Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс

Резидентуры могут быть близоруки, когда дело касается их собственной территории. Резидентура в Тимбукту хотела бы набрать людей из Тимбукту, даже если они не представляют никакой ценности для наших всемирных задач.

Возможно, это греческое дело появилось благодаря мандарину из штаб-квартиры, который хотел угодить Джорджу Тенету, директору ЦРУ. Тенет был по происхождению греком, и в прессе много писали о том, что он ребенок иммигрантов. Он, конечно, не был заинтересован в вербовке греков, но, возможно, мандарин считал иначе.

На посту директора Центральной разведки Тенет сменил Джона Дейча. Все ДЦР, которых я знал, были приятными, дружелюбными, хотя и посредственными людьми, которые провели десятилетия в коридорах зданий в столичном Вашингтоне. Они были членами различных штабов и комитетов, участвовали в бесконечных совещаниях. Но Дейч, занимавший пост директора Центральной разведки с мая 1995 по декабрь 1996 года, немного отличался от всех. Он признал, что культура американских военных была более эффективной, чем культура Управления, и у него возникли некоторые идеи по изменению ситуации в ЦРУ. Дейч отмечал, что сотрудники Управления, похоже, были заняты личными проблемами.

Бюрократы ЦРУ ненавидели Дейча, и им удалось пережевать и выплюнуть его. Когда после недолгого пребывания на посту директора он ушел, сотрудники службы безопасности Управления обыскали его персональный компьютер и нашли на нем 17 тысяч секретных документов[55]. Дейч использовал свой персональный компьютер для выхода в Интернет, поэтому хакер мог получить доступ к этим документам. Этот компьютер также мог использоваться для доступа к порнографическим сайтам[56]. ЦРУ аннулировало допуск Дейча к секретности, и сегодня ему запрещено приближаться к секретам правительства США. Некоторые мандарины распространяли слухи о том, что Управление провалило расследование и что на самом деле нарушения безопасности Дейча были еще более серьезными.

*****

В штаб-квартире я посетил «отстойник» для оперативников, вернувшихся из-за границы. За стойкой администратора сидел офис-менеджер по имени Мо. Он мне понравился, и мы завязали разговор.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы стать оперативным сотрудником? — спросил я. Он казался солидным парнем, обладавшим здравым смыслом и хорошей академической подготовкой.

— Вообще-то, да. Я даже заполнил заявление. Но у меня нет особой надежды. Несколько месяцев назад я проверял статус своего заявления. Там был настоящий кавардак. По всей комнате были разбросаны заявления и резюме; повсюду лежали стопки бумаг, и я видел документы, которые свалились на пол за стол. Никто не мог сообщить мне, как обстоят дела с моим заявлением.

В «отстойнике» было тише, чем во время чисток Эймса и Николсона, но несколько моих коллег все еще болталось поблизости. Один из них, затаившийся в каморке, рассказал, что недавно вернулся домой и обнаружил, что его шпионское оборудование вскрыто и выставлено на полу в гостиной, но ничего не было украдено или сломано. Это было послание от местной службы безопасности.

Другой сотрудник, работывший под дипломатическим прикрытием, по ошибке оставил в ресторане сумку с деньгами и секретными бумагами.

Рядом слонялось несколько коллег с больными супругами или детьми, которые не смогли уехать за границу. В Управлении хорошо обходятся с заболевшими, но если член семьи оперативного сотрудника заболевает настолько, что ему необходимо вернуться в США, то служебная командировка обычно отменяется.

*****

Зимой, еще в Восточной Европе, через мой город проезжал Ломан и позвонил мне. Мы отправились кататься по восточноевропейской сельской местности и остановились в старинном трактире, чтобы поесть гуляша и выпить пол-литра отличного пива по цене, эквивалентной примерно 35 центам за бокал. Там мы обсудили наше желание завербовать более приоритетных информаторов.

Ломан только что уволил агента, проработавшего на нас почти тридцать лет. Агент потерял доступ к секретам, когда ушел на пенсию с государственной службы. За время его карьеры мы выплатили ему некоторую сумму и пообещали положить дополнительные деньги на банковский счет. Счет существовал в виде бухгалтерской книги в штаб-квартире, а не в банке. Когда пришло время прекратить наши отношения с агентом, сумма его долга стала очень большой. Штаб-квартира вызвала Ломана на совещание и велел ему проверить память агента, чтобы выяснить, помнит ли он, сколько денег ему причитается. Если агент не вспомнит, Ломан должен был дать ему гораздо меньшую сумму. Мой коллега отказался и выплатил информатору всю причитавшуюся ему сумму.

9. Всегда закрывайте дела

В-З-Д. В — всегда, З — закрывайте, Д — дела. Всегда, всегда закрывайтесь.

"Гленгарри Глен Росс"[57]

Наступила Пасха 1999 года, ознаменовавшая начало весны. В пасхальный понедельник, по местной традиции, мужчины изготавливают плети, которыми охаживают женщин. Традиционные плети изготавливаются путем заплетения ивовых или березовых прутьев. Это праздничное событие, сопровождающееся обильной выпивкой, и мужчины бродят по улицам и домам с плетьми. Многие женщины одобряют эту традицию, уходящую корнями в древний обряд плодородия, и, как и полагается, вознаграждают мужчин пасхальными яйцами или лентами. Гордые мужчины демонстрируют свои плети, украшенные множеством ленточек, полученных от женщин, встреченных в этот день.

Я же получил неожиданный приток денег от Управления. Это был приятный сюрприз.

Мусорщики приходили к нам каждую неделю, но забирали лишь ограниченное количество мусора, поэтому когда наши баки наполнялись до отказа, я брал лишние мешки и выбрасывал их в чужой мусорный контейнер. Однажды я остановил машину возле мусорного контейнера, который стоял за одним из больших коммунистических многоквартирных домов. Выбросив мешки, я вернулся в машину и, нащупывая ключи, краем глаза заметил движение. Словно из ниоткуда появился пожилой мужчина и встал перед моей машиной, загораживая проход. Зарычав от ярости, он окинул меня самым ненавистным взглядом, который я когда-либо видел.

Я одарил его недоверчивой улыбкой — кто, я?

— Ты ублюдок, — произнес он.

Я нажал на педаль газа, чтобы машина рванула вперед, и человек поспешно отскочил на дорогу. Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что он все еще ругается, скрючившись от ярости. После этого я перестал посещать мусорные контейнеры в этом районе.

Весной леса Восточной Европы расцветают, и я наслаждался долгими пробежками по лесным тропинкам. Вся Восточная Европа цвела и процветала. Признаки этого были повсюду: новые дороги, новые красивые дома — вместо маленьких, унылых квартир, принадлежащих государству, — построенные и принадлежащие семьям, новые автомобили на дорогах, новые рестораны и бары, новые магазины, наполненные свежими фруктами и овощами. Казалось, с каждым месяцем воздух становился чище, а люди — счастливее и благополучнее.

*****

Чтобы забрать документы на свой оперативный псевдоним, я обычно ездил в США. Проще было совершить