Нехрустальная туфелька - Тэффи Нотт

В конце весны Надя поймала себя на мысли, что с жадностью проглатывает «Столичные ведомости» от первой до последней страницы. Каждая новость, даже самая пустяковая, воспринималась ею с пристальным вниманием.

– Хоть бы уже какое-нибудь происшествие, – вздыхала Надя в часы особенно утомительные.

– Надя! – строго восклицал отец.

– Что? – Барышня пожимала плечами. – Для разнообразия.

Не спасала даже небольшая уступка отца. По пятничным вечерам он разрешал брать свой револьвер и стрелять на заднем дворе по бутылкам. Грохот стоял страшный, но зато Наденька после подобных экзерсисов была в чуть лучшем настроении.

И вот в начале лета пришло ее спасение: письмо, которое едва не затерялось из-за ее поспешного переезда. Изрядно измятое, но все же дошедшее до адресата. Надя зацепилась за удачно подвернувшуюся возможность, поспешно собрала вещи и отчалила в европейскую сторону империи, пообещав отцу писать так часто, как сможет.

Путь в столицу ей пока был заказан. Там по-прежнему властвовала Юлия Федоровна, от которой с той злополучной зимы не было ни слуху, ни духу. Лишь одно письмо пришло, где она справлялась о самочувствии дочери. Надя скрепя сердце ответила короткой отпиской, что-де все благополучно, не извольте беспокоиться. Но встречаться с матушкой лицом к лицу желания у нее никакого не было. Поэтому выбор пал на торговую столицу империи – Москву, первая остановка в ее длительном и дай бог приятном путешествии.

Хотя она уже опаздывала, здесь пришлось задержаться еще на неделю. Весь ее гардероб не подходил для предстоящего события, поэтому пришлось в спешке втридорога заказывать новые наряды. Благо папенька на капризы дочери не скупился. А нарядов у московских модниц, стремящихся перещеголять столичных, было в достатке.

И вот наконец Надя в поезде до Берлина, едет как можно дальше от матери, от отца, от столицы и даже от внезапно свалившегося на нее счастья в виде наследства.

Но приятные мысли были весьма бесцеремонно прерваны коротким стуком в дверь. Надя подобралась, ожидая практически чего угодно – и разгневанной матушки в дверях, и проводника, кого угодно, кто мог бы помешать ее поездке. Она встала, решила сама открыть дверь. Но она точно не ожидала, что на ее пороге окажется гостья. Серое, с аккуратной отделкой платье для путешествий, высокий воротничок, острый подбородок, виноватая улыбка.

– Прошу прощения, – гостья заговорила по-немецки, но грассировала на французский манер, – не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?

Барышня поправила выпавший из прически светлый локон и снова виновато улыбнулась. На вид ей было немного за тридцать, у уголков глаз при улыбке уже начали собираться морщинки. Гладкая кожа цвета слоновой кости, длинные пальцы, но без обручального кольца. Интересно.

– Что случилось?

– Простите… – барышня замялась. – Могу я зайти? Не хотелось бы обсуждать это в коридоре.

– Да, конечно, входите.

Надя отступила, пропуская гостью внутрь. Девушка аккуратно прикрыла за собой дверь и быстро заговорила:

– Простите еще раз. Меня зовут Алира Краузе. – Хозяйка купе представилась в ответ. – Мы с сестрами возвращаемся домой… Впрочем, неважно. Я заметила, что вы едете без служанки? Видите ли, моей сестре срочно нужны швейные инструменты, а свои мы, кажется, потеряли. Наверняка у вас есть иголка и нитка?

– Ой! – Надя, не ожидавшая, что беда в такой мелочи, даже немного растерялась. – Ну конечно. Платье порвалось?

– Почти, – улыбнулась Алира так, что Надя сразу поняла, что речь о более деликатной части гардероба. Без промедлений Надя нырнула в свой походный саквояж, доставая оттуда небольшую шкатулочку для подобных казусов, там у нее лежал целый набор крючков, ниток, иголок. В Смольном им частенько приходилось зашивать части одежды самим, да и классные дамы приучали своих воспитанниц к аккуратности и готовности к любой неприятной неожиданности.

– Вот. Здесь есть все…

– Нет-нет, мне хватит только нитки и иголки, – запротестовала Алира.

– Знаете… – Надя открыла коробочку, достала светлую катушку, воткнула туда иголку. – Возьмите, можете не возвращать. Мало ли что еще случится в дороге. А нам еще полтора дня ехать.

– Спасибо! – Алира взглянула на Надю с восхищением. – Большое спасибо. Вы спасли мою глупую сестрицу от позора, – рассмеялась девушка красивым грудным смехом. Довольные друг другом, обе барышни раскланялись, и Надя снова осталась одна. Напряжение, которое было верным ее спутником все эти дни, будто бы исчезло. Улыбаясь, Надя поглядывала на то, как суетятся на перроне люди, поезд готовился к отправлению. Все мысли о наследстве, матушке, доме можно оставить до прибытия в Россию. А пока…

Немилосердным рывком дверь купе резко отворилась, Надя вздрогнула – на пороге стоял взъерошенный, запыхавшийся призрак из недавнего, но столь болезненного прошлого, от которого Надя пыталась убежать на другой конец империи, – Андрей Сергеевич Голицын. Он широко и как-то совершенно бессовестно улыбался.

– Почти опоздал, – заявил «призрак» и без приглашения вошел в купе.

Тут же последовали гудок паровоза, толчок – и состав лениво пополз прочь со столичного вокзала в сторону старушки Европы.

Глава 2

– Как вы… Тут… – На растерянность барышни было любо-дорого посмотреть. Андрей улыбался так широко, что у него в конце концов заболели скулы. Внутри его распирало странное счастье, знакомое только тем, кто удачно провел хитроумный розыгрыш.

– Я тоже рад вас видеть, милая Надежда Ивановна, – резюмировал маг, ставя свой саквояж на диванчик, следом снимая шляпу.

– Ни за что не поверю, что это случайность! – нашлась наконец Надя. О, какой знакомый воинственный вид! Сдвинутые брови, тяжелый взгляд синих глаз. Надо признать, что Андрей, вопреки всякому здравому смыслу и инстинкту самосохранения, правда скучал.

– Глупо, пожалуй, отпираться. – Он стянул перчатки, положил их в шляпу и всю конструкцию взгромоздил на столик, а сам присел рядом со своим саквояжем. – Ваш дядя поручил мне за вами присмотреть.

– Дядя? – Хмурившиеся до этого брови удивленно поползли вверх. Андрею требовалось достаточно много самообладания, чтобы не рассмеяться. Он серьезно кивнул, стараясь сохранить лицо.

– Ну да, дядя. Вручил мне билет на поезд и велел за вами приглядывать. Да и зная вашу неугомонную натуру, Надежда Ивановна, если бы я был оповещен об этой поездке заранее, никуда бы вас одну не пустил. Найдете проблемы раньше, чем поезд выедет за пределы столицы.

Было приятно посмотреть на лицо Наденьки – сначала обескураженное, потом непонимающее, теперь сердитое. Андрей уже видел, как барышня открывает рот, чтобы возразить или отчитать его, и быстро