Страницы из дневника - Владимир Амфитеатров-Кадашев
Восторженно отзывается Зина о Корнилове и, особенно, о командующем Юго-Западным фронтом генерале Деникине: это человек совершенно исключительный, как по широте политического кругозора, культурности, так и по военным дарованиям. Петербург удручает Зину до крайности. Особенно удручителен милый Зинин папаша (несмотря на все подлости и мерзости Алексея Максимовича, Зина продолжает питать к нему страстную любовь). Помимо «Новой Жизни», совершенно немыслимое окружение Горького — все эти Десницкие{127}, Гиммеры{128} и tutti quanti[33] сволочи. На Зину они шипели змеями. Достаточно сказать, что Иван Вольнов{129} даже не захотел с ним поздороваться, сказав: «Вы предались империализму, и я с вами больше не знаком». (В своих детских воспоминаниях Вольнов когда-то описывал, приблизительно на каждой странице по два раза, как его мальчишкою пороли; оказывается — мало, ума все равно не набрался). Да и «сам» хорош! Не угодно ли эдакий афоризм: «Я понимаю еще сражаться за Реймс: там собор есть. Но сражаться за Вятку? Что есть в Вятке?»
— «Да хотя бы тоже собор, замечательнейшая постройка Витберга{130}!» — ответил Зина. «Буревестник» несколько скис тогда.
Столкновение на редакционном заседании «Бича» с Князевым. Он вдруг поднял вопрос о возможности одновременного сотрудничества в «Биче» и «Маленькой газете», которая-де издается на монархические деньги. Метил, конечно, в Венского. Мы встретили заявление смехом. Венский заявил, что в «Маленькой газете» не только что монархических, но и вообще-то никаких денег нету: «Разве во сне их видим». Я не сдержался — очень уж возмутила меня эта выходка Князева — и сказал: «Вообще, я не вижу ничего особенно зазорного для лица, не отличающегося сугубым республиканизмом, — а наш милый Женя вряд ли очень добрый республиканец, — сотрудничать в газете, издающейся на монархические деньги. А вот писать в газете, издаваемой на немецкие деньги, — это действительно зазор!» Васька Князев вскочил с искаженным лицом: «Какая газета, по-вашему, издается на немецкие деньги?» — «"Правда", в которой вы сотрудничаете!»
— «Это оскорбление! — завизжал он. — Я не могу оставаться здесь, в контрреволюционном гнезде! Я ухожу!» Тут прорвало и папу: «Идите, Василий Васильевич, — сказал он, — но помните, что вы от честных людей уходите к предателям и негодяям!» Васька хлопнул дверью и вышел, ко всеобщему удовольствию; но, конечно, это все — одни штуки; сегодня он уже звонил, извинялся: еще бы, разве эта продажная тварь может лишиться сотни-другой рублей в неделю, набегающих ему в «Биче»[34]?
_____
Страшное крушение на линии Елец — Валуйки. Причина — совершенно исключительная, неслыханная: солдаты, переполнявшие поезд, потребовали, чтобы их пустили на занятую шедшим навстречу поездом линию, крича: «Перед солдатом все должно сворачивать!» Результат: столкновение двух поездов и гибель многих людей. /.../
Звезда закатившаяся — это пресловутый матрос Баткин. Еще месяц назад гремел: очень уже поразительна была «черноморская делегация» по сравнению с гнусностью балтийцев. Но с тех пор большевики пробрались и на Черноморье, в две недели разложили флот, разыгралась знаменитая сцена с Колчаком, когда адмирал, в ответ на требование сдать оружие, выбросил кортик в море, — «делегация» потеряла всякое значение, а тут еще обнаружилось, что Баткин такой же матрос, как я — японский император, что он, в сущности, из «еврейского анекдота»: «Ми — партия Поалей Цион, ми — рабочие завода "Новый Кадухес", ми — сознательные боевые матросы...» Тип он, конечно, арапский: шляется по клубам, бросая на стол огромные деньги, едва ли не казенные. Но ни в уме, ни в ораторском даровании ему отказать нельзя: Керенский его сильно побаивается как соперника-демагога. Рассказывают про следующую историю: однажды на вокзале, перед отъездом на фронт, Керенский заявил ему, что «государственные интересы требуют-де, чтоб Баткин остался в Петербурге». Баткин понял и снагличал: «Господин министр! Мы ведь можем выступать на разных митингах!» Но Керенский тоже понял и категорически воспретил Баткину ехать на фронт, что не помешало сему красавцу все-таки забраться в поезд и выступить, очевидно назло премьеру, на одном митинге с последним, стяжав успех — больший{131}.
_____
/Господи, когда наконец российский интеллигент перестанет питать «левый страх»? Ну что, например, В.В.Щербачеву — социализм? А однако никак нельзя было уговорить его голосовать [за] к.-д. Сунул список №3. Маня пишет, что на городских выборах тоже почему-то голосовала за плехановцев. У нас папа не пошел на выборы; убежден, что лишь потому, что голосовать за социалистов не может, а за к.-д. не хочет. Думаю, эта трусость сильно способствовала головокружительной победе с.-ров на муниципальных выборах. Шутка ли сказать — в Москве 100 с лишним гласных, абсолютное большинство! И так всюду, кроме, почему-то, Рязани, где к.-д. очутились на первом месте. В общем, выборы достойны Дуракова царства. Достаточно сказать, что, благодаря солдатским голосам, во многих мелких городах в Думу не прошло ни одного местного человека. Вчера видел одного господина из Ельни Смоленской губ. На крик вопиет: «У нас теперь и городской голова — солдат, и управа — сплошь солдатня местного запасного батальона, в пять раз превышающего население крохотного городка. А что эти пришлые люди понимают в ельнинских делах?» (Я лично думаю, что они не только ельнинских дел, а вообще ничего не понимают). Протекли выборы безобразно — с насилиями, мерзостью (в Москве сильно помяли милейшего Л.В.Успенского, в Егорьевске — зверски убили к.-д. кандидата); никогда при старом режиме «среди царившего среди нас царизма», как говорит Венский, ничего подобного не случалось. Но социалисты сейчас как воды в рот набрали. Еще бы, ведь эти мерзости дали им возможность победить!/
_____
Сегодня смешной случай: по улицам производился сбор в пользу Крестьянского Союза (эту манеру ходить
