Пауки в банке - Александр Георгиевич Шавкунов

— Секунду.

В этот раз Грэйн точно расслышала стук клавиш телефона и характерный электрический свист. Спустя целую вечность зазвучал голос Карлина:

— Ну, готовы детки?

Грэйн спешно открыла интерфейс взаимодействия с дисками. Пальцы замерли над клавиатурой, мелко подрагивая. А когда генерал заговорил, сорвались со скоростью и точностью снайперского огня. Код вышел длинный, полный особых символов. Девушка отняла руки от клавиатуры, сглотнула колючий ком и посмотрела на Сенатора. Пленник побледнел, и синяки на коже отливают болезненно-жёлтым.

Экран мигнул, и оболочка раскрылась «открыв» столь знакомую файловую систему древних. Грэйн мгновенно свернула её и открыла консоль. Чёрное системное окно заняло центр экрана, приветливо мигая одинокой полоской. Пальцы застучали по клавиатуре с новой силой.

— Быстро к окну. — Прорычала Грэйн, и Сенатор подчинился.

Хватаясь за стол, стену, он почти упал на подоконник и сразу сгрёб пачку сигарет. С жадностью прикурил и почти плача выдохнул дым.

— Следи за тарелкой на соседней крыше. — Крикнула Грэйн, не отрывая взгляда от экрана и часто переключая окна. — Как дёрнется, скажи, куда поворачивает.

— Ага… лево!

— Сильно?

— Градусов десять. Теперь право. Двенадцать градусов.

— Вот и всё…

Тарелка, повинуясь командам Грэйн, нацелилась в ночное небо, слегка подёрнутое снежной дымкой. Девушка перебрала ряд команд, скопировала ключ доступа, почти засмеявшись от простоты, с которой он просто лежал в папке. Нажала ввод.

— Добро пожаловать в новый мир. — Буркнула она, нахмурилась и ещё дважды ударила по клавише. — Ну, давай!

— В чём проблема?

— Мусор не пропускает сигнал… ах… вот оно!

Чёрное окно консоли сменилось причудливым интерфейсом. Схематичным, собранным без какой-либо графики. По центру мигает зелёная надпись: Отец Неба в Сети. Девушка издала стон облегчения, раскрыла графический интерфейс из файлов древних и стала первым человеком за три столетия, что увидел планету с орбиты.

Голубой шар, подёрнутый облаками, с выступающими кляксами континентов. На тёмной стороне горят сотни тысяч, миллионы огней. Планета величественно вращается, и линия ночи бежит поглощая океан, острова и континенты. А над облаками несутся, отражающие свет полосы мусора из металлических обломков и кусков солнечных батарей. Часть сгорает в атмосфере. Отсюда мусор кажется мелким и не значительным, но его скорость компенсирует размер частиц.

Картинка рябит, подключение нестабильно, но теперь сама платформа его поддерживает и корректирует.

Компьютер выплюнул серию точечных щелчков, словно переключаются тумблеры. Справа на экране появляются полосы с обозначениями «Деус» и цифрой.

— Мать моя женщина… — Выдохнула Грэйн, осознав, что они означают.

— Что такое? — Сенатор повернулся к ней, и сигарета в его пальцах трясётся, как в припадке.

— Там не одна платформа! — Грэйн повернулась к нему и ткнула пальцем в экран. — Их двадцать! Кольцо над всей планетой!

— Ох…

Даже один Отец Неба был оружием, способным сломить оборону всех держав, но двадцать… это гарантированное уничтожение любого врага. В любой точке мира!

Резкий сигнал вырвал Сенатора из испуганно восторженных мыслей. На экране появилась красная строка, а Грэйн побледнела.

— Нет ответа от Центра Управлений. Генеральный штаб, не в сети. Регистрирую повышенный радиационный фон в районе дислокации командования. — Компьютер выплёвывает отрывистые механические реплики, имитирующие глубокий мужской голос. — Инициирую протокол «Мёртвая Рука».

Картинка разбилась на отдельные камеры с разных платформ. Замелькали красные квадраты, отмечающие цели.

— Орсар Дей… — Выдохнула Грэйн и повернулась к Сенатору. — Что же мы наделали…

Глава 33

Длинная очередь разорвала крыло истребителя, и фонарь лопнул, разлетелся тысячами обломков. Нирел закрыл глаза, готовясь принять неизбежное. Раствориться в ветре, унестись с ним над землёй и забыть прошлую жизнь. Истребитель потерял контроль и падает в молочную пену облаков. Ветер бьёт в шлем, старается сорвать вместе с кислородной маской. Нирел потянулся к ремню… под сиденье зашипело и взорвался стартер катапульты.

Кресло вылетело через остатки фонаря вместе с пилотом. Перегрузка ударила со всей силы и противоперегрузочный не сработал, отключился от автоматики. Нирел отключился на мгновение, а придя в себя, беспомощно наблюдает, как верный друг рассыпается на объятые огнём обломки. Над головой раскрылся парашют, и второй рывок выбил сознание из черепа.

Нирел очнулся спустя вечность, когда кресло почти коснулось облаков. По идее оно не должно было раскрываться так быстро, но автоматику и так покорёжило в бою. Чудо, что древняя машина вообще смогла спасти пилота. Пусть он этого и не хотел.

Порывы ветра тянут из стороны в сторону рывками, будто стремятся вытряхнуть человека из кресла. Его жизнь принадлежит им. Нирел с этим согласен, но сил разомкнуть ремни просто нет. Он едва удерживается в сознании. Голова запрокинулась, и ветер потянул шланг кислородной маски… Небо горит.

Тёмно-синяя бездна над ним разгорается. Божественная стрела пронзила зенит и падает на грешную землю. Она пылает белым сиянием, а за ней тянется оранжевый хвост плазмы с проступающими голубыми оттенками. Хвост удлиняется и пульсирует, в нём, и вокруг проскакивают искры, словно пульсируют. Вокруг на многие километры горят и сгорают сотни тысяч ярчайших светлячков. Они закручиваются в спираль вокруг «стрелы», мерцают всеми цветами радуги…

Стрела пронеслась в километрах от Нирела. Пронзила облака и разорвала их чудовищным жаром. Мерцающие точки последовали за ней и взорвалась подобно фейерверку. Наконечник окутал двойной конус плазмы, белее белого и с ярко-фиолетовыми краями. Спрессованная волна воздуха разметала остатки облаков, а вместе с ним и Нирела, понесла в сторону гор…

А затем «стрела» завыла. Сначала тихо, но стремительно усиливаясь, переходя в пронзительный, рвущий барабанные перепонки, визг. Двойной конус, — вытянулся плазменный наконечник копья. Серия хлопков запоздало достигла Нирела и почти взорвала тому череп.

Береговая линия дрожит. Ударная волна сминает воздух перед снарядом, между ним и землёй образуется вакуумный пузырь. Внутри которого вспыхивает собственный свет… Стрела пронзила его и врезалась в берег. Хлопок, как удар ногой в грудь, выбил из Нирела остатки воздуха.

Во все стороны брызнула расплавленная земля, камни и облака пара. Океан испуганно отпрянул от берега и волны выше небоскрёбов понеслись на армаду. На месте падения стрелы поднимается облако пыли, распылённого камня и водяного пара. Вытягивается под шквальным ветром, что заполняют вакуум в точке удара.

В клубах поднимающегося дыма сверкают ветвистые молнии. Ударная волна и ветер повалили лес, а тепловой удар поджёг.

Вокруг, как дождь из пуль падают обломки, следовавшие за снарядом. Часть порезала парашют Нирела, и кресло понеслось вниз, пока не отстрелило запасной.

Рывок вдавил в кресло, и пилот окончательно потерял сознание.

* * *

Бренир плакала от счастья, когда сбила Убийцу. Эфир полнится радостными криками птенцов. Они одержали