Пауки в банке - Александр Георгиевич Шавкунов

В шлеме щёлкнуло и зазвучал бойкий голосок:

— Ну что, трусишка, готов к полёту?

— Да… — Вздохнул Нирел.

Пререкаться и возмущаться — значит обречь себя на позывной «Трусишка» до конца дней. Не то чтобы ему нравился старый позывной, «Винт», но тех, кто его придумал уже нет в живых. По его вине… Нирел с усилием отмахнулся от тёмных мыслей, пусть подождут до ночи.

Истребитель поднялся в воздух и аэропорт стремительно затерялся на фоне холмов и полей. Поравнявшись с напарницей, устремился к цели.

— Мне не нравится это… — Голос Винель пробился через рёв двигателей и свист ветра, приглушённый фонарём и шлемом. — Нас могут подбить за просто так…

— Мы не обязаны проигрывать. — Ответил Нирел, сжимая штурвал, ему тоже не нравится сама идея. — Дадим бой и отступим. У нас могло закончиться топливо.

— Всё равно.

Внизу змеится лента шоссе, полная машин, что как мёртвые жуки заполнили обочины. В стороне бредут люди, оглядываясь на проезжающие мимо авто, кто-то пытается остановить. Картинка осталась на сетчатке Нирела, хотя истребитель умчался далеко.

Война распространяется, как горящий керосин, выплеснутый на гору пенопласта.

* * *

Тяжёлый кейс тянет к земле. Мужчина привалился к дереву и забросил в рот две таблетки йода. Остальной отряд располагается на привал. Они достигли точки сбора. Грязные, измотанные марш-броском через радиоактивный лес и болота, военные валятся с ног рядом с драгоценными кейсами. Им удалось оторваться от преследования, затеряться в чаще и выбраться живыми. С драгоценным грузом.

Мужчина перевёл дух, отряхнул с формы налипшую грязь и достал нечто похожее на брусок металла. Гладкий, в половину ладони, с узким экраном и набором пронумерованных кнопок. Чудо технологий, превосходящее аналоги старого мира. Грязный палец прошёлся по цифрам, вдавил красную кнопку и металлический брусок завибрировал. Сигнал достиг ближайшего узла, вплёлся в общий поток волн, едва ли отличимый от белого шума. Секунды, минуты, часы… но сигнал достиг цели. Был расшифрован и передан получателю.

Мужчина вздрогнул, когда коробочка завибрировала во внутреннем кармане. На экране появилось одно-единственное слово: выдвигаемся. Команда разразилась довольным бормотанием, когда он сообщил о скорой эвакуации. Теперь они будут не просто богаты, нет, сказочно богаты! Разве государство, кому они принесли мировое господство, не расщедриться?

День кончился, и лагерь освещают чахлые костры из сухой травы и хвороста. Наёмники сгрудились вокруг них, вытягивая руки к теплу и обсуждая, на что потратят гонорары. Частные острова, семья, загулы каких мир не видывал!

— Короче, я куплю особняк, — сказал один, широко улыбаясь и потягивая воображаемую сигарету. — В каждой комнате поселю по красотке и каждый день буду…

Его прервала приближающийся стрекот винтов. Мужчины умолкли и повернулись на звук, вглядываясь в мерцание бортовых огней на фоне пылающих росчерков на половину неба. Капитан поднялся, прикурил сигару, припасённую на этот случай. Широко улыбнулся, но невольно вздрогнул и покосился в противоположную сторону. Вдруг опять этот истребитель появится из ниоткуда?

Ничего. В этот раз у них всё получилось.

Полностью чёрный вертолёт, вытянутый, как сигара, с двумя парами винтов на обоих концах, завис над поляной. Потоки ветра разметали костры и снопом искр разнесли по поляне, забили в чащу. Гул стал невыносим. Вертолёт тяжело опустился, шасси упёрлись в сухую землю, прогнулись под весом. Люк съехал вбок и на поляну соскочил рослый мужчина в строгом костюме, огляделся, поправляя галстук. Судя по виду, его выдернули с вечеринки или приёма. Лунный свет рассыпается по блестящей шевелюре, а красный мерцающий свет бьёт в спину. Заметив идущего к нему командира, он приподнял руку, замер и покосился на вращающиеся винты. Они замедляются, но всё равно опасны. Командир невольно ухмыльнулся, перекатив сигару в угол рта и закусив.

Гражданские, пусть и облачённые властью, слишком переживают о винтах. Бояться, что поток воздуха поднимет и бросит во вращающиеся лопасти.

Они встретились за границей винта, обменялись рукопожатиями. Вблизи видно, что на груди мужчины блестит значок-флаг: четыре звезды на сине-красном фоне и лилия в углу.

— Мы уже боялись, что вы сгинули или Руос вас поймал. — С широкой улыбкой сказал мужчина, потрясая руку наёмника. — Тем более в сложившихся обстоятельствах.

— Каких? Мы несколько выпали из новостей…

— Точно… Война, Кахаар вторгся в республику, а вместе с этим весь регион сошёл с ума.

— Ну, нам же лучше, сенатор! — С улыбкой заметил наёмник. — Под шумок грязные делишки проще…

Шелест замедляющихся винтов заглушил выстрел. Наёмник опустил взгляд, на дымящийся пистолет в руке сенатора, посмотрел тому в глаза, на дырку в своей груди. Рухнул на колени, а затем лицом вниз, задев убийц плечом.

За спиной сенатора из вертолёта выпрыгивают солдаты в чёрной форме без опознавательных знаков. Сразу открывают огонь из винтовок с толстыми глушителями. Наёмники, падают так и не поняв, что произошло. Слишком измученные, чтобы сообразить по первым выстрелам. Сенатор щёлкнул предохранителем, спрятал пистолет в кобуру под костюмом и посмотрел на убитого.

— Да, это всё делает проще.

Глава 10

Истребитель набирает высоту, и ускорение вжимает Нирела в кресло. Кровь едва отливает от головы и сознание остаётся чистым. Внизу земля разделяется на несимметричные прямоугольники и трапеции. Разных оттенков зелёного и жёлтого. Озёра и реки сверкают отражённым светом, как полированная сталь.

Оба истребителя несутся над широкой трассой, похожей на чёрную змею, попавшую под асфальтовый каток. Отдельные её участки забиты брошенными авто. На других движение идёт бойко, принимая притоки с боковых и сельских дорог. Нирелу она напоминает реку из резины и стали, по берегам которой бредут люди.

Они останавливаются, задирают головы, прикладывая ладони козырьком. Силятся разглядеть истребители, пронзающие бездонную синеву на сверхзвуке.

Слух обманывает большинство, и они вертят головами, ожидая увидеть истребитель там, где его давно нет. Самые быстрые или смышлёные успевают поймать силуэты с заломленными крыльями.

Если Нирел оглянется, то увидит густые клубы дыма, поднимающиеся из-за горизонта. Горят склады, хранилища топлива и заводы переработки нефти. В основном гражданские, военные свои прячут подальше от границ.

Справа линию горизонта затягивает зловещая дымка. Горит город и пригород, откуда и тянется большинство беженцев.

Внизу царит паника и липкий ужас, от осознания беспомощности. Война разбивает иллюзии силы и безопасности. Превращает человека в нечто иное, лишённое маски. В то, чем он является на самом деле. Главное —