Часовой: Курсант - Дейлор Смит

Столовая находилась так же на второй палубе десантного корабля. Помимо нас, пятерых относительно невредимых и способных самостоятельно держать ложку курсантов, в большой, хорошо проветриваемой комнате собралось еще человек пятнадцать из персонала корабля. Как я понял, ели тут по очереди, с условием обязательных вахт и работы. Которую в принципе нельзя было бросать. Так или иначе всех кормили одинаково. И моряков, и курсантов. И набить живот тут было чем. Наверно еще никогда я так сытно и плотно не ужинал. Наваристая мясная похлёбка, горы пресных, но вполне аппетитных лепешек вместо хлеба, жаренная рыба, огромные куски печенного мяса. Я надеялся, что это свинина, а не какое-то экзотическое животное из местного бестиария навроде шестиногого бегемота. Из напитков присутствовали вода и в ограниченных количествах слабенькое пиво.

Некоторые правила на борту «Циклопа» соблюдались весьма жёстко. Еще радовало отсутствие в столовой мастера-сержанта Фляйшера. Скорее всего у одноглазого мерзавца имеется личная каюта, где он и предпочитает харчиться. Вдоволь наевшись и разузнав невзначай, где тут туалет, называемый гальюном, я вернулся в свою каюту. Двери я запирать не стал. Сел в изголовье койки, стал смотреть в иллюминатор.

Я по-прежнему не просыпался.

Отблески надвигающейся на окраины старого города грозы давно остались далеко позади. «Циклоп» стремительно покорял мили бескрайнего воздушного пространства, стремясь как можно скорее покинуть эти негостеприимные опасные земли. Принесшие столько крови и смертей. По моим внутренним часам казалось, что уже давно должна была наступить непроглядная ночь. Однако слабеющие лучики еще не скрывшегося за горизонтом солнца нет-нет да и пронзали заволочивший небо облачный полог. Последние прожитые часы растянулись для меня на целые сутки.

Под потолком тускло загорелась забранная решеткой лампочка. А торчащая из стены рядом с дверью переговорная труба ожила, и приглушенный голос гнусаво произнес:

— Двенадцать склянок. Отбой в восемнадцать.

Я сидел и пытался переварить услышанное, напрягая хромающую память. Двенадцать склянок? Если я ничего не путаю, то по корабельному исчислению одна склянка это полчаса. А поскольку наше воздушное судно определённо приравнивалось к морским, то выходило, что сейчас только… Шесть часов? А снаружи уже почти темень. Насколько я понимаю, в этом мире сейчас было лето, и так рано темнеть не должно. Да, как же я много чего не знаю!

А еще через несколько минут в двери тихонько заскреблись.

— Не заперто! — по привычке крикнул я.

Дверь со скрипом приоткрылась и в мою каморку проскользнула стройная, женственная фигура в серой робе. Лада задвинула дверной засов и уселась на свободную койку. Увидела мой обращенный к сгустившейся за стеклом иллюминатора темноте задумчивый взгляд и спросила:

— Накатило романтическое настроение, Альрик?

Я криво улыбнулся и посмотрел на нее. Большеглазая, стриженная под ноль девушка напоминала отъявленного сорванца в юбке. Она внимательно следила за мной. Ее обветренные губы были поджаты. А в глазах застыло множество вопросов.

— Ты коришь себя за то, что случилось с Сойкой? Понимаю, они с Германом были единственными, кого ты мог назвать в Академии друзьями.

Академия? Наверняка это учебное заведение, где дрессировали таких как они. Часовых. И того, кем по воле злого рока стал я. Интересно, что еще может мне рассказать Лада? А с другой стороны, нужно ли мне забивать этим голову?

— Есть немного, — односложно ответил я.

А что я еще мог сказать, если узнал погибшего курсанта всего несколько часов назад⁈ Да, я до сих пор находился под впечатлением от пережитого, и мне было по-человечески жаль всех погибших, но… Но это же все нереально, понимаете? Это персонажи моей фантазии. Это всего лишь симуляция настоящего живого мира. Ведь так⁈

— Если не хочешь, не рассказывай, — пожала плечиками Лада. — Но предупреждаю, как только Легачева выпустят из лазарета, он из тебя все подробности гибели Сойки вытрусит. Они ведь дружили еще до начала учебы! Я, если честно, до сих пор в недоумении, что их могло связать с тобой.

— Я что, прокаженный? — признаться, ее слова меня задели. Когда тебе целый день талдычат, что ты редкостный кусок дерьма, это поневоле начинает напрягать. — А что связывает нас с тобой?

Девушка откинулась на спину, прижимаясь к стене. Она спокойно встретила всплеск моей злости.

— Нас с тобой? Да практически ничего. Откровения во время хороших пьянок не в счет. Да ты и сам должен понимать, что ничто и не может нас связать, учитывая путь, что мы выбрали. С другой стороны, у тебя то, наверно, выбора и не было, как и у половины из наших. Как прикажут старейшины Рода, так и сделаешь, верно? Кто-то пошел в Академию по приказу, кто-то добровольно. Как я, например. По-моему, я тебе этого не рассказывала…

— А я? — поневоле вырвалось у меня?

Лада смерила меня недоуменным подозрительным взглядом:

— Пожалуй, Герман был прав… Что-то с тобой сегодня не то. Это правда, что перед самым началом экзамена ты потерял сознание и отбил наглухо всю башку об палубу?

— Правда, — скрипнув зубами, вынужден был ответить я.

— Тогда понятно, почему ты такой чудной! — хохотнула Лада. — Обычно ты пустомельством не занимался и глупых вопросов не задавал. Ты же совсем неплохой парень, Альрик. Несмотря ни на что. И наверно Герман с Сойкой что-то в тебе увидели. Иногда я думаю, что пойму, что именно, а иногда мне кажется, что ты и в самом деле пропащий человек.

Я предпочел промолчать. С другой стороны, я мог закидать ее кучей вопросов. Но я ждал, что до наступления утра все же проснусь и, открыв утром двери каюты, внутри меня уже никто не увидит. Хотя, наверно, с моим уходом этот мир рассыпется на отрывки несбывшихся фантазий и мечтаний. Если это сон.

— Ладно, — потянулась моя соученица. — Я чего пришла то… Как говорится, долг платежом красен! Раздевайся, Альрик Безродный.

Лада сноровисто скинула с себя учебную робу и, лукаво улыбаясь, медленно подошла ко мне. Я, избавившись от своей одежды, так и остался сидеть на койке, восторженно рассматривая ее совершенное тело. Невысокая, стройная, пропорционально сложенная, девушка восхищала. Под гладкой кожей чувствовались сильные развитые мышцы, небольшая, очень упругая грудь шаловливо подмигивала крупными розовыми сосками. Плоский живот, поросший шелковистыми темными волосиками лобок, длинные сильные ноги. Я возбуждённо задышал.

Увидев мой «проснувшийся интерес», Лада рассмеялась, легко запрыгнула мне на колени, оседлала и обвила руками шею. Мою грудь защекотали ее напрягшиеся сосочки, а в следующий миг мягкие податливые губы курсантки жадно впились в мои, язык настойчиво ввинтился в мой рот… От вожделения у меня застучало в висках. Я крепко прижал ее к себе и