Посох двуликого Януса - Александра Маринина
До тренировки еще семь минут, обработка правильно сформулированного запроса заняла меньше секунды. В 2024 году отец заказчика, Федор Стражалковский, родившийся в 1995 году, еще не стал знаменитым писателем. Будущий автор бестселлера о нераскрытых преступлениях мирно жил со своей первой женой и маленькой дочкой в Саратове, занимался журналистикой, работал на местном телевидении. Разумеется, ничто не могло бы помешать ему находиться в Москве в ноябре 2024 года, но информации об этом не нашлось. В 2039 году Стражалковский перебрался в Москву, в 2041 году познакомился с Альбиной Шакировой, в том же году расторг первый брак, через год женился на Альбине. В 2047 году во втором браке родилась дочь Эльнара, в 2053 году – сын Егор. В 2050 году Федор Стражалковский выпустил книгу «Забытые тайны», которая до сих пор пользуется популярностью, это первая и единственная его книга, больше он ничего не написал, занимался только журналистикой и преподаванием, проводил бесчисленные платные семинары, вебинары, встречи с читателями, очень неплохо зарабатывал на всем этом. Был великолепным рассказчиком, его выступления собирали толпы поклонников, а видеоверсии имели миллионные просмотры. Скончался в 2072 году… Может, сына интересует не отец, а мать? Да нет, не получается, Альбина Шакирова родилась в 2020 году в Пермском крае, далековато от Москвы, да и было ей всего четыре годика. Кстати, Альбина жива-здорова, так что если дело действительно в ней, то она вполне сама могла бы посмотреть, что там и как, а не нанимать постороннего исполнителя. Значит, дело в другом…
Сигнал к началу обязательной тренировки прозвучал одновременно на всех устройствах в просторном зале отдела первичного контроля заявок. Сотрудники потянулись за наушниками, и Максим видел, что некоторые делали это с явной неохотой. Он невольно улыбнулся: хоть какая-то польза от силовиков с их настойчивыми требованиями насовать камеры видеонаблюдения во все щели. С одной стороны, противно и нервирует, с другой – невозможно отлынивать от тренировок, ты на виду в течение всего рабочего дня. Хотя один давний приятель Максима, служивший в Министерстве внутренних дел, сообщил по большому секрету, что в МВД издали негласное указание «не выявлять и не сообщать о тех, кто пренебрегает тренировками памяти». Что ж, их можно понять. Зачем полиции люди, которые хранят важную информацию в голове, а не в компьютерах? Любой цифровой носитель можно дистанционно взломать, а нет – так просто изъять по ордеру. А в голову как залезешь, если человек сам не захочет говорить? Применение насилия, запугивания и прочих грязных методов в нынешнее время уже не комильфо. Вот то-то и оно. Чем больше забывчивых и рассеянных, которым нужно все записывать, – тем лучше для полиции.
Тренировки памяти. Спрос на них появился лет двадцать назад, когда количество хакеров на планете достигло поистине запредельного уровня. Люди стали понимать, что самым надежным хранилищем информации являются их собственные головы. Бумажные носители тоже хороши, но только при одном условии: данные должны содержаться в полном беспорядке. Никакой алфавитной или хронологической последовательности, никаких разделений по темам и так далее. Только хаос. И разобраться в этом хаосе смогут лишь те, кто держит в памяти сложный порядок распределения документов, а ни один посторонний не сможет найти то, что ему нужно.
Стали появляться специальные программы тренировок памяти, а со временем такие тренировки были включены в ежедневное рабочее расписание почти всех государственных учреждений. В Комитете по контролю за использованием Тоннеля они проводились дважды в день: сотрудники имеют дело с информацией ограниченного распространения, проще говоря – секретной, и чем меньше они будут доверять сведения разным внешним носителям, тем лучше. По результатам тренировок начислялись бонусы к зарплате: чем больше объем долговременной памяти – тем выше доплата. Молодые сотрудники тренировались серьезно и сосредоточенно, для них работа с памятью была привычной частью повседневной жизни, вроде чистки зубов. А вот старая гвардия, те, кому за сорок, делала это большей частью неохотно, ведь все их детство, юность и молодость прошли с гаджетами. Эти люди привыкли ничего не запоминать, кроме паролей, потому что нужную информацию можно в любой момент найти в интернете, во внутренней сети или в своем компьютере. Да и пароли они, как правило, использовали одинаковые для всех аккаунтов и гаджетов, чтобы не заморачиваться.
В наушниках оглушительно грохотала какая-то какофония, а на экране один за другим появлялись названия, имена и числа, которые следовало запомнить. Во второй части тренировок звуковой фон менялся на спокойный и негромкий, велась проверка запоминания информации полугодовой давности. В этом была своя логика: человек далеко не всегда работает в идеальных условиях, чаще всего вокруг него масса отвлекающих факторов, мешающих сосредоточиться. Кто-то разговаривает, кто-то ходит мимо, кто-то подошел с вопросом… Все это отвлекает. Тебе кажется, что ты все запомнил, но на самом деле уже через минуту помнишь хорошо если десятую часть.
Программы тренировок постоянно совершенствовались, в них вводились какие-то новшества, нейрофизиологи и программисты работали не покладая рук, и никогда нельзя было угадать заранее, как будет выглядеть очередной блок упражнений.
Через тридцать минут Максим Шлевис снял наушники и вернулся к своей работе. Так что там с 2024 годом? Он ведь так и не принял решения, нужно еще подумать.
В течение нескольких минут он мысленно перебирал возможные варианты, потом обратился к коллеге, работающему в соседнем отсеке за пластиковой перегородкой.
– Ты что-нибудь знаешь о Федоре Стражалковском?
– О писателе?
– Ну да, о нем.
– Так он помер давным-давно, – удивленно приподнял брови коллега.
– Я понимаю. У меня запрос от его сына на двадцать четвертый год. Есть какие-нибудь идеи?
– Идеи… – коллега задумчиво поскреб подбородок. – Может, что-нибудь судебное?
– В смысле? –
