Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– Жаль, что ты не такая умная, когда дело касается того, что правильно для меня, – сказала Робин.

– Робин…

– Я уже не на этой чертовой лестнице, – сказала Робин, и ее голос стал громче. – Но ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто я никогда оттуда и не уходила, судя по тому, как ты со мной обращаешься!

Она переполнила кружку черным кофе, который расплескался по краям. Бетти, которой не нравились повышенные голоса, отскочила и теперь теребила в углу резиновую косточку. Робин знала, что причинила Линде боль сильнее, чем когда-либо прежде, даже в подростковом возрасте, когда, конечно же, хлопанье дверьми и взаимные обвинения имели место. Когда-то они с матерью были близки; но последние четыре года, с тех пор как Робин получила ранение, оставившее шрам почти на все предплечье, пропасть между матерью и дочерью неуклонно расширялась. Робин злили и оскорбляли постоянные, неявные намеки Линды на то, что ее дочь – податливая дурочка, которая делает все, что захочет ее деловой партнер, без воли и здравого смысла; ее мать понятия не имела, как часто Страйк призывал к осторожности своего лучшего оперативника, как сильно он не хотел, чтобы она пострадала.

– У тебя нет детей, – тихо сказала Линда.

– Спасибо, что указала на это, – сказала Робин. – Я уж боялась, что где-то их оставила.

– Ты не представляешь, каково это – вечно переживать из-за своей дочери…

– А ты не представляешь, что переживаю я, – сказала Робин, вспомнив ледяной ультразвуковой зонд на своем животе, резиновую гориллу, спрятанную в ящике для носков в Лондоне, сердитое на агентство за расследование МИ-5, старшего инспектора Малкольма Трумэна и его масонскую ложу. – Так что мы квиты.

Она только что вылила немного кофе из своей полной чашки в раковину, когда услышала, как открылась входная дверь, и в кухню вошли ее отец, Стивен и Аннабель, все розовые, веселые и разговорчивые. Линда поспешно вытерла глаза полотенцем, пока Майкл Эллакотт ставил на стол пухлый пакет с покупками.

– Тетушка Боббин, – сказала Аннабель, подбегая к Робин, чтобы показать ей палку. – У меня есть Палочный Человечек.

– Сейчас у нас этап серьезного увлечения Палочным Человечком, – сообщил Стивен своей сестре.

– Прелесть, – сказала Робин Аннабель, которая была крупной для своих лет, брюнеткой, как мать, но с ямочками на щеках, как у отца. – Тебе нужно за ним присматривать.

– Или его заберет собака, – сказала Аннабель, серьезно кивнув.

– Дженни все еще спит? – спросил Стивен Линду.

– Да, и Джонатан тоже, – сказала Линда, ее голос был наигранно веселым, и она продолжила вытирать и расставлять посуду. – Не знаю, какое у него оправдание.

Робин села за кухонный стол и придвинула к себе брошенный "Телеграф", пока остальные сновали вокруг: Линда открывала и закрывала шкафы, Майкл раскладывал продукты, Стивен расстегивал пальто Аннабель и приносил ей напиток. Бездумно прочитав статью о Совете Безопасности ООН, не вникая ни в одно слово, Робин перевернула страницу.

На фотографии лорд Оливер Бранфут, неряшливый и похожий на быка, сияющий в черном галстуке, стоял рядом с очень высоким мужчиной и крупной блондинкой в вечернем платье. Подпись гласила: "Бранфут Траст рекомендует возродить институты для несовершеннолетних".

– Ты слышала сагу о Мартине? – раздался голос рядом с Робин, и она вздрогнула.

– Что?

– Мама рассказала тебе о Мартине? – спросил Стивен.

– Нет, – сказала Робин, поднимаясь на ноги с кофе в одной руке и газетой в другой. – Извини, придется подождать. Мне нужно позвонить Страйку.

Глава 38

Каков был план мудреца? –

В этой жизни острой, полной труда,

Делать все, что в силах,

И заслужить то, что дает борьба.

Мэтью Арнольд

Эмпедокл на Этне

Хотя формально Страйк был в рождественском отпуске, он сидел за столом партнеров. Чтобы не подниматься наверх, он спустил вниз дорожную сумку, которую упаковал для своего короткого пребывания у Люси, и два пакета с рождественскими подарками для семьи: шарф пастельных тонов, который он выбрал для Люси в "Либерти", бутылку джина для Грега, подарочные сертификаты для старшего и младшего племянников, а для Джека, своего любимца, – набор для выживания, который Страйк был бы очень рад получить в детстве. Среди прочего, в рюкзаке цвета хаки лежали таблетки для очистки воды, компас, запас продуктов на случай чрезвычайной ситуации, камуфляжная косметика, изящный перочинный нож и пара сигнальных палочек. Последнее напомнило Страйку о трубчатом предмете, выпавшем из кармана Уильяма Райта в ту ночь, когда тот делил еду на вынос и марихуану с Мэнди и Дазом, и который Райт назвал образцом крови. Что, черт возьми, это было на самом деле, Страйк до сих пор не имел ни малейшего понятия.

Пат сейчас была в рождественском отпуске, но она прислонила к аквариуму еще одну рукописную записку.

НЕ КОРМИТЕ, ТАМ КОРМ С МЕДЛЕННЫМ РАСТВОРЕНИЕМ, ЕГО ХВАТАЕТ НА НЕДЕЛЮ.

Субподрядчики были заняты разными делами, что позволило Страйку провести небольшое расследование, которое он предпочитал делать в уединении: попытаться установить личность женщины, просунувшей шифровку в дверь их офиса. Это означало просмотр кадров с рекламой порнофильмов, и он не хотел быть застигнутым врасплох, да и идея объяснять бухгалтеру, почему он списывает порнографию со счета компании, не слишком прельщала его.

Исходя из предположения, что блондинка могла работать с Опасным Диком де Лионом, если бы знала или боялась, что его убили, Страйк упорно изучал творчество де Лиона, включая такие работы, как "Двенадцать похотливых мужчин" и "Дом задницы". Мужчина снимался как в гетеро-, так и в гей-порно, поэтому Страйк сейчас щурился на обнаженных или полураздетых женщин, пытаясь узнать ту, которую видел лишь однажды. Он смотрел на брюнетку, которая занималась одновременно анальным и оральным сексом, когда зазвонил его мобильный.

– Привет, – сказала Робин. – Извини, что звоню в канун Рождества.

– Без проблем, – сказал Страйк, закрывая окно на компьютере, как будто она могла видеть, что он делает, и надеясь, что его эрекция утихнет достаточно, чтобы сосредоточиться. – Что случилось?

– Ты, наверное, не видел сегодняшний номер "Телеграфа"?

– Нет, – сказал