Игра тени и света - Валерия Яблонцева
Фамилия друзей юности мисс Уайтинге прозвучала до боли знакомо.
Фицджеральд.
Мэй… а сейчас Фей… Фицджеральд.
Могло ли такое быть?
Сердцем я точно чувствовала ответ.
«Да. Да».
Тьма, невероятно!
Я не успела до конца осознать эту безумную мысль, как мельтешение размытых картинок остановилось. Мэделин добралась до нужного места и теперь собиралась с духом, чтобы решить судьбу второго ребенка.
И вот тут мир окончательно ушел у меня из-под ног.
Потому что обнесенный забором дом с узкими окнами, высоким порогом, дверью с круглой ручкой и железным молотком я знала слишком хорошо. Я стучала этим молотком о выгнутую панель шесть дней в неделю семь лет подряд, возвращаясь из школы обратно в крохотные клетушки сиротского дома, и каждый день мечтала сбежать и больше никогда не возвращаться.
Сердце остановилось, разум отказывался верить.
«Не может быть!»
– Тише, тише, Тей, – прошептала Мэделин, наклонившись к корзинке. – Все будет хорошо, моя маленькая сильная Тейли…
Не. Может. Быть.
Я, Тейли Мэддекс… Тей… сестра Фей Фицджеральд и дочь мистера…
* * *
«Мяу! Фш-ш-ши!»
Потрясение было так глубоко, что меня выбросило из чужих воспоминаний, прежде чем я увидела, как миссис Уайтинге-Уиллард передала управляющей приютом младенца. Тьма, а ведь какая это, должно быть, была картина! Очередная отчаявшаяся ирейка отдает младенца-полукровку на милость государства. И кто бы мог подумать…
Какая ирония!
Одно поспешное решение, один неверный выбор, одна ночь лишили меня всего: родителей, сестры, перспектив безбедного существования. И так же, в одночасье, я вдруг обрела их вновь.
Это было настолько немыслимо, настолько безумно, что я не могла понять, что мне делать: то ли реветь от ярости, то ли прыгать от счастья. Разум отказывался осознавать происходящее, сердце – верить.
А ведь можно было догадаться. Можно было собрать воедино все, что говорил мистер Уиллард, и понять, что иначе и быть не могло. Как еще, если не родственной кровью, объяснить наше сходство с Фей, общий дар и то, что Ши и Кай так легко приняли меня и пропустили через все преграды?
Правильно, никак. Но…
Но…
Все еще шокированная, я посмотрела на мистера Уилларда. И вдруг поняла по дрожащим уголкам его губ и блестящему взгляду, что он уже знает, о чем я собираюсь ему сказать.
– Судя по вашему лицу, вам удалось совершить задуманное, не так ли?
Я кивнула.
– Мистер Уиллард, Фей… то есть, простите, Мэй… Фицджеральд…
Он улыбнулся.
– Мэй Уиллард. Да.
– И я…
– Моя дочь. Да. Удивительно, насколько все-таки сильна настоящая ирейская кровь. За какие-то полчаса вы выяснили то, на что у меня ушли долгие, мучительные годы.
– Но… – Вот теперь меня прорвало, и вопросы, которые тщательно блокировал разум, полились неудержимым потоком. – Так, значит, вы знали, знали обо всем! Вы поэтому искали тогда Фей Фицджеральд? Все было не просто так… Наша магия… Голубые глаза… Ши и Кай… И… И…
– Дыши, Тей, дыши. – Мистер Уиллард добродушно усмехнулся. – Нет, разумеется, я не знал, кем является Фей, когда встретил ее на сеансе в Брейден-холле. Но подозревал, да. Настоящее погружение на изнанку ни с чем не спутаешь. В первый момент я был настолько шокирован, что чуть не бросился к ней с признаниями, но быстро осадил себя. Двадцать два года – это же настоящая пропасть. Нужно было сначала познакомиться, узнать друг друга получше. Подготовить почву, выяснить все наверняка – а уж потом выкладывать такие новости. Но каково было мое изумление, когда на следующий же день вместо нее я встретил тебя. Двадцать два года неудач – и вдруг обе мои девочки рядом, только руку протяни…
Он так и сделал – и я, чуть замешкавшись, поддалась порыву, заключив отца в крепкие объятия.
Мистер Уиллард растроганно выдохнул.
– Тей, милая, пожалуйста, сделай для меня маленький подарок. Я грезил о нем всю жизнь. Одно короткое слово, которое я так и не успел услышать от своих маленьких крошек…
– Папа, – тихо шепнула я.
Глава 18
– Надеюсь, ты понимаешь, что открывшуюся нам правду надо держать в секрете, – строго проговорил мистер Уиллард, когда первый порыв неловких семейных чувств иссяк. – Никто не должен знать, кто ты. По крайней мере, до начала нашего главного представления. Особенно Гастингс и его люди. И, что еще важнее, Рэдхенд Рафферти.
Последнее, честно сказать, удивило.
– Но… Почему?
– Ответ очевиден. – Хозяин «Принцессы Сиппи» пожал плечами. – Такой человек, как он, не преминет воспользоваться этой информацией для своей выгоды. Не сомневайся, если только представится шанс, он продаст нас не моргнув и глазом.
– Нет! – мгновенно вскинулась я, вставая на защиту мужчины, к которому, кажется, уже успела по-настоящему привязаться. – Мистер Рафферти совершенно не такой. Он…
– Хороший? – Мистер Уиллард, которого даже мысленно непросто было называть отцом, грустно усмехнулся. – Нет, Тей. Он только кажется таким, потому что тебе хочется, чтобы это было правдой. Таков дар духовидиц – пробуждать в людях лучшее. Вы меняете людей, просто находясь рядом, в ту сторону, которую считаете правильной. Но суть человека не так легко исправить. Ты ведь даже не знаешь, кто он, не так ли?
Я замялась. Разговор принимал опасный оборот. По идее, мистер Уиллард и его гости должны были считать мистера Рафферти заезжим аристократом с пристрастием к экзотическим развлечениям. Но откуда столь странные вопросы? Как много успел выяснить о настоящей личности Рэда хозяин «Принцессы Сиппи»? И что я могла сказать, чтобы случайно не разрушить нашу легенду?
Новообретенный отец воспринял мое молчание по-своему.
– Что ж, разочарую тебя, дорогая. Он вовсе не наследник благородной семьи. Он никто. Так, мелкий жулик, думающий, что дорогой костюм сделает его в глазах общества миллионером. Но правда в том, что твой Рэдхенд… – Он выдержал короткую паузу, красноречиво глядя на меня. – Рафферти принадлежит к банде «Красных кулаков», занимающихся нелегальным бизнесом в Нью-Эрли. Одно это уже наглядно демонстрирует, что он за человек. Однако есть и другие, более неприятные моменты. Тот, кому ты так опрометчиво согласилась помочь, заменив в шоу Фей, совершал поистине ужасные вещи. Он собственноручно сдал в бордель доверившуюся ему девушку и стал причиной смерти друга, с которым вырос в одном приюте. И с тобой он поступит точно так же, даже не сомневайся. Он опасен, Тей. И в первую очередь, для тебя.
Я упрямо
