Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

Массивные столы занимали центр зала — для семерых приглашенных здесь было даже слишком просторно. Каждый гость сидел лицом к императору, и все они были перед ним как на ладони.

Против воли глава гильдии осматривал столы, подмечая не только приготовленные блюда, но и качество посуды. Если в Лойцзы действительно беспорядки и нехватка денег, торговый союз может оказаться для императора крайне привлекательным… Пусть и временно.

Опустив голову, купец принялся украдкой разглядывать слуг и самого правителя. Тот явно не собирался присоединяться к всеобщему пиру. Неужели что-то из еды отравлено? Это было бы слишком безумным ходом: гильдия впервые напрямую обратила свой взгляд в сторону Лойцзы, и между ними не было никакой вражды.

Черные, жесткие от золотого шитья одежды делали и без того высокую фигуру императора еще внушительнее, тяжелыми складками спускаясь на пол. Каштановые волосы были грубо обрезаны по плечи. Волосам и прическе здесь придавали огромное значение, по ним можно было определить не только достаток, но и положение человека. Что еще произошло за эту неделю, какие новости гильдия упустила?

Золотой венец сидел на густых вьющихся прядях немного неровно и небрежно. Теплые желтые блики нежной пылью рассыпались по волосам в невесомое сияние.

У ног императора на пушистом ковре спиной вверх лежал юноша. Ушастую голову он пристроил прямо на носке сапога императора и покачивал в воздухе босыми ногами. Он был полностью обнажен, не считая прихотливой сети из тонких и толстых золотых цепей, узкой алой полосы шелка на бедрах да широкого браслета, обнимающего стройную лодыжку. Покрытые серебристо-серой шерстью уши его стояли торчком, а кончик хвоста танцевал в воздухе.

На вид мальчишке было не больше четырнадцати. Худощавый и нежный, он казался безмятежным, как глупый пушистый котенок; каждое его движение приковывало взгляд хищной грацией.

Время от времени император рассеянно опускал руку и призывно шевелил пальцами. Питомец мгновенно приподнимался и позволял смуглой ладони касаться ушей, гладить волосы или задевать многочисленные цепочки. Громкое мурчание смешивалось с тонким звоном украшений. При виде полуприкрытых нечеловеческих глаз гости смущенно отводили взгляды.

— Оставьте церемонии, — низкий голос правителя прозвучал немного насмешливо. Длинные пальцы перебрались на голову мальчишки, запутавшись в серебряных прядях. Питомец приподнял одно ухо и открыл глаза, с любопытством оглядывая собравшихся. — Я еще не оправился от последней попытки отравления, поэтому не стану присоединяться к вам, — продолжил император. Мальчишка мотнул головой, скидывая с себя тяжелую ладонь, и поднялся на ноги. — В знак моих добрых намерений я попробую любые блюда, которые вы выберете для меня. У почетных гостей не должно быть сомнений в моем расположении.

Кот подхватил из рук слуги тяжелое блюдо и двинулся к столу. Узкие бледные ступни бесшумно ступали по полу, гибкое тело слегка покачивалось из стороны в сторону, будто нелюдь танцевал в такт неслышной мелодии; на губах его то и дело мелькала расслабленная улыбка, а зеленые глаза сверкали предвкушением.

Справа от главы сидел один из молодых помощников. Одними губами прошептав короткое ругательство, он опустил глаза. Через несколько мгновений до ушей главы донеслись едва слышные слова молитвы: помощник истово просил солнцеликого посланника небес защитить и очистить его разум.

Мальчишка тем временем добрался до стола. Держа блюдо на вытянутых руках, он склонился и под звон цепочек негромко проговорил:

— Прошу, проявите уважение к императору и не держите на нас обиды.

Голос его был звонким, но часть звуков растягивалась в мягкое животное рычание.

Двигаясь вдоль стола с завораживающей грацией, хвостатый нелюдь собрал на блюдо множество кусочков. Тут было и жареное мясо всех сортов, и запеченная на углях рыба, на которую сам котенок принялся облизываться, и несколько видов пирожков. Не глядя передав поднос слуге, мальчишка потянулся к рыбе.

— Кот, — коротко и с угрозой уронил император, — веди себя пристойно.

— Простите, господин, — покаялся питомец и тут же перевел блестящие глаза на главу гильдии. — Прошу, господин, мне нельзя трогать блюда на столе. Не могли бы вы дать мне немного рыбы?

Одним гибким прыжком он взвился в воздух и приземлился на плотно уставленный блюдами стол. Слуги разом отвели глаза.

— Прекрати, — лениво попросил император и вздохнул, глядя на неугомонное создание.

Мальчишка скорчил едва заметную гримаску и соскочил со стола, не потревожив ни единого прибора. Длинный хвост взметнулся в воздух, а Кот опустился на колени.

— Пожалуйста, — просительно проговорил он, глядя снизу вверх блестящими, утягивающими на самое дно глазами. — Пожалуйста.

Мужчина потянулся к блюду с рыбой не глядя — все внимание его занимало узкое треугольное личико с бесконечно глубокими глазами; пальцы купца дрожали. На мгновение он забыл и свою тревогу о том, что прошлая договоренность с Мастером теперь не играет роли, и о том, что двое соратников по гильдейским делам вдруг стали казаться немного подозрительными. Даже мысли об успешном завершении визита вдруг отодвинулись куда-то за линию горизонта и растаяли в дымке.

Император тяжело вздохнул. Меж бровей пролегла тоненькая морщинка, и Кот, будто на расстоянии почуяв настроение хозяина, покаянно опустил голову. Пушистые уши прижались к голове, придавая ему покорный вид, а плечи жалко сгорбились. Ни на кого не глядя, он прямо под столом метнулся обратно к трону серо-золотым всполохом.

Остановившись в шаге от императора, он покаянно поклонился и поплелся к малому трону; вскарабкавшись на него, мальчишка свернулся клубочком, спрятал подбородок в коленях и прикрыл нос пушистым хвостом.

Есть в любом дворце одно таинственное место, где шум и гам не утихает ни на минуту. Среди клубов пара, гор грязной посуды и чанов с кипятком сновали десятки людей, гомон и смех раздавался со всех углов разом, заглушая звон и стук ножей.

Кот забился под длинный стол. Прячась в самом темном углу, он с унылым видом катал по полу клубок шерстяных светлых ниток. На пушистом ухе повис длинный клок паутины, а драгоценные золотые цепи поблескивали во мраке битым стеклом.

Временами Кот душераздирающе вздыхал, а хвост его нервно постукивал по полу. Тяжелые размышления настолько поглотили его, что он не обратил внимания на внезапно воцарившуюся тишину.

Не заметил он и шорох торопливых ног, стремящихся как можно скорее улизнуть из кухни. Поддев кончик нитки, мальчишка принялся равномерно накручивать ее на палец, что-то едва слышно бормоча себе под нос.

Тяжелая от золотого шитья черная ткань шуршала в такт шагам, как огромная змея. Этот холодный и тревожный звук посреди всеобщей немоты будто кнутом щелкнул Кота; заприметив приближающегося к столу человека, подросток забился еще глубже, почти слившись со