Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов
Здесь, в этой безнадежной обстановке, когда дроздовцев так подвели, была проявлена сила духа начиная с генерала Витковского и кончая сестрой милосердия. Все они были одинаково подвержены опасности, но твердо и в порядке следовали на указанные им места, оцепленные тучей большевистской пехоты и конницы и под сильным артиллерийским огнем противника. Дивизию лично вел генерал Витковский. Неоднократно вся масса большевиков бросалась в атаку на наши колонны, но, всякий раз встреченная выдержанным огнем пулеметов и артиллерии, подавалась назад, оставляя десятки раненых и убитых. Но если это положение тяжело чувствовалось всеми добровольцами, то каково могло быть самочувствие генерала Витковского, несшего ответственность за всю дивизию? Но он, как и обычно, шел во главе колонны и лишь поглядывал, чтобы везде был порядок, в особенности в обозе.
Эпизод этот мало повлиял на улучшение нашего положения на Перекопе, и поневоле приходилось думать, что это было лишь испытание боеспособности Добровольческого корпуса и его начальников, но испытание это было выдержано с честью. Новый главнокомандующий убедился в том, что могут сделать добровольцы, а в частности генерал Витковский, а также несколько была поколеблена репутация знаменитого генерала Слащева, впоследствии Крымского, а в дальнейшем попросту изменника и ренегата…[769]
Витковский не искал популярности у подчиненных, а всегда умел держать их на известном расстоянии. Его уважали и боялись, но фамильярничать никому не приходило в голову, это редкое достоинство начальника того времени. Искание популярности у масс – это опасный путь к демагогии, и чем выше начальник, тем меньше он должен об этом думать. Это дешевые лавры данной минуты могут иметь место лишь для средних людей, а большой человек, каковым был Витковский, должен думать об историческом [значении] его деятельности…
Генерал Витковский не был аскетом, правда, не курил, в карты не играл, но редкая встряска с бокалом хорошего вина среди близких и любивших его лиц была ему необходима, но никогда эта хорошая беседа не обращалась в попойку. Компания с ним вместе наслаждалась тонкими винами, отборными закусками и остроумными и открытыми разговорами. Женщины были для него элементом поверхностно проходящим, но глубоко не затрагивающим, он так хотел, так и делал.
После командования Дроздовской дивизией Витковский получил 2-й армейский корпус – тяжелое наследство от Слащева, а затем уже в Галлиполи стал начальником Сводно-добровольческой пехотной дивизии из Корниловского, Марковского, Дроздовского и Алексеевского полков и явился старшим полковником в лагере при Галлиполи, а также неизменным заместителем генерала Кутепова.
Начальниками штаба у него были в Дроздовской дивизии полковник [Б. А.] Штейфон, а затем полковник [Ф. Э.] Бредов, перешедший с ним во 2-й армейский корпус и в сводно-добровольческую дивизию. С убытием в Галлиполи генерала [Е. И.] Достовалова, замешанного в прикосновенности к самочинной экспроприации Симферопольского казначейства, начальником штаба корпуса (у генерала Кутепова) по рекомендации и представлению генерала Витковского был назначен Штейфон, произведенный к тому времени в генералы.
По свойству своего характера Витковский был больше приспособлен к управлению, нежели к командованию, и это сулило ему в дальнейшем незаурядную будущность, но, конечно, расселение армии по Западной Европе и смена добровольцем винтовки на плуг и молот прекратили его деятельность, но и здесь его организаторские способности помогли ему объединить вокруг себя питомцев – кадет 1-го кадетского корпуса. Его настойчивость и энергия еще в Галлиполи позволили ему первому и очень удачно организовать объединение бывших кадет корпуса, свыше 1000 человек. Пример был заразителен, и по его стопам пошли и другие заведения, начались объединения, охватившие всю нашу армию…
Можно с уверенностью сказать, что если настанет срок нашего возвращения на Родину, то генерал Витковский сейчас же найдет применение своим силам и способностям, воистину незаурядным.
Человек этот отмечен перстом Божьим.
1930 г.
Смедерево, Югославия
Массирование артиллерии в Красной армии в годы Великой Отечественной войны: передовое решение или нужда, выданная за добродетель?
Алексей Валерьевич Исаев
канд. ист. наук, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации
Аннотация. В статье рассматривается проблема эволюции способов использования артиллерии в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. В частности, утверждается, что потери артиллерии первых месяцев войны, недостаток тягачей и общий анализ эффективности структур управления в боевых условиях вынудили руководство уже к концу 1941 г. перейти к активному созданию артиллерийских полков (затем сведенных в артдивизии и арткорпуса) Резерва Главного командования, т. е. сделать ставку на массирование артиллерии на нужных участках фронта. Это в итоге стало характерной чертой и даже «визитной карточкой» советских вооруженных сил.
Ключевые слова: артиллерия, Красная Армия, тягачи.
5 мая 1941 г. состоялось выступление Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина перед выпускниками военных академий РККА в Кремле. Он упоминали о росте возможностей вооруженных сил. Выступая на приеме, И. В. Сталин поднял тост: «За здоровье артиллеристов! Артиллерия – самый важный род войск. Артиллерия – бог современной воины»[770]. Это не оставляет сомнений в его оценке места артиллерии в надвигающейся войне. Точно так же, правя доклад С. К. Тимошенко на совещании командного состава в декабре 1940 г., И. В. Сталин ставил артиллерию на первое место в ряду средств вооруженной борьбы[771].
Однако ввиду упреждения мобилизации и развертывания Красной Армии вермахтом начало войны имело катастрофический характер с большими потерями вооружения и техники. В ходе стратегической оборонительной операции в Белоруссии 22 июня – 9 июля 1941 г. советские войска потеряли около 9,5 тыс. орудий и минометов[772]. Потери полевой артиллерии Юго-Западного фронта в ходе Киевской стратегической оборонительной операции 7 июля – 26 сентября 1941 г. составили 18 386 орудий и минометов, в том числе 4 668 орудий полевой артиллерии 76-мм и выше[773]. Всего за 1941 г. потери полевой артиллерии Красной Армии калибра 76-мм и выше составили 24,4 тыс. штук, противотанковых орудий было потеряно 12,1 тыс. штук[774]. Одним словом, 1941 год обернулся для Красной Армии тяжелейшими потерями матчасти артиллерии.
Причем следует признать, что потери
