Зеленый отлив - Сергей Георгиевич Юрченко
- Проклятый Гзак! - скривилась Айлиль, подняв обломленный хвостовик стрелы, по всей видимости, убившей молодого парня. Та, что убила коня, по всей видимости, осталась целой - и ее вытащили и забрали с собой, как и оружие погибшего. А вот плохонький доспех и обломок стрелы внимания убийц не привлекли.
- Гзак? - заинтересовался Пьен.
- Сосед наш, - пожала плечами Айлиль. - И враг. Мы и пошли-то в набег на вас только потому, что тархан Захария предупредил, что род тех, кто затеет усобицу - будет вырезан до последнего человека. Гзака же это, похоже, не смутило. Но как он узнал, что мы идем в набег? Мы же специально откочевали подальше!
- А вы часто откочевываете в это время года? - заинтересовался Пьен.
- Нет, - покачала головой Айлиль. - Мы с родом Гзака давно враждуем из-за самого удобного пастбища в округе. Стоит откочевать - и он будет пасти свой скот на нашей земле... - "Которую сам считает своей" - продолжила я, ног озвучивать посчитала совершенно лишним.
- Вот Гзака и его советников, видимо, и заинтересовало: "куда это откочевал род Кончака, и чем таким интересным они собираются заняться, что даже отдали спорное пастбище", - вывод Пьена был достаточно очевиден, и даже странно, что Айлиль до этого сама не додумалась. Впрочем, похоже, убитый ей более чем "просто знаком", что и не удивительно, если он из ее рода. И, понятное дело, что ей сейчас не до рационального мышления.
- И он послала соглядатая... - впрочем, когда вывод ткнули ей под нос - она сумела его понять и принять.
- Видимо, убедившись, что воины ушли, - продолжил рассуждать Пьен, - Гзак повел своих в набег на давних врагов.
- А Бонак заметил их, и кинулся предупредить наших... - она еще раз осмотрела погибшего, - нет, пожалуй, он кинулся к нам, надеялся вернуть... и не доскакал. Но как же Гзак планировал оправдаться перед тарханом?
- Полагаю, очень просто, - криво усмехнулся Пьен. - Думаю, он не планирует вырезать ваше кочевье поголовно - большую часть захватит в плен. А там, перед тарханом, один из пленных (а может - и не один, зависит от того, насколько у этого Гзака квалифицированные палачи), заявит, что Кончак предал Тархана, собирался вместе с проклятым колдуном за рекой перебить верных воинов тархана, ограбить самоцветную шахту, а то и золотой прииск, угнать в полон женщин и детей и принести их в жертву демонам, и еще чего-нибудь, на что фантазии хватит.
- А ведь может и сработать! - вскинулась Айлиль. - Нам нужно поспешить к стойбищу!
- Нужно - значит, поспешим, - согласился Пьен.
Пьен
Стоянка рода Кончакова встретила нас почти ожидаемо: резней и насилием. "Почти" же заключалось в том, что резали и насиловали отнюдь не только оставленных без защиты женщин, детей и стариков рода. Крупный отряд зеленошкурых не делал разницы между хозяевами стоянки и их незваными гостями. Надо сказать, что, в отличие от тех же эльфов, орки - абсолютно лишены расовых предрассудков. Им совершенно все равно, кого резать и жрать, не исключая и собственных сородичей. Единственное расовое деление, признаваемое орками, проходит по вкусовым качествам и способам приготовления.
Отряд орков, атакующих стоянку Кончака, мягко говоря, впечатлял. Одних только волчьих всадников там было не меньше, чем всего воинов в обоих враждующих родах. Вспышки заклинаний намекали на присутствие учеников, а возможно, и полноправных шаманов. Ну а разносившийся над почти захваченным стойбищем рык и то, что орки практически не схватывались между собой (брань и удары кулаками - не в счет), неопровержимо свидетельствовало, что как минимум один черный орк - тоже "где-то рядом". Презренные же швырялы в стороне от благородной забавы, сгоняли и вязали пленников. Причем живыми их оставили, скорее всего, из соображений "пусть лучше запас пищи дойдет до лагеря своими ногами, чем нам эти туши тащить". Вот хрюкеров, и, к счастью, топотунов, видно не было.
- Всем - вверх! - приказал я, пользуясь тем, что орки явно не ждали летающего врага, и не вверх не смотрели.
- Мы уходим? - мертвым голосом спросила иссиня-бледная Айлиль, не отрывая взгляда от кучки пленных. Видимо, хорошее зрение степной лучницы позволяло ей увидеть среди еще живых запасов орочьего провианта кого-то, для нее важного.
- Нет, - покачал я головой. - Учитель поручил мне доставить ваше кочевье в его владения - и я это сделаю. Тем более, что я не вижу тут ничего непреодолимого. Надо только подумать, как лучше атаковать, чтобы не понести потерь. И не стоит так уж беспокоиться о пленниках: если их не убили до сих пор, то, очевидно, не убьют, пока не доставят в лагерь. И если перебить старших орков - швырялы разбегутся. Вряд ли им будет дело до тех, кого не удалось дотащить до котлов.
- Понятно, - кивнула Айлиль.
Между тем, в стойбище разыгрывался последний акт этой небольшой драмы. Зажатые между палатками, лишенные скорости и маневра, частично спешенные, кочевники вряд ли были серьезными противниками для орков.
Волчьи всадники, радостно ухмыляясь, двинулись было добивать последний очаг сопротивления, когда в их рядах раздался недовольный рев, и сразу двух огромных волков с немаленькими всадниками расшвыряло в стороны, и на освободившемся месте воздвигся предводитель отряда фуражиров - черный орк. Видимо, черному надоело командовать, и он решил принять личное участие в забаве.
Пригнувшись, и вставив левое плечо вперед, орк пару раз качнулся на ногах туда сюда, и рванулся вперед. Удар был страшен. Если волчьих наездников черный разбросал в стороны просто руками, то человеческого всадника - просто стоптал вместе с конем. Шансов выжить не было ни у наездника, ни у коня. Сосед слева от погибшего попытался рубануть черного саблей, но тот, не глядя отмахнулся ятаганом, отбросив опускающийся клинок, перерубив держащую его руку, и проломив ребра. Изо рта кочевника выплеснулся поток крови, свидетельствующий о поврежденном легком. Отброшенный силой удара, тот не сумел удержаться верхом, и сполз по противоположному от орка боку своего коня.
Впрочем, черный обратил на него внимания не больше, чем на жужжащую над ухом муху: отмахнулся, не прекращая бега.
Следующим на пути несущейся смерти
