Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

Привыкшая к длинным платьям травница явно чувствовала себя неуютно не только от окружающей обстановки. Обтягивающие суконные штаны, узкая курточка, с шнуровками на груди и плечах, почти мужская сорочка явно заставляли ее нервничать. С трудом оторвав взгляд от приятных глазу линий и округлостей Август повернулся к неодобрительно смотрящей на него великанше.

Она что, ревнует?

— А что такое вообще святилище Оленя? — Спросил он, и огладив ложе арбалета сделал вид что всматривается в туман.

— Просто развалины. — Немного подумав пожала плечами горянка. — Остров. Немного заросших мхом камней, алтарь, несколько сохранившихся стен. Я слышала истории, что настоящее святилище внизу — глубоко под землей. Что там хранятся несметные сокровища. Но вход запечатан и никому не удалось еще его открыть. Раньше, говорят, в тех местах жили люди. Но потом урочище расползлось. Порча. Сначала скотина стала болеть, потом люди. Поом чудища полезли. Потому оттуда ушли. Плохое место.

— О-о-о… — Глаза Эддарда загорелись от возбуждения. — Наверняка многие пытались открыть святилище.

— Не знаю. — Пожала плечами дикарка. — Как по мне, стоит держаться подальше от старых капищ.

— Шама. Пытался. Не. Вышло. — Проворчал продолжающий меланхолично рассматривать руки человек-бык. — Идет. Прямо. Под. Нами.

— Дерьмо. — Нахмурилась Сив, пристроив факел в держателе на носу лодки подхватила со скамьи свою секиру. — У него ведь за клювом самая мякоть да?

Лодка чуть заметно качнулась, ковер тины пошел волнами.

-

— Не. Шевелись. — Меланхолично проворчал все так же внимательно изучающий ссадины на руках проводник. — Лодку. Качаешь.

— Август невольно сглотнул и сжав арбалет так, что казалось, что ложе вот-вот треснет опасливо перегнувшись через борт уставился в черную воду. На мгновенье ему показалось, будто в глубине мелькнула огромная, изломанная тень. Чернота на фоне еще большей черноты. Но это было всего лишь мгновение.

— Шама. Много. Раз. Посылал. Людей. С. Долотами. Кирками. Молотами. — Неожиданно прогудел проводник его голос разбил сгустившуюся тяжелую тишину и Август понял, что на несколько мгновений перестал дышать. — Пробовал. Жечь. Южанский. Взрывной. Порошок. — Подхватив весла здоровяк начал медленно осторожными гребками разворачивать лодку. — Вернулись. Три. Раза. Ни с чем. Четвертый. Не. Вернулись. Я туда. Ходил. Тоже. Там. Страшно. Пусто. Но. Страшно. Камни. Живые.

— Слушай. — Повернувшись к Калиске великанша склонила голову на бок. — Ты мне кажешься умным мужиком… А твой знак… — Коснувшись кончиком пальца скулы горянка нахмурилась. Не помню какой это клан. Но ты, вроде как, не из земель, что Шама под себя подмял. Почему ты на него работаешь?

На изрубленном, изорванном, измятом лице болотного жителя не дрогнул ни один мускул. Взгляд оставался таким же сонным и расслабленным.

— Ищу тропы. Нахожу грибы. Он платит. Хорошо. — Пророкотал он и медленно загребая воду направил лодку в туман.

— Работаешь за деньги. — Понимающе кивнула Сив. — Уважаю.

* * *

Лодка с тихим стуком ударилась о берег.

— Я. Подожду. — Хмуро бросил устроившийся на баке Калиска и взял в руки весла, явно готовясь отплыть как только путешественники сойдут на берег.

— Мы можем пробыть здесь довольно долго. — Прищурилась великанша и склонив голову на бок с подозрением посмотрела на проводника. — Я тебя точно не встречала?

— Нет. Не. Встречала. Я. Подожду. — Бесцветным голосом ответил здоровяк и оттолкнувшись веслом от берега отвернулся.

— Дерьмо. — Поморщился Август и покрутив шеей поправил врезавшийся в плечо ремень арбалета.

Святилище Отца оленя походило на волдырь. Или на брюхо всплывшей в грязи снулой рыбины. Торчащий из ковра тины и ряски каменистый, сочащийся влагой холм, слишком правильной круглой формы, чтобы быть естественным образованием, был покрыт концентрическими кругами разновеликих каменных плит. Некоторые, самые маленькие, торчащие из земли обтесанные временем, сыростью и непогодой, едва достигали колена. Другие были в несколько человеческих ростов.

— Посмотрите! — Подпрыгнув от возбуждения Эддард, подбежал к заросшей плющом и мхом гранитной глыбе и принялся сдирать облепивший ее ковер травы, хвощей и мха. — Нет, вы только посмотрите! Это просто удивительно! — Восторженно вскрикнул он, указывая на покрывающий плиту барельеф. — Это летопись противостояния нежеланных и звездных странников! Вот Годфрой спускается на землю в сверкающей башне, и строит первые крепости, вот его железные воины теснят прорвавшихся в города демонов. Вот он разжигает горнило и начинает творить первых. — А тут… Оборвав еще один пласт покрывающего камни переплетения лоз корней и мха, Абеляр чуть не запрыгал от возбуждения. — Посмотрите, ну посмотрите! Это просто удивительно! Это, скорее всего, Галстр, что выпускает в море свои живые корабли. А вот они сражаются с владыкой глубин! — Ткнув пальцем в искусно вырезанное в камне изображение украшенного короной из рогов огромного осьминога ломающего пополам полные микроскопических, больше похожих на букашек, человечков, лодки, ученый, совершено по ребячески, громко захлопал в ладоши. — Смотрите! Смотрите! Это Мардук крадет у Годфроя горнило. — С трепетом проведя пальцем по напоминающей жуткую смесь человека и паука фигуре, держащую в десятке лап нечто похожее на испускающее лучи яйцо. Абеляр восхищенно покрутил головой. Глаза историка сверкали, как у ребенка, увидевшего перед собой мешок сладостей. — Смотрите он начинает приращивать людей и животных. Вот он создал первых смешанных. А это… Нахмурившись, ученый, сорвал последнюю лозу полностью обнажая стену.

— А это Отец олень. — Хмыкнула великанша и покосившись на изображение огромного рогатого человека фигуре поджала губы. — Первый из поедающих скверну. — Подойдя к камню, дикарка скребанула ногтем по пересечению борозд и линий и сплюнув через плечо сделала отгоняющий зло жест. — Он брал себе жен из людей. И ел собственных детей, чтобы набирать силу. — Пальцы великанши скользнули ниже к вызывающей тошноту картине изображающей какое-то грандиозное жертвоприношение. Сотни людей, вырывая из себя куски плоти, протягивали их трем огромным полуобнаженным женщинам, ссыпавшим их в гигантский котел, подогреваемый пламенем не менее исполинского костра. Вместо веток в костре горели человеческие черепа и кости. Отец олень… Он служил Падшему — обманщику, узнал все его секреты, а потом переметнулся к пяти тысячам первых. Сильный бог…. Не такой сильный как Создатель и Великая дева, конечно. — Поспешно поправилась Сив и почему-то смутилась. В старых висах поется, что во время войны он убил не меньше людей, чем самая суровая зима. Потребовал их в жертву. Но спас в десять раз по тысяче больше. — Снова коснувшись кончиком пальца поверхности менгира великанша нахмурилась. — Я бывала здесь. Но не помню, чтобы на камнях были рисунки. Хотя тогда конец весны был. Может все мхом позаросло…

Майя сглотнула слюну. Ей было страшно. Ей было страшно уже несколько дней. С тех пор как северянка вывела их к жилищу полубезумного короля болот. Страшно от хищных взглядов бросаемых на нее Шамой и его слугами. Некомфортно