Газкулл Трака: Пророк Вааагх! - Нэйт Кроули
Я решил, что это был лежащий на дне траншеи орк со свежей дырой в голове, когда огромная рука сжалась у меня на плече и развернула лицом к трупу и стоящей вокруг него группе орков. Мертвец носил нелепую шапку, валявшуюся теперь в обломках у его разорванной башки и немного походящую на те, что были у человеческих свищеников, коих мы видели на Армиягеддоне. Я задумался, не было ли это попыткой Газкулла изобрести орочью версию свищенства, и почувствовал стыд за труп.
– Вот. Макари, – раздраженным тоном сказал Газкулл, и там, где его рука касалась моего плеча, появился краткий всплеск боли, дав мне метку-отпечаток. Это казалось... неискренним. Вообще почти не больно. – Доволен теперь? – прорычал босс. – У вас снова есть «правильный знамемашец». Тебе повезло, что я не убил тебя за повторенный в милионный раз вопрос. Теперь отвали с этим и забери этого олуха.
– Хорошо, Макари, – сказал Пули, кивнув мне, поскольку именно с ним и говорил Газкулл. Смерточереп, который, получив повышение до босса клана над трупом Дрегмека, был молод, сейчас выглядел очень старым. Он всегда был большим, но теперь стал, наверное, вдвое меньше, и, хотя когда-то был тощим, как палка, в итоге, его живот позавидовал плечам. Пули всегда был ко мне добр. Естественно, относился ко мне как к грязи. Но в хорошем смысле. – Скучал по тебе, – сказал он, отчего я поморщился, потому на всякий случай он добавил «говно мелкое».
Из орков, стоявших рядом с Пулями, часть я узнавал, а часть нет. Там был Уграк, в таком большом гига-доспехе, что я сначала принял его за дреда, но потом увидел эти косые глаза, зло смотревшие на меня из двух разных прорезей в похожем на ведре шлеме. Еще был Шазфраг, выглядевший так, будто его несколько раз разрывали на куски, а потом пересобирали. Грудболг, постаревший еще на Урке, а теперь походивший на что-то, кучу времени пролежавшее в болоте, и разозленный этим. Сназдакку я не видел, как не было в траншее и Генирула Стратургума, но там стоял молодой орк, кажется, носивший его униформу.
– С генералом произошел несчастный случай, – с сожалением произнес Кусач, приложив цвелую фуражку к груди в несуразном жесте поминовения. – Но к счастью, его заменил амбициозный молодой офицер с еще большим пониманием искусства сражений. Это был никто иной, как Палковник Тактикус, – заявил он, произнеся имя так, будто кому-то в помещение было до этого дела, – недавно вернувшийся с долгой и коварной схватки с замечательным противником, где он узнал...
Кровавый топор продолжил, но Макари давно перестал говорить и выглядел сразу недоуменно, раздраженно и несколько обеспокоенно.
– Кусач, – терпеливо сказала Фалкс.
– Хмм?
– Никто не спрашивал, – сказала она ему, в тот же миг, когда Макари рявкнул на орка – она была готова поспорить – то же самое на их языке. Кусач смущенно прочистил горло.
– Прошу прощения, – произнес он, с усилием вытолкнув совершенно не орочье слово между клыков. – Просто я отношусь к нему с большим уважением, вот и все. Свойственно Кровавым Топорам.
Тем не менее, времени смотреть по сторонам не было. Газкулл дал приказ, а он это не для развлечения делал. Поговорив со мной, Пули поднял голову и проревел команду атаковать вдоль траншеи, а затем запрыгнул на бруствер с ловкостью, которую все эти годы и лишние банки харчей явно не уменьшили. Прыгнув, он подхватил меня, бросив в мусор по другую сторону траншеи. Держа в руках знамя мне не по размеру, я посмотрел на самую большую войну, какую только видел.
Перед нами лежал такой огромный город, что я принял его за горы. Если быть честным, я принял его за множество гор. А подле него, на широкой равнине, поросшей низкой зеленой травой, разбивали друг друга на куски боевые машины в таком количестве, что лучшие забавы южного наступления Газкулла казались скучными. Все было таким большим, что я только через пару секунд понял, что равнина покрыта совсем не травой. Это были орки. Больше, чем я видел в любой из жизней.
Это было так грандиозно, так... по-боевому, что я не отвел взгляд, даже когда боковым зрением увидел громадные ботинки Газкулла, прошагавшие вперед слева от меня. Он со мной даже не заговорил вернув назад, и, казалось, уже забыл про меня, так что я не видел причин обращать на него внимание. И он, к тому же, меня убил.
Но все же, не то чтобы он не имел права меня убивать. И это бы того стоило, если бы он оглянулся на наш разговор и образумился с Армиягеддоном. Посмотрев на эту масштабную битву, я отдался своей самой не-гротской привычке, и понадеялся. Может, вот оно. Может, это было начало Большого, на что я пытался вдохновить Газкулла: первым могучим шагом в буйстве, что утопит галактику в зеленом. Выглядело точно масштабно.
Но тут я учуял серу. Не только серу: топливо, канализация, пепел, гниль, горячие камни... этот нос Морк не для украшения сделал, знаете? Нюх – лучше из чувств грота, и он никогда не забудет запах места. Нос знает. И нос тогда понял, что я тут уже был. Город напротив нас – Вулканус. Место, где я начал свою вторую жизнь, только с кучей новых укреплений. И это был Горком долбанутый Армиягеддон. Опять.
Здоровенный придурок все же вернулся. И если он хотел, чтобы я махал для него палкой, пока он тут бросал свою судьбу на ветер, он мог об этом забыть.
Честно говоря, не было похоже, что Газкулл этого действительно хотел. Он призвал меня, только чтобы заткнуть Пули. И обдумав это, я понял, что он, наверное, был... это же «саркастичным» называется? «Ладно, – говорил он Пулям, – хочешь назад Макари? Тебе так важен грот с палкой? Вот тебе такой». Только дело в том, что воля Газкулла столь могучая, что он мог заставить кого-то существовать, просто что-то неискренне сказав.
Я смотрел на эту огромную бесполезную битву и на спину
