Шайтан Иван 6 (СИ) - Тен Эдуард

— Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество! Здравия желаю, господа! — отчеканил я, делая положенное по чину приветствие.

— Здравствуйте, господа, — сухо отозвался Бенкендорф, едва кивнув. — Не будем попусту тратить время, приступим. Его Императорское Величество изволил усомниться в целесообразности формирования дополнительного отряда охраны. Находит нынешние меры достаточными.

Взгляд шефа жандармов, тяжелый и оценивающий, медленно скользнул по каждому из нас. — Ваше мнение?

Воцарилась гробовая тишина. Все присутствующие, словно сговорившись, устремили взоры на меня. Даже цесаревич смотрел с любопытством, чуть склонив голову.

— В таком случае, господа, — начал я с невозмутимым видом, — для всех верноподданных Его Императорского Величества полагаю руководствоваться двумя непреложными пунктами. — Я выдержал паузу. — Пункт первый: Император всегда прав. Пункт второй: — голос мой зазвучал чуть громче, — если возникли сомнения, надлежит вновь обратиться к пункту первому.

Я сидел, сохраняя вид глубокомысленной серьезности, наблюдая, как мои слова медленно доходят до сознания собравшихся. Первым не выдержал цесаревич. Он сначала лишь задрожал, пытаясь подавить смех, губы его искривились, но через мгновение громкий, искренний хохот вырвался наружу; он даже отмахнулся рукой, словно отгоняя комара. Дубельт фыркнул, прикрыв рот кулаком, Лукьянов сдержанно хихикнул. Лишь Бенкендорф оставался непоколебим. Он слегка поморщился, будто почувствовал неприятный запах.

— Граф Иванов-Васильев, — произнес он с ледяной вежливостью, — ваши шутки… они, как всегда, неуместно остроумны.

— От чего же, Александр Христофорович? — возразил цесаревич, всё ещё не сдерживая усмешки. — По-моему, ничего крамольного. Лишь ясное руководство к действию для верноподданных.

— Это не шутка, Ваше Императорское Высочество, — ответил я с подчеркнутой серьезностью. — Если Государь Император усомнился в пользе сего начинания, то, с вашего позволения, осмелюсь откланяться и отбыть к месту службы. Как метко заметил Александр Христофорович, время попусту тратить не следует.

— Погодите, Пётр Алексеевич, — вмешался цесаревич, его улыбка сменилась деловитостью. — Александр Христофорович, я и Леонтий Васильевич полагаем создание отряда ближней охраны для первых лиц Империи настоятельной необходимостью. Особенно в моменты их передвижений. Охраны не просто присутствующей, а высокопрофессиональной и действенной. — Он посмотрел на Бенкендорфа, затем на меня. — Ваши наработки, граф, изучены. И действия вашего отряда ССО — лучшее доказательство верности ваших идей.

Я нахмурился:

— Его Императорское Величество изначально благосклонно отнесся к планам. Позвольте спросить, кто же посеял семена сомнения в монаршей душе?

— Князь Остерман, — четко произнес цесаревич Александр. — Начальник жандармского отделения дворцовой охраны.

В кабинете повисла напряженная тишина. Бенкендорф медленно повернулся к наследнику, его взгляд стал ледяным:

— Сие… утверждение, Ваше Императорское Высочество, соответствует действительности? — Голос шефа жандармов звучал тихо, но каждый слог отдавался тяжестью.

— Совершенно точно, — подтвердил цесаревич, спокойно выдерживая взгляд. — Разговор сей происходил в моем присутствии.

Бенкендорф перевел холодные, как сталь, глаза на Дубельта:

— Леонтий Васильевич… вам не, кажется, что князь Остерман не в меру обрел свободу в изложении своих суждений пред Его Императорским Величеством?

Ответом был лишь красноречивый, сдержанный кивок Дубельта. Его рука уже тянулась к кожаной тетради; перо скрипнуло, оставляя на странице лаконичную, но многозначительную пометку.

— Пётр Алексеевич, — обратился ко мне цесаревич, внезапно став серьезным, — я хочу попросить вас устроить для Государя… представление. Подобное тому, что вы столь впечатляюще продемонстрировали нам в прошлый раз.

Я чуть не поперхнулся воздухом. В кабинете воцарилось ошеломленное молчание. Дубельт и Бенкендорф уставились на наследника престола с таким выражением, будто он внезапно заговорил на китайском. Лукьянов просто выпучил глаза, явно отказываясь верить собственным ушам.

— Успокойтесь, господа, — поспешил добавить Александр, видя реакцию, — я не прошу шумного балагана с фейерверками. Всё должно быть тихо, пристойно… но наглядно.

— Ваше Императорское Высочество! — возмущенно воскликнул Бенкендорф, поднимаясь с кресла. — Я категорически отказываюсь участвовать в подобной… авантюре!

— Александр Христофорович, всю ответственность за происходящее я беру на себя, — твердо произнёс цесаревич. — Я верю в графа и его умение… убедительно доказать свою точку зрения. Разумеется, — подчеркнул он, — без эксцессов и особенно без жертв. Заодно это будет отличной проверкой бдительности и действенности нынешней дворцовой охраны.

— Может быть, всё-таки… предупредить Его Величество? — осторожно встрял Дубельт, ища компромисс.

— Знают трое — знает и свинья, — невольно вырвалось у меня, пока я обдумывал масштаб безумия.

Фраза, произнесенная скорее для себя, повисла в гробовой тишине. Все услышали.

— Граф… — Бенкендорф медленно повернулся ко мне, его голос был подобен скрежету льда. — Как следует понимать это выражение?

— Тысячу извинений, Ваше Высокопревосходительство, — я смущенно отвел взгляд, — это… армейское просторечие. Привычка, знаете ли. У моих бойцов в ходу.

— Ну что ж, Пётр Алексеевич? — Цесаревич перевел разговор в практическое русло, его взгляд был цепким. — Беретесь? Судя по вашему виду, вы уже прокручиваете в голове возможные варианты?

— Мне потребуется неделя на детальную проработку, — отрезал я, стараясь выиграть время.

— Два дня на подготовку, — без колебаний парировал Александр. — Исполнение — на третий.

Я замер, оценивая сроки. Это было безумием, но отступать было поздно.

— Хорошо. Два дня. Но, — я посмотрел поочередно на Бенкендорфа и цесаревича, — с условием: никаких вводных, никаких советов и абсолютно никакого вмешательства с вашей стороны. Полная свобода действий.

— Исполняйте, граф, — сквозь зубы процедил Бенкендорф, его лицо выражало крайнюю степень неохоты. — Полковник Лукьянов обеспечит вас всем необходимым. Но ради Бога, — он поднял палец, словно заключая сделку с дьяволом, — тихо. И без малейшего лишнего шума.

Глава 32

Весь вечер и утро следующего дня я провел в раздумьях о предстоящем деле. Полковник Лукьянов, прибывший утром, терпеливо ожидал моих распоряжений. Накануне он извинялся:

— Простите, Пётр Алексеевич, выходит, мой визит снова доставил вам хлопоты.

— О чём вы, Лев Юрьевич? Вы то здесь при чём? Лучше раздобудьте мне подробный план и схему охраны спальни государя. Надеюсь, он спит отдельно от её императорского величества?

И вот я сижу над планом третьего этажа Зимнего дворца, ломая голову, как проникнуть в резиденцию под самое утро, к пяти часам, дабы постучаться и пожелать доброго утра его величеству. В голове навязчиво крутится мысль, невесть откуда взявшаяся: Чего думать? Копать надо, глубже и шире.

— Вот оно! — озарение ударило как молния. — Действительно, чего мудрить? Господа террористы сумели через хозяйственные службы завезти взрывчатку и взорвать часть Зимнего. Что ж, и я изберу этот путь. — Я вызвал Савву и Эркена. — Задание вам, бойцы. На отопление Зимнего дворца требуются уймы дров. Найдите поставщика, узнайте о нём всё. Идеал — жадный и продажный. Цель — через него проникнуть на территорию. По возможности, выведайте всё об истопниках. Исполнять!

План сложился стремительно. Лукьянову я приказал раздобыть форму офицера фельдъегерской службы. В сопровождении двух переодетых бойцов я должен был двинуться к спальне государя. Главное — пройти незамеченным через входы во дворец, где служба исполняется строго. Оказавшись внутри, будем действовать по обстоятельствам. При встрече с патрулём или прислугой — предъявим перстень. В крайнем случае — нейтрализуем, стараясь не нанести тяжких увечий. Выдумывать что-то хитроумное не было ни времени, ни нужды. Этот план казался мне исполнимым. Конечно, риск огромен, но… надежда оставалась. Если нет — что ж, на нет и суда нет. Успокоившись на этом, я велел Лукьянову добыть также два мундира для младших чинов фельдъегерей. Оставалось ждать вестей от Саввы и Эркена.