Нейромороз - Павел Богатов
ГЛАВА 12. ЗЕРНО
Идея пришла не от Аркадия. Она пришла от Снежаны. Утром, когда он пытался снять консервную банку с верхней полки разрушенного магазина, она стояла в дверях и смотрела на группу людей, копошащихся у костра на другом конце улицы.
– Они делятся, – тихо сказала она.
– Что? – Аркадий не отвлекался от банки.
– Едой. Информацией. Они что-то строят.
Он наконец сгрёб банку и спрыгнул с шаткой стремянки. Посмотрел туда, куда она. Группа человек в пять – мужчины, женщины – что-то чертили на асфальте обугленной палкой, спорили, жестикулировали. Это не было похоже на животное выживание. Это напоминало… планирование.
– И что? – буркнул он, откручивая крышку.
– Мы можем им помочь.
Он фыркнул, сунул ей банку. – Помочь? Чем? Моим остроумием? Твоим умением делать селфи?
– Ты – инженер, – сказала она просто. – Ты знаешь, как всё устроено. А я… – она сделала паузу, подбирая слова, – …я умею говорить с людьми. Пусть и не так, как раньше.
Он хотел отказаться. Зарыться в свою раковину из вины и самобичевания. Но что-то в её голосе, новая нота – не циничная, не испуганная, а настойчивая – заставила его замолчать.
Они подошли к группе. Люди насторожились, увидев их. У одного в руке засверкало лезвие ножа.
– Мы не за едой, – быстро сказала Снежана, подняв руки. – Мы хотим помочь.
– Чем вы можете помочь? – спросил пожилой мужчина с умными, уставшими глазами. Он был в разорванном пиджаке, но держался с достоинством. – Мы пытаемся восстановить подачу воды в этот район. Насосная станция за городом не разрушена, но нет электричества, чтобы запустить генераторы.
Аркадий молча слушал, пока они объясняли проблему. Старые дизельные генераторы на станции были в нерабочем состоянии. Запчастей не было. Топливо – в дефиците.
– Можно попробовать переделать систему, – вдруг сказал Аркадий. Все взгляды устремились на него. – Я видел склад старых автомобильных аккумуляторов в трёх кварталах отсюда. И солнечные панели на крыше бизнес-центра. Их, наверное, никто не тронул. Это не даст полной мощности, но на запуск одного насоса… может, хватит.
Он говорил медленно, его мозг, долгое время занятый только саморазрушением, с трудом переключался на решение практических задач. Но он видел схему. Провода, соединения, преобразователи.
– Ты инженер? – спросил пожилой мужчина.
– Был, – коротко ответил Аркадий.
Люди переглянулись. Несколько часов спустя Аркадий, с двумя другими мужчинами, уже тащил тележку с аккумуляторами. Работа была грязной, опасной и адски сложной. Но это была работа. Не разрушение. Созидание. Пусть и крошечное.
Пока он возился с проводами на насосной станции, Снежана работала по-своему. Она обходила уцелевшие квартиры, разговаривала с людьми. Не как инфлюенсер, а как… соседка. Выясняла, у кого есть медицинские навыки, кто умеет чинить одежду, у кого остались запасы еды или семян. Она создавала что-то вроде сети. Каталог уцелевших ресурсов и навыков.
Вечером они вернулись в своё убежище, покрытые грязью и сажей, но с странным чувством, которого не испытывали очень давно. Не пустоты. Усталости, но не бесполезной.
– Они назвали тебя «Инженер», – сказала Снежана, разламывая пополам найденную шоколадку. – С большой буквы. Как будто ты не имя, а должность.
Аркадий промолчал, но уголок его рта дёрнулся. Это было глупо. Но… приятно.
– А тебя – «Снежана-Голос», – добавил он. – Потому что ты говоришь, когда другие боятся.
Она улыбнулась. Слабо, но искренне.
В ту ночь, лёжа на своих тонких матрасах, они не говорили о «Нейроморозе». Не говорили о прошлом. Они говорили о завтрашнем дне. О том, как найти больше солнечных панель. О том, как убедить людей в соседнем районе поделиться инструментами.
Это было ничтожно мало. Капля в море хаоса. Но эта капля была реальной.
Аркадий смотрел в тёмный потолок и думал. Он думал не о коде, не об алгоритмах. Он думал о сопротивлении медного провода. О напряжении аккумулятора. О силе тока, достаточной, чтобы сдвинуть с мёртвой точки лопасти насоса и дать воду тысячам.
И в этой простой, физической задаче было больше смысла, чем во всех его прежних попытках переписать реальность. Он не творил чудеса. Он чинил водопровод. И это, чёрт возьми, было куда честнее.
Снежана, уже почти засыпая, пробормотала:
– Знаешь, а ведь он, возможно, и правда оставил нам подарок. Не тот адрес. А… идею. Что система – это не только про контроль. Она может быть про связь. Просто мы использовали не те данные.
Аркадий не ответил. Но он подумал, что, возможно, она права. Не в том, что «Нейромороз» планировал это. А в том, что даже из самого ядовитого семени, если его перемолоть и смешать с прахом, может прорасти что-то новое. Не идеальное. Не прекрасное. Но живое. Настоящее.
Он закрыл глаза. Впервые за долгое время сны пришли к нему не о прошлом, а о завтрашней работе. О проводах, солнечном свете и вкусе воды, которая вот-вот пойдёт по трубам.
ГЛАВА 13. СЕМЯ
Вода пошла на рассвете. Сначала это был лишь гулкий стук в трубах, потом – шипение воздуха в кранах, и, наконец, ржавая, а затем всё более чистая струя, хлынувшая в подставленные вёдра и кастрюли. Это не было чудом. Это была физика. Но для людей, неделями мывшихся в лужах и деливших последние бутылки, это было ближе к божественному вмешательству.
Аркадий стоял у входа в насосную, наблюдая, как его бывшая стеклянная тюрьма – ангар – превращалась в нечто новое. Люди несли сюда уцелевшие инструменты, мебель, книги. Место, где он создавал иллюзии, стало мастерской, где чинили реальность.
Его не благодарили. Слишком свежи были раны. Но на него смотрели с молчаливым уважением. В его присутствии люди распрямляли плечи. «Инженер здесь» – эта фраза стала синонимом того, что проблема решаема.
Снежана нашла свою нишу. Она не строила, но она связывала. Она была тем, кто мог подойти к настороженному человеку и узнать, что ему нужно, и найти того, кто мог это дать. Её «Голос» больше не вещал с экранов, а звучал тихо, вживую, находя отклик.
Однажды вечером к их костру подошла девочка лет девяти. Та самая, дочь Анны. Она не плакала. Она молча протянула Аркадию смятый листок бумаги. На нём был нарисован насос, из которого била струя воды, а рядом – два схематичных человечка,
