Магия крови - Ник Перумов
И тут не то само Провидение, не то все ж таки боги, которых так ругал Учитель, послали ему того мага, Веспу. И тут-то Рико не сплоховал!
Теперь он бежал по следу Госпожи, сквозь тьму и жуть – легкие горели, мышцы дрожали от напряжения, но зов Черныша, его ужас, его мольба о помощи были сильнее усталости.
Рико бежал так, что, когда коридор наконец открылся в огромное полутемное пространство, он не остановился, а упал на каменный пол прямо на пороге и некоторое время просто пытался отдышаться, не в силах подняться на ноги. А когда отдышался…
Заклинательный покой, лежавший перед некромастером, был громаден: в самой Твердыне не помнил он такого зала. Как вообще все это поместилось внутри пирамиды, а как же длинные коридоры, делающие не один поворот, спуски и подъемы, лестницы и каморки с малыми алтарями, как же замурованные жертвы?.. Однако зал повторял собою форму пирамиды, стены сходились под крутым углом, потолок, если он вообще был, терялся во тьме.
Черный камень стен, как и в коридорах, был покрыт искусной резьбой, барельефами, изображавшими на редкость отвратительные сцены кровопролития – никакая из них, как показалось Рико, не повторялась дважды. А между этими сценами мертвенно-бледным синеватым светом мерцали магические линии, наполненные силой, целые пучки линий, многолинейные спирали и лабиринты; если то была фигура, вписанная в сам зал, ничего сложнее Рико не мог себе вообразить. Даже то, что некогда открылось ему с крыши Твердыни, та гигантская фигура, на которую указала спятившая потом чародейка Альта, не шла с этой ни в какое сравнение[22].
Здесь же линии извивались по стенам и полу так прихотливо, закручивали такие петли, водовороты, перехлесты, узоры, рисовали такие странные символы (если то вообще были символы), что Рико невольно подумал, что все это мог измыслить только безумец.
Очень, очень могущественный безумец. Может быть, даже безумный бог.
На миг магия, скопившаяся здесь, приглушила зов Черныша, и Рико сделалось очень страшно. Ему очень захотелось убежать, но тут он увидел своего пса. В центре зала стояла клетка – слишком маленькая и тесная для большой собаки, – а в ней лежал Черныш, опустив голову на передние лапы, и с мукой смотрел перед собой. Клетку плотным кольцом сжали светящиеся линии, они тянулись даже по прутьям – такую защиту ни снаружи, ни изнутри не сломать. Рико чувствовал, что пса давно не кормили и не поили, что его просто оставили в этом темном месте, полном злой силы, потому что для тех, кто его украл, он был уже мертв. Всего лишь жертва, может, чуть более важная, чем другие, но не настолько важная, чтобы тратить время на заботу.
Рико с трудом поднялся. Шагнул в заклинательный покой – и замер.
Из тьмы, которую до конца не мог разогнать бледный свет магических линий, выступила Госпожа. Вид ее был ужасен: бледная, на щеках лихорадочный румянец, волосы растрепаны, глаза… глаза залиты тьмой так, что белков не видно. За ее спиной трепетал бесформенный лоскут тьмы, исполненный такой силы, что Рико аж задохнулся, глядя на него. Наверное, это и была та сущность, что овладела ее телом, – в своем истинном виде, и ничего страшнее, пожалуй, Рико не видал. Однако если эта сущность или сама Госпожа и почуяли присутствие чужого, то никак этого не выдали.
Госпожа подняла вверх худые руки. С бледных губ полились звуки чужой речи, и от голоса, произносящего их, у Рико волосы встали дыбом. Таким голосом мог бы говорить гром в центре южного урагана.
Черныш в клетке беспокойно пошевелился, поднял голову и жалобно завыл. Госпожа на миг прервалась, потом повернулась к псу и молча ткнула в него пальцем. Вой оборвался визгом и умолк.
– Ты!.. – Рико хотел крикнуть, но из горла вырвалось только сипение. – Оставь его!..
Некромастер рванулся вперед, но бледные линии, начертанные на полу, тут же прошили его тело болью, словно сотня стальных игл. С хриплым воплем он отскочил назад, прыгнул снова – и снова был отброшен. Госпожа не обращала на него никакого внимания: много ли внимания требует муха, бьющаяся о стекло?
Рико в ярости зарычал. Ах так! Они не получат его собаку, не получат, пусть даже против него соберутся все силы вселенские!..
Он вспомнил те заклятия, что употреблялись в некромастерских – и у Гаттара Анатома, и в Эмге на трижды проклятых Бойнях. Заклятия, что, может быть, не слишком сильны, зато способны в некоторой степени противостоять привычной волшбе, ибо некромагия вообще в каком-то смысле антагонист магии обычной.
Иной раз, прежде чем вставить в конструкт преобразующий кристалл, требовалось убрать из частей мертвых тел все оставшиеся в них токи животворной силы, следы прежних магических воздействий. Тогда мастера применяли особые чары, рассеивающие и изгоняющие магию, как бы выжимающие ее остатки – как мясник сливает кровь из туши убитого животного, прежде чем приняться за разделку.
Рико протянул вперед дрожащие руки. «Ладно, всю фигуру мне не одолеть, – подумал он, стараясь не поддаваться мысли о том, какую он вообще глупость сделал, оставшись тут. – Но часть… ближайшие линии… если их отсечь, то я смогу продвинуться. Конечно, если вообще что-то получится».
Сила снаружи пирамиды отказывалась повиноваться, заклятия после всех магических штормов извращались и рассыпались. Но здесь – может быть, из-за близости к Госпоже и ее жуткому спутнику, может, из-за того, что магию упорядочила невероятной сложности фигура, а может, отчего-то еще – волшба пошла.
Рико выбрал небольшую часть узора, сплошь покрывшего пол, которая показалась ему более-менее завершенной, быстро «вскрыл» линии с двух сторон и наложил знакомые чары. Надо же, как легко получилось, словно и не внутри громадного амулета, после всех магических возмущений, а в мастерской у Гаттара…
Над линиями тут же поднялся призрачный пар: из них истекала сила; точнее, они перестали быть сосудом, придающим силе необходимую форму. Рико шагнул вперед. Ага! Получилось!.. Однако линии, ослабленные им, до конца не поблекли и не исчезли; напротив, спустя короткое время вновь стали наполняться, светиться ярче и уже жгли пятки. Рико торопливо подыскал еще одну завершенную часть фигуры – аттрактор какой-то, похоже, – проделал с ней то же самое и выиграл еще несколько шагов, продвинувшись ближе
