Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
Мало оглядела комнату, ее ярко-зеленые глаза сузились. Затем ее рот приоткрылся. «Да», — тихо сказала она.
— И что ты видишь?
— Я вижу… следы ног, — сказала она. — Возможно, с тех пор, как мы впервые обыскали комнату, но… но есть еще одна цепочка нарушений плесени, ведущая… — Она подошла к восточной стене и, прищурившись, осмотрела ее. — Здесь, в стене, есть кирпич, который был потревожен. Я вижу это по плесени вокруг него.
— Дин, убери этот кирпич своим мечом, — сказала Ана. — Но осторожно. Мы имеем дело с очень умным человеком. Возможно, он подготовился к нам.
Я вытащил меч — блестящее зеленое лезвие засверкало в комнате — и осторожно вставил его кончик в боковой шов кирпича. Используя меч как рычаг, я толкал кирпич, пока тот не вывалился из стены, и отступил назад.
Какое-то время ничего не происходило. Затем Мало прищурилась, изучая щель с расстояния в десять шагов.
— Это одежда, — сказала она. — Или была.
— Была? — спросил Кардас.
Мало вытащила нож, подошла к щели, что-то проткнула и показала нам. Это оказалось мягким, черным, липким веществом, похожим на смолу.
— Ее обработали реагентом, — сказала она. — Значит, она была съедена и быстро разложилась. Но… есть кое-что еще.
Она уронила черный комок, затем снова просунула руку в щель и выхватила лезвием что-то маленькое и мерцающее, которое упало и остановилось у моих ног.
Я присел на корточки, чтобы рассмотреть его.
— Геральд Казначейства, — сказал я. Я порылся в памяти, чтобы опознать его, и понял, что он соответствует одному из многих геральдов на груди Кардаса. — Такой же, как у вас, сэр, — сказал я ему.
Кардас наклонился вперед, чтобы рассмотреть его.
— Э-это геральд Ордена Белой гвоздики, — еле слышно произнес он. — За большие заслуги перед Казначейством.
— И Суджедо, я так понимаю, тоже был членом этого ордена, сэр? — спросила Ана.
— Д-да. Был.
— Тогда вывод очевиден, — сказала Ана. — Самозванец выскользнул из комнаты Суджедо, спустился в эту, снял одежду Суджедо и спрятал ее в этой стене, потому что он знал, что у него будут ужасные неприятности, если его поймают с одеждой офицера — но сначала он обработал ее, чтобы убедиться, что она сгнила до неузнаваемости.
— Но зачем беспокоиться? — спросил Кардас. — Мы нашли геральд. Мы знаем, что одежда принадлежит Суджедо.
— Не для того, чтобы замаскировать одежду, — сказала Мало. Она сплюнула струйку черной слюны в открытое окно. — Чтобы избавиться от запаха. Волосы. Кожа.
— Да, — сказала Ана. — Мы в городе апотов. Любой человеческий след может быть использован, чтобы выследить его. Он должен был быть уверен, что — даже если мы найдем его останки — не сможем ими воспользоваться. И все волосы, кровь и моча, которые он оставил в комнате наверху, принадлежали Суджедо! Другими словами, этот человек знает природу апотов и стражей и был почти непостижимо осторожен, оставляя после себя только то, что хотел, чтобы нашли.
— Черт возьми… — пробормотала Мало. — Что это за человек.
— Да! — сказала Ана. — Удивительно умное создание. Я думаю, что, пробравшись в эту комнату, самозванец переоделся в другую одежду — вероятно, в одежду слуги. Простая, ничем не примечательная одежда. Затем он просто спустился по лестнице и выскользнул из дома. Куда, я пока не знаю.
Наступило молчание, пока мы все переваривали услышанное.
— Но… но зачем вообще это делать? — разочарованно спросил Кардас. — Зачем все это затевать? Зачем похищать и резать бедного Суджедо, потом притворяться им на… всего до полудня, а потом инсценировать эту сцену?
Все тело Мало напряглось. «Хранилище», — прошептала она.
— Правильно! — торжествующе воскликнула Ана. — Этот самозванец, выдававший себя за Суджедо, был оставлен в полном одиночестве в банковском хранилище иялета на… ну, по крайней мере, на несколько минут. И я думаю, что в этих нескольких минутах и заключался весь смысл похищения, вся эта сложная маскировка, все это. Он проделал все эти огромные усилия исключительно для того, чтобы оказаться именно в этом месте и именно в это время. — Она фыркнула. — Вопрос в том, что он там делал?
Мы все в ужасе уставились друг на друга.
— Ну… ну, что он там делал? — потребовал Кардас.
— О, не спрашивайте меня, — сказала Ана. — Я понятия не имею! Полагаю, нам придется открыть все эти чертовы ящики, чтобы понять это, да?
ВСЯ СЦЕНА ОБЕРНУЛАСЬ столпотворением. Мало бросилась прочь, не сказав больше ни слова. Кардас начал звать своих помощников и кричать, что они немедленно идут в банк, и вскоре все здание наполнилось топотом ног сотрудников Казначейства — делегация в панике бросилась в банк. Вскоре остались только я и Ана, медленно спускавшиеся по изогнутой лестнице, и она цеплялась за мою руку.
— Дин, лучше отведи меня в мои комнаты, — сказала она. — У меня начинает раскалываться голова от всей этой плесени и разговоров. Я не уверена, что из них было хуже! А тебе, я думаю, нужно сходить в банк и посмотреть, что там будет найдено, или, скорее, не найдено.
— Конечно, мэм, — сказал я. — Но… вы действительно думаете, что это было просто ограбление банка, мэм?
— Честно говоря, я уже ни хрена не понимаю, в чем дело! Но мне очень интересно узнать.
— Понятно… Но есть две вещи, которые я не могу понять из всего, что вы сказали.
— Хорошо! — сказала она. — Я ценю, когда ты бросаешь камни в мои идеи, Дин. Это не дает мне засовывать палец слишком глубоко в собственную задницу. Продолжай.
Я кашлянул.
— Да… Во-первых, зачем весь этот спектакль с исчезновением? Если он хотел проникнуть в хранилище, зачем вернулся сюда и продолжал притворяться Суджедо, вместо того чтобы просто сбежать с тем, что он взял?
— Я думаю, ответ на этот вопрос будет зависеть от того, что было украдено из хранилища, — сказала Ана. — Но вероятный ответ заключается в том, что, сделав свой уход таким необъяснимым, наш вор полностью скрыл истинное преступление. Я имею в виду, что никто не заглядывал в банк почти две недели! Вместо этого люди бродят по улицам и выкрикивают имя Суджедо. Чудесный оборонный ход, на самом деле.
— Возможно, и так, — сказал я. — Но еще мне интересно, как этот самозванец смог завладеть кровными привилегиями иммуниса Казначейства?
— Да… Это беспокоит меня больше всего. Я полагаю, что есть три
