Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— Тогда что вы можете сделать для меня? Для неё? — спросил я.

— Могу сказать, что Роберто Санс не был героем. Но в каком‑то смысле пытался им быть, — ответил он.

— Перестрелка во «Флипсе» не была засадой. Он просто обманывал этих парней, верно? Расскажите мне то, чего я не знаю, — сказал я.

— Он согласился надеть жучок. В день, когда мы встретились, он сказал, что сделает это. Мы собирались накрыть весь отряд. А через час всё закончилось — сказал Макайзек.

— Потому что Сэнгер видела вас двоих, — сказал я.

— Я не знал, — ответил он.

— Конечно. Скажите, он пришёл к вам или вы к нему? — спросил я.

— Он пришёл к нам. Хотел очистить совесть, попытаться всё исправить. Его банда зашла слишком далеко — сказал Макайзек.

— Скажите только вот что, — продолжил я. — Его убили сразу после вашей встречи. Как вы вообще могли подумать, что в этом виновата его бывшая жена?

Впервые за разговор Макайзек, казалось, задумался над моим вопросом.

— Высокомерие, — наконец сказал он. — Мы — ФБР. Мы не допускаем таких ошибок. Я думал, встреча прошла без сучка, без задоринки. У меня было прикрытие, никто не заметил слежки. А потом, когда я прочитал об уликах против вашей клиентки, о тесте на следы пороха и остальном, я, видимо, поверил в то, во что хотел верить. Мы закрыли расследование и пошли дальше.

— И невиновная женщина уже пять лет сидит в камере. Чудесная история. Налоги работают. Но вы всё‑таки должны сказать мне что‑то, Макайзек, иначе всё это всплывёт. С вашим участием или без него, я расскажу всё. Я уже начал. И если я добьюсь, чтобы судья заставила вас дать показания, и это раскроет вашу тайну, мне будет всё равно. Люсинда Санс не вернётся в камеру. Понимаете?

— Понимаю. И именно поэтому я здесь: у меня кое‑что для вас есть. Хочу договориться — сказал он. — Санс рассказал мне кое‑что на той встрече. Его банда была всего лишь наземной группой. Они работали на нечто большее.

— На кого? — спросил я.

— Скорее, на что. Но чтобы объяснить, надо зайти внутрь, — сказал он.

— Что за одержимость — попасть в мой дом? — спросил я.

— Здесь, на виду, мы беззащитны, — ответил он.

Я знал, что доверять этому человеку нельзя ни в доме, ни снаружи. Но должен был узнать, что он знает.

Я заметил, что левая рука всё ещё сжата в кулак, а зубец ключа от дома торчит между пальцами. Я разжал пальцы, и ключ упал на ладонь.

— Ладно, — сказал я. — Пойдём.

Часть девятая. Истинно верующий

Глава 38.

Босх волновался. Репетиция накануне прошла успешно. Микки Холлер, изображая помощника генерального прокурора Хейдена Морриса, устроил ему жёсткий перекрёстный допрос, особенно напирая на отсутствие у Босха опыта использования данных сотовой связи в расследованиях убийств. По собственной оценке, Босха и по оценке Холлера, он держался молодцом и считал, что готов к любым вопросам, которые Моррис задаст ему в понедельник утром. Но теперь, сидя на свидетельской трибуне и ожидая, когда судья откроет заседание, он волновался, потому что за столом генерального прокурора Моррис был не один. Рядом с ним сидела женщина, в которой Босх узнал бывшего окружного прокурора. Она была мягкой и жёсткой одновременно, и тогда её звали Мэгги Макферсон. Она же была бывшей женой Микки Холлера и матерью его единственного ребёнка.

Когда‑то Мэгги Макферсон взяла отпуск в прокуратуре Вентуры, чтобы помочь бывшему мужу, которого ошибочно обвинили в убийстве. В конце концов Холлера оправдали, и Макферсон вернулась в Вентуру, где возглавляла отдел по расследованию особо тяжких преступлений в офисе окружного прокурора. Но эта информация, очевидно, устарела, потому что теперь Босх видел: она работает на генерального прокурора штата. Она сидела с Моррисом за столом оппонентов, что‑то шепча ему. На столе перед ней лежала толстая стопка распечаток данных с вышек сотовой связи, которые Холлер представил как доказательство. Моррис инициировал проверку этих материалов. Босх понимал, что перекрёстный допрос будет вести Макферсон.

Он перевёл взгляд на стол заявителя, чтобы увидеть, как Холлер реагирует на появление Макферсон, и понять, как тот собирается действовать. Но Холлер был занят: в зал суда только что привели Люсинду Санс из камеры предварительного заключения. Приставы усадили её и приковали к столу. Осмотрев зал, Холлер заметил журналистку, о которой рассказывал Босху, кивнул ей, затем продолжил осмотр. Наконец они встретились глазами. Холлер сделал жест ладонью вниз — призывая Босха сохранять спокойствие.

Босх решил, что появление Мэгги Макферсон стало для Холлера таким же сюрпризом, как и для него самого, но Микки выглядел спокойным, собранным и холоднокровным. Босх попытался взять с него пример.

Для Босха давать свидетельские показания в суде было обычным делом, он делал это множество раз. Вспоминая об этом в выходные, он вернулся мыслями к своему первому опыту, связанному с наркотиками, в 1973 году. Тогда, будучи патрульным с нашивкой P-1, он обнаружил около 30 граммов марихуаны у мужчины, задержанного возле школы Дорси.

Босх хорошо помнил этого человека, Джуниора Теодоро, бросившего школу Дорси. В то утро по рации поступило сообщение о торговце наркотиками возле школы. Босх и его напарник быстро задержали Теодоро и нашли у него наркотики.

На предварительном слушании Босх дал показания. Теодоро признал вину и получил от пяти до семи лет тюрьмы за деяние, которое спустя полвека уже не считалось бы преступлением. Босх часто задумывался о том, как меняются представления о справедливости со временем, и о том, как этот арест и приговор повлияли на жизнь Теодоро.

Став детективом, Босх периодически проверял информацию о Теодоро в полицейской базе данных. Тюрьма стала для Теодоро постоянным местом. Босх узнавал, что тот либо снова сидит в тюрьме, либо только что вышел по УДО. Спустя пятьдесят лет Босха не покидала мысль о том, что он косвенно причастен к судьбе Теодоро. Теперь его беспокоило, что его нынешние показания в суде могут привести к проигрышу Люсинды Санс, и это будет мучить его до конца жизни.

После того, как Макферсон и Моррис закончили совещаться вполголоса, Мэгги