Посох двуликого Януса - Александра Маринина

«Ну да, – мысленно согласилась тогда Наяна, – я, например, думала только о своей личной жизни и о будущей профессии. И все мои подружки об этом думали, и их парни. Какая политика, в самом деле? До тех пор, пока наверху принимают решения, которые не мешают нам жить и радоваться, мы ни во что не вникаем».

После близкого знакомства с супругами Шлевис Наяна обнаружила, что поклонники «ретро» есть и среди тех, кому меньше тридцати. Их не так много, но они есть! И точно так же, как сама Наяна, стеснялись себя и старались никак не проявлять своих пристрастий, чтобы не стать объектом насмешек. Лишь очень немногие брали на себя смелость открыто демонстрировать приверженность идеологии «ретро».

С тех пор девушка стала чувствовать себя куда лучше. Больше не нужно было ощущать себя ущербной и неправильной, не нужно стыдиться своих «странных» желаний. Просто следовало быть осторожнее и аккуратнее там, где имела значение принадлежность к партиям «ретро» или «технарей». Например, на работе в Центре подготовки. Вот и все.

Поэтому сейчас она, накупив продуктов в магазине, с удовольствием планировала процесс приготовления ужина. Светофор переключится уже через пять секунд, она перейдет на противоположную сторону и направится домой. Идти придется два квартала, сумка тяжелая, рюкзачок, куда она запихнула часть покупок, оттягивает плечи, но ощущение этой тяжести тоже доставляло радость. За последние полчаса Наяна ни разу не испытала горечи от того, что коммерческий заказ, похоже, сорвался. Она не умела подолгу расстраиваться, зато умела быстро смиряться с неприятным. Подруги называли ее «овцой», готовой покорно принимать удары и не бороться за себя, но Наяна не обижалась. Обидчивость – это вообще не про нее.

Оправа визора легонько завибрировала: пришло какое-то сообщение. Прочитать его, идя по улице, невозможно, стекла должны оставаться прозрачными, но можно прослушать. Наяна дважды прикоснулась кончиком пальца к оправе, что означало «голосовое сообщение», и из встроенного крохотного динамика послышался механический голос:

– Сообщение от абонента Юбер. Ты скоро. Знак вопроса.

– Сообщение для абонента Юбер, – негромко произнесла девушка. – Иду из магазина. Точка. Десять минут.

Юбер. Ее парень. Можно даже сказать, жених. Они живут вместе уже два года. Решили, что если проживут три и не разбегутся – поженятся. Нужно проверить, смогут ли они мирно сосуществовать на протяжении долгих лет. Конечно, разводы никто не отменял, и брак можно в любой момент расторгнуть, но какой смысл в краткосрочной супружеской жизни? Государство всемерно поощряет семейные ценности и стабильные браки, за пятьдесят лет совместной жизни назначаются огромные выплаты. Если потерять время в скороспелом и необдуманном первом браке, то второй брак может по естественным причинам не дотянуть до золотой свадьбы. Тот, кто придумал этот закон, убил разом двух зайцев: с одной стороны, поддержал семейные ценности, с другой – создал мощный стимул заботиться о собственном здоровье. Доживешь до преклонных лет, сохранишь себя, своего супруга и брак – получишь большие деньги, которые сможешь с удовольствием потратить или оставить наследникам. Здоровый образ жизни снижает нагрузку на здравоохранение, страховые компании тоже довольны. А интегральный показатель здоровья населения повышает престиж страны на международной арене. Кругом сплошная выгода.

Юбер – программист, работает не выходя из дома. И, конечно же, он ни разу не «ретро». Пристрастия Наяны он не разделяет, но и не смеется над ней. Ему все равно. Юбер с удовольствием ест то, что она готовит, и с таким же удовольствием поглощает готовую еду, которую привозит курьер.

Сейчас Наяна придет домой, приготовит что-нибудь вкусное, они поужинают. Наяна расскажет о неудаче с первым коммерческим контрактом, Юбер найдет какие-нибудь неожиданные аргументы в пользу того, что «это и к лучшему». Он будет думать, что его невеста нуждается в утешении и поддержке, а она будет делать вид, что расстроена и поэтому благодарна за вовремя подставленное плечо. На самом деле ни в какой поддержке она не нуждается, потому что перестала огорчаться из-за этих несносных Стражалковских и выбросила их из головы, но нужно дать Юберу возможность почувствовать себя опорой, без которой Наяна просто рухнет.

* * *

– Ты знаешь, кого я сегодня видела? Сына Федора Стражалковского! Того самого!

Глаза восьмидесятичетырехлетней Екатерины Игоревны горели восторгом, щеки раскраснелись.

– Я с утра гуляла в парке, смотрю – навстречу идет Стражалковский, точь-в-точь такой, каким я его помню! Молодой, красивый, шагает уверенно, голову несет горделиво. Я прямо обомлела в первый момент: когда я его таким видела, мне было лет тридцать, мы же с ним земляки, жили в одном городе, он был звездой журналистики на нашем местном телевидении. Мы все его обожали! А уж когда он перебрался в Москву и стал писателем – книгу по сто раз перечитывали. Ни одного онлайн-выступления не пропускали, в интернете была куча фанатских сообществ. Ну и вот, иду я по парку и вижу Стражалковского. Первая мысль была: как же так, он совсем не состарился. Потом вспомнила, что он вообще умер. И только потом сообразила, что это, наверное, его сынок. Так похож – просто копия! Я, конечно, подошла и спросила, мол, не родственник ли ты знаменитого писателя, он подтвердил. Но знаешь, Наяночка, – Екатерина Игоревна заговорила тише, – он мне не понравился.

– Чем же? – пряча улыбку, спросила Наяна.

О том, что Егор Стражалковский ей тоже не понравился, она благоразумно решила умолчать.

– Спесивый очень. Высокомерный. Если бы его покойный отец так себя вел, я бы поняла. Все-таки нужен изрядный талант, чтобы написать книгу, которую читают и продолжают читать целых полвека. Это не какая-нибудь однодневка, о которой через месяц забывают. Федор свою славу заслужил, так что имел бы право вести себя как угодно. Но этот-то! Что он из себя представляет? А разговаривает через губу, как будто он царь и бог и все ему должны. Он шел в сторону корпуса коммерсантов, наверное, решил свой жетон использовать.

– Наверное, – сдержанно согласилась Наяна. Она совершенно не собиралась распространяться о том, что ей известно. – Ну что, начнем занятие?

– Да-да, конечно, – торопливо закивала Екатерина Игоревна. – Прости, Наяночка, я разболталась. Меня эмоции просто переполняют!

Значит, не передумал за ночь Стражалковский-младший, с самого утра притащился требовать, чтобы заменили инструктора. Ну и ладно.

Екатерина – бабулька толковая, ей хватает всего трех занятий в день, зато длительность каждого – один час пятнадцать минут. В отличие от