Где демон шепчет о забвении - Ирина Игоревна Голунцова

Хуан… Хуан толкнула Хуа на верную смерть, спасая себя от погибели. Но ведь она просто выживала. Сейчас, когда злость потихоньку отступала, Вэй Лу с ужасом понял, что у любовницы-то и не было особого выбора. Спасти свою жизнь, либо… Но Хуа?.. Она ведь бежала и молила Вэй Лу помочь ей и Хуан, ведь ту грозились убить, если она не укажет на него.

На сердце стало тяжело, в голове пусто, а на душе мерзко.

Сколько бы вариантов Вэй Лу ни перебирал, пытаясь объяснить происходящий ужас, ничего не приходило на ум. Возможно, он уже давно догадывался, однако боялся признать пугающую, душераздирающую истину. Вэй Лу хотел верить в ошибочность своих суждений, но стоило поднять взгляд на Асуру, увидеть, как тот с жуткой искрой любопытства наблюдал за ним, Вэй Лу стало плохо. Из горла вырвался нервный смешок.

– Ты… ты больной садист. Вот почему ты так смотрел на порку Синь Юя. И так же обошёлся с Хуа, а Хуан… что ты с ней делал?

– Хм.

С этим «хм» Асура в задумчивости опустил взгляд, однако остался абсолютно бесстрастен к обвинению. Будто речь шла о какой-то мелочи, невинной шалости, а не игре с человеческими жизнями. Вэй Лу невольно осмотрел помещение, бегло глянув на дверь и поймав себя на мысли, что нужно бежать. Но далеко ли он уйдёт?

– Разве важно, как я отношусь к другим? – подняв любопытный взгляд, поинтересовался Асура. – Разве я был к тебе жесток? Хотя бы раз?

Нет. Пока нет. Говорят, собака от страха на стену прыгает, но Вэй Лу и пальцем не мог пошевелить. Он чувствовал себя маленьким пушистым кроликом, за которым из высокой травы наблюдал змей, сверкая двумя ядовито-жёлтыми глазами. Даже более того, складывалось впечатление, словно его уже оплели тугие кольца, медленно сдавливая и ломая кости.

– Ты убил Хуа, – только и смог произнести Вэй Лу, слушая стук собственной крови в жилах.

– Она – не ты, – безразлично отметил Асура. – Хотя признаюсь: знай я тогда то, что знаю о тебе сейчас, возможно, не стал бы действовать так радикально. Разве могла обычная проститутка быть так дорога твоему сердцу? Очевидно, нет, ведь только глупцы будут привязываться к людям из публичного дома. Это был всего лишь жест устрашения.

– Я глупый, значит, да?

– Нет. Ты не глуп. Ты чересчур эмпатичен. Это не глупость, а потребность в чужом внимании. Ты ведь лишился семьи очень рано, тебя вырвали из безопасного окружения, ты остался один с братом. Тебя всегда любили, а потом, – щёлкнув пальцами, Асура добавил: – раз, и никого нет. Детское сердце очень хорошо помнит травмы.

– …

– Я ведь не был к тебе жесток, Вэй Лу. И не был груб с тобой. Для меня жестокость – это обычный инструмент запугивания, и спроси себя, осуждаешь ли ты, например, Вэй Учэня, когда тот жесток к другим людям, но остаётся добр к тебе?

– Мой брат, в отличие от тебя, никого не пытал.

– Я тогда никого не пытал.

– Ты… ты издеваешься?! Хуа и Хуан!..

– Девушку и слугу я приказал казнить в назидание простым людям. Это жестоко, но остаётся распространённой практикой. Сколько до неё было повешено тёмных заклинателей и сколько ещё будет? Она не по моей воле обратилась злобным духом, просто её переполняли эмоции в момент смерти.

– Ты так говоришь об этом, словно это пустяк.

– А барышня… – подхватив рюмку с лаоцзю и проигнорировав возмущения, Асура задумчиво продолжил: – Она умоляла меня сохранить ей жизнь, сказала, что сделает всё, что угодно, если я проявлю милость. Какое мне дело до той, которая разделяла с тобой ложе? Но она пребывала в отчаянии, и я озвучил требования, подумал, что она может пригодиться. Поэтому и отправил её сюда.

Вэй Лу в негодовании захлопал ресницами. Помолчав, он в растерянности и раздражении бросил:

– Но она сказала, что её выкинули из борделя. Ей пришлось выживать, и ты вернулся…

– Я? Вернулся? – бросив насмешливый взгляд, Асура опустошил рюмку и устало вздохнул. – Возвращаться туда ради незнакомой проститутки? Не находишь это расточительством времени и сил?

– Но она…

– Она соврала. Я попросил своего человека доставить её сюда. Эта Хуан так и не поняла, чего я от неё хотел. Мне не требовалась интимная близость.

Вэй Лу понимал, что пожалеет, но спросил:

– А что тогда?

– Информация. И процент с доходов, которые она приносит заведению.

«Что?..» – впал в отчаяние Вэй Лу. Казалось, он только начинал понимать весь смысл происходящего, как тут же опять терялся. Асура постоянно говорил либо загадками, либо не давал прямых ответов, а хитро обходил основную суть. Это куда сильнее выматывало, чем раздражало.

Недовольно зарычав под нос, Вэй Лу растёр лицо ладонью и блеснул колючим взглядом.

– А от меня ты что хочешь? Можешь ответить прямо и без утаек? Зачем ты меня притащил сюда? Раз так нравится мучить людей, теперь будешь и меня изводить целыми днями?

– Ты мне интересен в первую очередь как тёмный заклинатель.

– Боишься осуждения?

– Нет. Причина твоего вступления в духовную школу Тайян напрямую связана с приказом главы Шо. Не конкретно с тобой, но… То, как я к тебе отношусь, и что захотел взять за тебя ответственность – это, конечно, моя личная инициатива. Сначала был приказ. Потом подключилось моё любопытство. И, наконец, серьёзная заинтересованность.

– … – Вэй Лу даже не пытался держаться невозмутимо. От услышанных слов у него ещё сильнее разболелась голова. Но, в итоге, тихо выдохнув и взяв себя в руки, он произнёс: – У меня сложилось очень неопределённое представление о том, что ты от меня хочешь. Какой-то там приказ. Но то, какой театр ты подле меня устроил… я не понимаю. Ты проверяешь, насколько хватит моей выдержки, чтобы я не взорвался криками? Сколько хватит моего спокойствия?

– Не только. Я лишь хотел, чтобы ты увидел всю картину. Если бы я тебе сказал, что вина за трагичную судьбу девушки лежит не только на мне, ты бы поверил?

Помедлив, аккуратно подбирая слова, Вэй Лу произнёс:

– Допустим. Допустим, я понял, что ты не совсем отбитый на голову, но к чему вся эта сцена с Хуан?!

– Успокойся, – подавшись вперёд, Асура подвинул к собеседнику рюмку с лаоцзю. – Выпей. Тебе это сейчас нужно.

Нужно? Вэй Лу с брезгливостью опустил взгляд на полупрозрачную жидкость, на поверхности которой танцевал отблеск лампы. Он пил достаточно редко и невольно забеспокоился, что, опьянев, может стать буйным.

«Но это уже его проблемы», – раздражённо насупился Вэй Лу и опустошил