Джастин Кейс - Мег Розофф

— Ничего.

Агнес вздохнула.

— Я за тобой зайду, — сказала она и повесила трубку.

Когда он открыл дверь, ее поразило то, как он выглядит. Он похудел, кожа приобрела сероватый оттенок, волосы отросли и свисали немытыми прядями. Одет он был в помятый спортивный костюм.

— Фу, — сказала она, — выглядишь отвратительно.

— Спасибо.

Из кухни вышла его мать, а за ней Чарли. Мать поздоровалась с Агнес и, неуверенно улыбаясь, протянула ей руку.

— Очень приятно познакомиться.

Агнес пыталась разглядеть в ее лице причину патологий Джастина. Он не очень-то походил на мать, но, с другой стороны, сложно судить, когда один так неотразим, а другая так посредственна. Как у большинства родителей, у нее был измотанный и слегка бесформенный вид, бледные губы одного цвета с кожей, русые волосы, сбившиеся перьями. По морщинкам вокруг глаз Агнес догадалась, что ей за сорок. И все-таки в ее лице определенно было что-то от Джастина. Какой-то испуг. Неуловимый диссонанс.

Агнес прошла за Джастином в его комнату, где из бумбокса гремело что-то шумное с пережатыми басами. Она не представляла, как можно жить в такой норе. В комнате воняло мужскими гормонами и страданиями. Она распахнула окно, немного постояла, вдыхая прохладный чистый воздух, а потом села на кровать и посмотрела на него.

— Тебе не кажется, что ты слишком близко к сердцу принимаешь всю эту историю с твоей обреченностью?

— А ты попробуй с этим пожить.

— Знаешь, тут очень тонкая грань. Между романтической потрепанностью и просто жалким видом.

Глаза Джастина сузились от ярости.

— Меня не волнует твоя тонкая грань, и дело не в романтике. А ты можешь спокойно валить, потому что я все равно никуда не собираюсь.

— Не груби, тебе не идет. — Она взяла его за руку и сверкнула своей самой лучезарной улыбкой. — Пошли, тебе не помешает подышать свежим воздухом.

Она подождала, пока рассосется его упрямство, потом нежно потянула его за локоть. Он волочил ноги, как ребенок, а она вела его вниз по лестнице в прихожую, где на стуле у двери лежало его серое пальто. Агнес взяла его и протянула ему.

Когда она открыла дверь, он замешкался и оглянулся.

Она вздохнула:

— Оставь собаку. Пошли.

Но прогулка не удалась. Несмотря на ясный осенний день и голубое небо, от голоса Агнес у Джастина разболелась голова, а ноги устали и отяжелели. Когда наконец они дошли до дома, он попрощался, не заговорив о следующей встрече, поднялся прямиком в комнату и лег. Когда мать постучалась, чтобы позвать его обедать, он притворился, что спит.

Он задремал и проснулся далеко за полночь от ритмичных ударов из соседней комнаты брата. Спустя несколько минут он выскользнул в коридор узнать, в чем дело.

Заглянув в дверь, он увидел, что Чарли не спит, а сидит над книжкой с картинками. В другом углу лежала большая куча книг, которые он выбросил из кроватки.

При виде брата Чарли взвизгнул от удовольствия. С радостным видом он встал и протянул ручки. Джастин зажег лампу в форме кораблика, подхватил мальчика, вытащил его из мягкой клетки и плюхнул на пол. Мальчик в полосатой пижамке сел и сосредоточенно огляделся.

— Кубики, — сказал он, указав пухлой ручкой в сторону коробки с игрушками.

Джастин рылся в мягких игрушках, музыкальных инструментах, играх, леденцах и одиноких носках, вытаскивая все кубики с буквами, какие мог найти.

— Хочешь, будем составлять слова? — спросил Джастин, гордясь своим альтруизмом. Бедный безграмотный дуралей. Может, научить его ругаться?

Братик занялся кубиками. С Л И В Д — сложил он и внимательно посмотрел на Джастина.

Джастин покачал головой.

— Такого слова нет, — сказал он, потянувшись за другими буквами. — Смотри, вот К, вот О, вот Т. Кот.

Ребенок вздохнул и взял еще кубиков, добавив их к уже выложенным.

С Л И В Д Р Г. Гласных не хватало.

Джастину уже наскучила эта игра. Он о чем-то задумался. Ребенок добавил Е и хлопнул в ладоши:

— Вот!

— Ладно, хорошо. — Джастин заставил себя еще ненадолго сосредоточиться. — Ура, молодец, отлично. Что у тебя вышло?

Он глянул на буквы, присмотрелся и онемел. Кровь отлила от его лица, и он уставился на брата:

— Господи боже, да как ты это сделал?

Ребенок не смотрел на него, он складывал два новых кубика:

Т О.

Джастин глазам не верил.

— Если вдрг то? Что? Что ты пытаешься написать?

С безграничным терпением Чарли выложил кубики поровнее.

— Вот, — сказал он довольно.

Джастин присмотрелся снова. Теперь буквы были аккуратно подогнаны друг к другу, а пробелы стали пошире, так что он смог без труда прочесть:

ЕСЛИ ВДРГ ЧТО.

Он посмотрел на Чарли, потом снова на кубики.

Если вдруг что?

Если вдруг произойдет что-то ужасное. Если вдруг его покалечит, ранит, убьет. Если вдруг с ним или с кем-нибудь из близких случится трагедия, от которой он никогда-никогда не оправится.

Возможно ли, что ребенок понимает смысл его собственного вопроса? Намеренно ли он выложил кубики именно в таком порядке? Или он как та мартышка с печатной машинкой, и, будь у него бесконечный запас кубиков, он бы и «Гамлета» целиком выложил?

Джастина затрясло от странного до жути поступка его брата и от невозможного вопроса, зашифрованного в его словах. «Я должен расспросить его, — подумал он, — я должен найти способ поговорить с ним». Он стал искать еще кубики, но было уже поздно. Ребенок крепко заснул, вцепившись пухлыми розовыми пальчиками в лапу игрушечной обезьяны.

Джастин бережно уложил его в кроватку, подоткнул одеяло и осторожно вернулся в постель. Он лежал, оцепенев от ужаса, чувствуя себя кеглей на дорожке небесного боулинга.

«Можно предложить судьбе перемирие, — подумал он. — Сделку. Взятку. Ты живи своей жизнью, я своей. Никаких сюрпризов, никаких жертв».

Он заснул на рассвете.

20

Я не играю на взятки, Джастин. Я сдаю.

И вот как ложатся твои карты:

пара ничтожных червей,

джокер,

жалкая бубна.

Вытянешь карту?

Ой, смотри-ка! Туз пик.

Мне так жаль.

21

В полдень Джастин проснулся и резко вскочил. Он вдруг отчетливо понял, что должен уйти из дома. Судьба пошла в наступление и посылала ему зловещие знаки в странных обличьях.

Если вдруг что? Ха-ха. Не хочешь со мной поговорить, вместо того чтобы транслировать подлые сообщения через Чарли, как будто он живая спиритическая доска?

Если вдруг что?

Даже при свете дня все его ответы на этот вопрос сводились к тысяче вариантов чудовищных катастроф. Но это не важно. Он знал, что делать. Положив в рюкзак