По волчьим тропам - Макар Трофимович Последович

На продукты и мелкие расходы Стиф выдавал своим «ученикам» по 5—10 марок ежедневно. Этих денег было недостаточно, и «ученики» начали устраивать скандалы своему учителю, требуя надбавки. Стиф вынужден был платить им больше. Особенно обрадовался этой победе над скупым янки Амор, который чувствовал себя без выпивки больным.

«Ученики», конечно, подобрались достаточно бывалые. Амор когда-то служил в армии Андерса. После войны остался жить в Англии. В 1951 году несколько месяцев редактировал журнал «Беларусь на чужыне», издававшийся антисоветской организацией «Объединение белорусов в Великобритании». Высокий и худощавый, с продолговатым, похожим на клин лицом, еще молодой, но полысевший, он любил широко пожить. Его все время влекли водка и женщины. Почти каждую ночь он где-то гулял, а возвратившись, спал до тех пор, пока его не поднимал сам Стиф.

Когда Стиф уезжал куда-нибудь на несколько дней, он оставлял присматривать за «учениками» другого американца, своего помощника Ли, на которого Амор почти не обращал внимания.

Филистович оказался более послушным и прилежным «учеником» и скоро усвоил все, что надо знать шпиону и диверсанту. Перед отбытием в Белоруссию он несколько раз прыгал с парашютной вышки.

Все это время Рогуля интересовался успехами Филистовича в шпионском деле. Теперь он уже назывался не Филистович, а «Джан».

Стиф хорошо подготовил своего «ученика» к опасному путешествию, стараясь, чтобы ни на одной, даже самой мелкой вещи не было клейма «USA». Автомат — немецкий, два пистолета — бельгийские, 500 патронов, питание, яды, одежда, топографические карты, — ничто не должно указывать, кто забросил в Белоруссию этого шпиона.

— Если вас вдруг задержат, не признавайтесь, что вы наш агент. Вы — агент французской разведки, — предупреждал его Стиф. — Понятно? Пока вы поедете один. Потом вернетесь через Польшу и возьмете с собой «Джима». Сведения будете передавать нам в письмах тайнописью, как я вас учил.

Настало время улетать. Борис Рогуля примчался в Мюнхен. Он привез от Абрамчика удостоверение Рады бэнээр на имя Филистовича и фотокарточку «президента» с автографом на обороте. В беседе Рогуля сообщил, что он вошел в правительство бэнээр с ходатайством о присвоении ему, Филистовичу, звания подполковника. Ходатайство это, он, Рогуля, уверен, будет удовлетворено, и поэтому Филистович уже теперь может именовать себя подполковником войска бэнээр…

Старший следователь перебил признания Филистовича и спросил:

— А почему, если не секрет, вы на Волчьей гряде назвали себя полковником.

— Какая разница, — безнадежно махнул рукой Филистович. — Назвал бы я себя генералом или маршалом, — конец, как я убедился в избе колхозника Алексея Савчука, был бы один.

— Я тоже так думаю, — заметил старший следователь. — Какие задания перед полетом давал вам Рогуля?

— Часть их я попробовал осуществить на Волчьей гряде. В случае войны мы должны были совершать поджоги в городах и деревнях, взрывать склады, мосты, убивать советских патриотов, сигналить американским самолетам, указывая цели. Рогуля, между прочим, меня предупредил, чтобы, сообщая в своих письмах на Запад о нашей деятельности, я не скупился на краски.

— Зачем это?

— Рогуля объяснил, что финансирование Рады американцами зависит от результатов подрывной деятельности на территории Белоруссии. Чем больше мы навредим, тем больше нам дадут денег.

— Какие задания дал вам Стиф?

— Сбор сведений военного характера: размещение и количество воинских частей, их вооружение, местонахождение аэродромов…

— Для этого вы и ездили в Гродно?

— Да.

— Что еще вас интересовало в Гродно? Почему вы расспрашивали о надежных людях, хорошо знающих государственную границу?

— Через границу возле Гродно я хотел вернуться на Запад.

— Сколько вы получили от американской разведки денег для контрреволюционной и шпионской деятельности в Белоруссии?

— Сорок тысяч рублей.

— На чьем самолете вы прилетели?

— Из Мюнхена Стиф доставил меня на север Западной Германии на американском самолете. Здесь, на аэродроме, меня уже ожидал военный самолет без опознавательных знаков. Стиф посадил меня в него, и мы поднялись в воздух. Самолет вели два летчика в английской военной форме. Кроме них, было еще два человека в штатских костюмах. Один из них говорил по-польски.

— Вас, значит, доставили сюда — как члена Рады бэнээр и одновременно агента американской разведки — на иностранном военном самолете. На кого рассчитывает Рада в своей антисоветской деятельности?

— На вооруженные силы империалистических держав и в первую очередь Соединенных Штатов Америки. При их помощи в Раде бэнээр надеются восстановить на территории Советской Белоруссии буржуазно-националистический строй.

— Вы рассказывали кому-нибудь на Волчьей гряде, что существование так называемой Рады бэнээр до 1948 года держалось в секрете даже на Западе?

— Да, рассказывал Борисовскому и Пикуличу.

— Чего же опасалась Рада?

— Не знаю.

— Трудно поверить, чтобы вы, член Рады, не знали.

— Я тогда не входил в ее состав.

— Но вы ведь, наверно, интересовались историей организации, в которую вступали. Скажите лучше откровенно, что были политические мотивы подпольного существования на Западе так называемой Рады.

Филистович с минуту подумал.

— Видите ли, гражданин следователь, спадар Абрамчик считает, что тут причиной были чисто психологические, а не политические мотивы.

— Например?

— В то время еще нельзя было открыто говорить о правительстве, в которое входят люди, служившие в гитлеровских войсках и участвовавшие вместе с эсэсовцами в карательных экспедициях в Белоруссии. Руководящие круги западных государств тоже не хотели компрометировать себя перед народом связями с теми, против кого недавно воевали и их солдаты… Нужно было выждать, пока в памяти людей изгладятся обиды и уляжется ненависть к тем, кто развязал вторую мировую войну…

— Чтобы сразу же готовиться к третьей? Начинать ее тайно, используя для этого любые психологические, как вы их называете, способы? Да?

— Истинная правда, гражданин следователь, — подтвердил Филистович.

Медицинские препараты и яд, полученные американским шпионом от своих хозяев.

— Яд, который нашли при вас и в потайном месте на Волчьей гряде, тоже принадлежит к этим способам?.. Почему вы не отвечаете? Взгляните сюда.

Филистович искоса посмотрел на Ладутько, который достал из ящика и поставил на стол несколько бутылочек с широкими горлышками.

— Кто вас снабдил этим ядом? Отвечайте!

— Стиф. Но он, спадар… простите, гражданин следователь… Он предназначался для меня лично… В случае моего ареста… Чтобы не даваться живым…

— Крепкий же, оказывается, у вас организм, гражданин Филистович! Лабораторные исследования привезенного вами яда показали, что его хватило бы на десять тысяч человек. Чрезмерно щедрые люди снаряжали вас в Белоруссию!

Когда Филистович, теперь уже безразлично прочитав протокол, подписался под ним и исчез в сопровождении часовых за дверью, лейтенант Перепечка первым вскочил со стула.

— И как, Григорий Захарович, этот гад, этот волк в человечьей шкуре, может так спокойно говорить о предательстве, о шпионаже в