Марица. Исток - Александра Европейцева
— У вас полные сундуки нарядов. Я сейчас подберу что-нибудь подходящее для принцессы.
Сила замерла, поднося руку ко рту, смотря на меня взглядом, полным ужаса.
— Что ты сейчас сказала?
Она побледнела. Ее глаза забегали, ища спасения на потолке, на стенах, где угодно, только не на мне.
— Я… я ничего, тэба! — Сила залепетала, отступая к двери и роняя на пол стопку белья. — Просто оговорилась! Вы же наша госпожа, наша тэба… как принцесса для нас… мы вас так любим…
Но ложь висела в воздухе густым и липким сиропом. Я шагнула вперед, и дверь за спиной Силы бесшумно захлопнулась сама собой, повинуясь малейшему импульсу моей воли. Горничная вздрогнула, прижавшись к дереву.
— Сила, — голос мой был тихим, но в нем звенела сталь, заставляя ее замереть. — Хватит. Говори. Где я прокололась? И кто и что знает?
Она обреченно посмотрела на меня, и вдруг все напряжение с нее спало. Плечи обвисли, а в глазах появилась странная смесь страха и облегчения.
— Нигде не прокололись. Вы нигде. И… Все… Все уже давно догадались, тэба. Ну, не все-все, а те, кто поближе… — она вздохнула и понизила голос до конспиративного шепота, хотя мы были одни. — Сначала, когда вы только появились, все думали, что вы… ну… фаворитка. Кронпринца. Потом — короля. Слишком уж Его Величество к вам благоволил, даже для личного мага. Потом… потом стали замечать, что вы с кронпринцем — вылитые брат с сестрой. Особенно когда смеетесь или злитесь. И пошли разговоры, что вы бастард короля. Внебрачная дочь.
Она помолчала, анализируя мою реакцию. Я стояла не двигаясь, слушая этот леденящий душу пересказ дворцовых сплетен.
— Но это не сходилось с концами, — продолжила Сила, уже более уверенно. — Если бы вы были просто бастардом, королева… Ее Величество… она бы вас на дух не переносила. А она… она смотрит на вас, как… — горничная запнулась, подбирая слова, — как на чудо. Как на самое дорогое, что у нее есть. И тогда… тогда кое-кто вспомнил арест канцлера Марца. Все шептались, за что. И кто-то из слуг услышал обрывок разговора в кабинете у короля… про убийство принцессы Эланы. И что Марц во всем сознался. А тогда… тогда мы все посмотрели на вас… и все поняли.
Воздух перестал поступать в легкие. Так. Значит, тайна, которую мы с отцом и Истером так тщательно оберегали, уже давно стала достоянием самого проницательного и болтливого сословия — дворцовой прислуги.
— Кто именно знает? — спросила я, и голос мой прозвучал чужим, плоским.
Сила занервничала снова, заламывая пальцы.
— Ну… моя двоюродная сестра, Лина, она среди горничных Ее Величества… и ее напарница, Дани. Лорд Зиран, конечно, он же все знает… И адъютант кронпринца, лейтенант Ренар. Он давно служит Его Высочеству, с детства, он… он все видел.
Она посмотрела на меня с внезапной горячностью.
— Но они ни за что не проболтаются, тэба! Клянусь вам! Все они… они вас обожают! Вы же самая добрая, самая справедливая госпожа! Вы никогда ни на кого не кричите, не унижаете, всегда благодарите. Никто не хочет, чтобы вас уничтожил Иллюзион! Лина говорит, что вы — точная копия королевы в молодости, только… только живее. И все рады, что вы живы! Искренне рады! Мы все будем охранять вашу тайну как свою собственную!
Она говорила с таким пылом, что ее круглые щеки раскраснелись. И в ее словах не было лжи. Только искренняя, почти фанатичная преданность.
Я отшатнулась мысленно. Моя жизнь, моя боль, моя тайна — все это стало предметом обсуждения, догадок и, как ни странно, всеобщей любви. Это было невыносимо. И в то же время… странно трогательно.
Я обернулась и посмотрела на пустой сундук. На ту самую шаль. На аккуратные стопки белья, которые принесла Сила. Весь этот театр абсурда, в котором я играла главную роль, даже не зная своего настоящего зрителя.
— Хорошо, Сила, — наконец сказала я, чувствуя страшную усталость. — Я поняла. Принеси мне обед. И… подбери что-нибудь из этих королевских «лохмотьев». Все равно выбора у меня нет.
Сила метнулась к двери, потом остановилась и обернулась.
— Тэба… простите меня. Я не хотела… мы не хотели вас расстраивать.
— Я знаю, — тихо ответила я. — Иди.
Она выскользнула за дверь, оставив меня наедине с гулкой тишиной и осознанием того, что я живу в стеклянном доме, где все стены — зеркала, а все слуги — зрители, горячо болеющие за главную героиню.
Глава 8
Бал во дворце
— Ты уже готов?
Я бросил взгляд в зеркало, поправляя обшлаг. В отражении за моей спиной замерла в дверях мать.
— Почти, — ответил я, не оборачиваясь. Хватило и отражения.
— Этот бал важен, Демитр. Тебе нужно нарабатывать связи для работы в Совете. Без этого никуда. И потом… — мать замялась, стараясь не смотреть мне в глаза. — Может с кем-нибудь… познакомишься. Я имею ввиду девушку.
Вот так. Прямо к делу, без лишних уверток и ужимок. Не зря она жена маршала.
— Матушка, оставьте это, — я повернулся к ней, и мои слова прозвучали ровно, без прежней резкости, но и без тепла. — Это не ваша забота.
— Демитр, я просто не хочу, чтобы ты оставался один! Это неправильно! — в ее голосе зазвенели знакомые нотки паники. — Что плохого в том, что мать желает сыну счастья? Хочет видеть его с семьей, а себе — нянчить внуков!
— У вас есть внуки, — отрезал я, и в воздухе повисло все невысказанное. Мои дети. Которые не от меня, но мои.
— Да, — она снова запнулась, ее взгляд ускользнул в сторону. — Маг и демон. Но… внук-дракон тоже не помешал бы.
«Не мои», — ясно прочитал я в ее сжатых губах. Она промолчала, не решившись сказать это вслух. Возможно, я и вправду был слишком резок с ней с самого возвращения. Но сил на притворство, на то, чтобы делать вид, что ее тихое осуждение не ранит, у меня не осталось.
— Давайте будем откровенны, матушка, — мои слова прозвучали холодно и обреченно. — Ни одна аристократка, ни одна благоразумная девушка не свяжет свою судьбу с мной после всего, что произошло. После того, как узнает всю правду.
