Повелитель камней. Роман о великом архитекторе Алексее Щусеве - Наталья Владимировна Романова-Сегень

В базилике имелась книга посещений. Ее завели в 30-х годах девятнадцатого века. Посещения фиксировались вплоть до начала двадцатого. Разные имена можно было увидеть в этом журнале – особы императорской фамилии, высшего света, деятели культуры и просвещения, ученые, купцы, да и простой люд – кто только не побывал в базилике на поклонении мощам. В 1892 году, будучи наследником российского престола, Николай посетил святыню. Благодаря его вкладу выложили новый настил в крипте базилики.

В 1910 году Николай Давидович Жевахов, убежденный монархист, российский общественный и религиозный деятель, приехал в Бари. Он был потрясен неорганизованностью русского паломничества. Жевахов написал и опубликовал «Путевые заметки». В них он предлагал построить храм во имя Николая Мирликийского, а при нем странноприимный дом для богомольцев: «Такой храм сблизит нации теснее, чем самые блестящие дипломатические сношения, и, кроме того, окажет незаменимую услугу всем русским, прибывающим в Бари на поклонение великому Угоднику Божию, Св. Николаю».

Жевахова поддержали. Тем более что все давно понимали необходимость духовного пристанища на итальянской земле, ведь для русского народа из святых мест зарубежья, после святынь Палестины и Афона, самым дорогим стала базилика в Бари, под сводами которой в благоухании святости почивали мощи святителя Николая.

По поручению Императорского палестинского православного общества, возглавляемого великой княгиней Елизаветой Федоровной, в Бари покупать земельный участок на адриатическом побережье уехали протоиерей Иоанн Восторгов и князь Николай Жевахов. Они приобрели на улице Карбонара участок земли – сад с оливковыми и миндальными деревьями. Купленное место окружали виллы девятнадцатого века, тоже с садами. Недалеко был расположен вокзал. Рядом с участком ходил трамвай.

Для окончательного закрепления земельного участка за Палестинским обществом необходимым условием, по законам страны, являлось получение особой королевской грамоты. Что и было сделано в кратчайшие сроки.

Академика Щусева ИППО пригласило для проектирования храма Святителя Николая и паломнической обители, еще когда их строительство предполагалось в Мирах Ликийских. Но из-за невозможности там осуществить возведение русского подворья его решили перенести в Бари. Заказ сохранился за зодчим.

Алексей Викторович предложил своему помощнику Нечаеву поехать в Бари в качестве архитектора и его представителя в строительно-наблюдательной комиссии. Щусев высоко ценил Нечаева как специалиста и был доволен его работой. Александр Михайлович сначала загорелся этой идеей, но возникли непредвиденные семейные обстоятельства, из-за которых он не мог отлучиться из Москвы на три года. Вместо него пригласили архитектора-художника Всеволода Андреевича Субботина. Он уже несколько лет проживал в Италии и был членом русской колонии в Риме.

Нечаева удивляло, что Щусев одновременно занимался несколькими проектами, причем многие из них весьма крупные и сложные. Александр Михайлович интересовался всеми проектами Щусева, даже в коих не было запланировано его участие, и зодчий охотно делился своими соображениями с помощником.

– Да, местный камень, – отвечал Щусев на вопрос о материале постройки в Бари странноприимного дома с храмом. – Карпора.

– Это ведь вид известняка? Но он ноздреватый. И влагу берет. Придется затирать раствором.

– Придется, конечно. Пуццоланой.

– Ну, там, в Италии, навалом этого вулканического пепла. – Нечаев со знанием дела кивнул.

Храм и странноприимницу зодчий вновь задумал в новгородско-псковских мотивах, то есть в мотивах родной древнерусской архитектуры. Сооружения предполагалось объединить крытыми переходами.

Странноприимный дом смотрит лицевой стороной на Карбонару. Двухэтажный, с юга к нему примыкает третий этаж, с севера – храм с двухъярусной звонницей.

– Небольшой храм, – подмечает Нечаев. – Человек на двести – двести пятьдесят рассчитан?

– Да. И будет он на уровне второго этажа дома. А в нижней части – ризница, книгохранилище.

– А странноприимный дом? Что включает в себя?

– Разумеется, комнаты для паломников. Приемную, помещения для священника, смотрителя, парадные покои для почетных гостей…

Щусев подробно рассказывал о своем новом деле. И Нечаев видел, как воодушевлен Алексей Викторович, как он живет этим барийским проектом, сколько радости и удовольствия доставляет ему сочинять здание и церковь.

– Трапезная будет соединена с кухней и хозяйственными помещениями электрическим подъемником.

– Обустройство внутреннего двора? Это здания хозяйственной службы? – Нечаев внимательно всматривался в чертеж.

– Да. Прачечная, баня. Рядом устроим хранилище дождевой воды. А вокруг постройки сделаем тенистый сад, перед главным фасадом разобьем цветник. В общем, насадим русских растений или похожих на них.

Общий проект русского подворья в Бари, выполненный академиком Щусевым, 30 мая 1912 года лично одобрил Николай Второй. Смета проекта составляла свыше четырехсот тысяч рублей.

В день торжественной закладки храма – в четверг девятого мая 1913 года, в день Николы-вешнего, когда православная церковь празднует перенесение мощей святителя Николая Чудотворца в Бари из Мир Ликийских в конце одиннадцатого века, Алексей Викторович, будучи в Петербурге, со всей семьей отправился в церковь. Глядя на празднично одетых домочадцев – любимую жену, старшего сына-подростка Петра, пятилетнего Мишу и еще крохотную Лидочку, Щусев испытывал исключительный подъем чувств. Но как бы он хотел оказаться сейчас, вместе с милой семьей, в Бари, где кладут первый камень для храма святого Николая, которого так горячо любит его родина.

Словно услышав его мысли, Мария Викентьевна мечтательно произнесла:

– Ах, если бы сейчас очутиться в Бари…

В начале семейного обеда Алексей Викторович, отчего-то немного волнуясь, произнес целую речь. Все слушали его внимательно, особенно Миша.

– Сегодняшний первый камень служит началом возвышенного действия. И я счастлив, что причастен к этому богоугодному делу, – закончил Щусев, поднимая бокал с шампанским.

– Ура! – крикнул Миша, выдвигая вперед стакан с компотом.

– За храм Николаю Чудотворцу! – Петя вслед за младшим братом важно поднял стакан с фруктовым напитком.

– За Бари, за Италию! – поддержала тостующих Мария Викентьевна. – За нашу святую Русь! За дружбу между народами!

– За папу! – пропищала Лидочка и, вскочив со своего места, подбежала к отцу и обняла его. А потом забралась к нему на колени и какое-то время сидела, прижавшись к родительской груди.

На следующий же день в Бари начались строительные работы по возведению храма во славу святителя Николая. Земляные и каменные работы предстояло выполнить итальянцам под руководством местного подрядчика инженера Николо Рикко. Плотничные же и столярные работы – русскому подрядчику Дмитрию Камышову, давно уже работающему за границей и профессионально разбирающемуся в строительных вопросах.

Щусев постоянно интересовался ходом строительства. Земляные работы давались трудно, сопротивлялась чрезмерно каменистая почва. Но затем все пошло своим чередом, и к марту следующего года уже почти все подвели под крышу.

Большой материал об этом проекте был напечатан в третьем номере архитектурного и художественно-технического журнала «Зодчий» Императорского