Левиафан - Эндрюс Хелен-Роуз

— Да-да, безусловно. — Резерфорд сделала одобрительный жест рукой. — Но сегодня я пришел не за этим. Официальные показания могут и должны подождать, пока мы не поймаем всех соучастников этого дьявольского заговора.

— Всех? — озадаченно переспросил я.

У меня тоскливо заныло в животе. Нет, он же не имеет в виду Эстер?

Резерфорд сделал еще один глоток эля и энергично закивал, подтверждая собственные слова:

— Вот именно, всех. Те, кто общается с темными силами, редко действуют в одиночку. Как раз сейчас я составляю списки тех, кто помогал Мур в ее колдовских занятиях. И здесь, думаю, свидетельство мисс Тредуотер может сыграть решающую роль, не так ли?

Эстер сидела потупившись и разглядывала свои переплетенные пальцы. Услышав обращенные к ней слова Резерфорда, она вскинула голову:

— Я?

Моя собственная тревога отразилась на лице сестры. Никогда прежде я не видел Эстер такой растерянной и такой испуганной.

— Да. В прошлый раз, когда я был здесь, еще до того, как с вашим отцом приключилось несчастье, вы говорили о девушке, которая, по вашему мнению, могла симпатизировать Мур. Кажется, еще одна служанка?

— Моя сестра сказала вам все, что… — процедил я сквозь стиснутые зубы.

— Напротив, мистер Тредуотер, — перебил меня Резерфорд. Подчеркнуто формальное обращение прозвучало в его устах как насмешка, — в прошлый раз ваша сестра явно не желала рассказать все, что ей известно, лишь туманные намеки и недоговоренности. А меж тем чрезвычайно важно, чтобы мы выяснили правду. В конце концов, если девушка, о которой идет речь, невиновна, — он снова промокнул губы своим белоснежным платком, — ей нечего бояться.

Я оглянулся на сестру. По лицу Эстер расползлась смертельная бледность. Я понял, что и мне она кое-чего недоговаривает: кроме Криссы Мур сестра втянула в это дело и Джоан, нашу верную Джоан, которая пришла в наш дом, когда ей было десять, и за все эти годы даже голоса ни на кого не повысила.

Я сделал еще одну попытку:

— Если вы имеете в виду нашу служанку Джоан Гедж, то, вероятно, вышло какое-то недоразумение или ошибка. Джоан уже очень давно работает у нас…

— Никаких недоразумений. Мы уже задержали миссис Гедж.

— Мать Джоан, женщину, которую я знаю с детства?

— Ведьму, сэр! — Голос Резерфорда, такой мягкий и шелковистый, неожиданно прозвучал отрывисто и резко, будто собачий лай. — Женщину, виновную в колдовстве. Ее застали в саду за сбором приворотных трав, а вокруг было полно жаб. Вы же понимаете, что это означает?

— Миссис Гедж стара и много болеет. Она не справляется с работой в саду. А когда не следят за садом, жабы начинают плодиться без счета, они всегда так делают, — саркастически произнес я, но, похоже, мой сарказм не произвел на Резерфорда ни малейшего впечатления.

— И тем не менее она находится у нас под стражей — в тюрьме Уолшема, где, я уверен, вскоре окажется и ее дочь. Но сперва я хотел бы задать несколько вопросов…

— Нет! — отрезал я.

Мой отказ потряс Резерфорда, лицо у него вытянулось. Однако охотник за ведьмами быстро пришел в себя и с высокомерным видом приподнял тонкую бровь. Затем подтянул к себе лежавшую на краю стола кожаную сумку.

— У меня в сумке находится документ, подписанный судьей Мэйноном и удостоверяющий мои полномочия вести расследование. Но если вы отказываетесь отвечать на вопросы, я сообщу судье, и, уверен, вы знаете, каковы будут последствия.

Я довольно вспыльчивый человек. Сейчас, на склоне дней, я стал гораздо спокойнее: женитьба, долгая семейная жизнь, хотя детей у нас нет, множество неожиданностей, которые не раз преподносила мне судьба, укротили мой нрав. Но обычно первая моя реакция — дать отпор там, где это требуется. Поэтому, разглядывая сидящего напротив меня Джона Резерфорда, я думал: не врезать ли ему хорошенько? Однако затем перевел взгляд на сумку: без сомнения, бумага, о которой он говорит, действительно лежит внутри. Кристофер Мэйнон был влиятельным человеком; если я пойду против него — оглянуться не успею, как окажусь в тюремной камере. Кто тогда займется фермой и позаботится об Эстер и больном отце? Как ни соблазнительно было укоротить ретивого выскочку, я вынужден был проглотить свой гнев.

— Хорошо, — буркнул я. — Задавайте свои вопросы. Только, пожалуйста, коротко и по существу.

Резерфорд постарался скрыть усмешку.

— Спасибо. Судья Мэйнон будет рад узнать о нашем сотрудничестве. Итак, — он обернулся к Эстер, — мисс Тредуотер, скажите, когда у вас впервые появились подозрения в отношении служанки Джоан Гедж, о которых вы упоминали в прошлый раз?

Эстер крепче переплела пальцы и заерзала на сиденье, как будто под ней был не стул, а раскаленная печь.

— Ну, я… мне…

Резерфорд ободряюще кивнул:

— Вы говорили о ее дружбе с ведьмой, Криссой Мур, верно?

— Да, — нерешительно протянула Эстер. — Казалось, они… Правда, я не могу сказать, что Крисса была расположена к Джоан. Не совсем так… Ну вы же сами видели ее, что это за женщина.

— Я ее допрашивал. А каков был характер их отношений? Они дружили?

— Я сказала бы, что… Джоан часто говорила, что ей нравится Крисса и она понимает, почему… Ну, почему Крисса нравится мужчинам. — Казалось, Эстер вытягивает слова из собственной глотки, словно тащит тяжелый рыболовный невод — слово за словом, медленно и неохотно.

— У Криссы Мур были ухажеры? — В голосе Резерфорда слышалось неодобрение.

— О да, — с облегчением выдохнула Эстер, как человек, которому задали совсем простой вопрос и он с готовностью отвечает на него. — Были. И то, как она с ними держалась… думаю, ее нельзя назвать невинной.

— Нет. — Ноздри Резерфорда свирепо раздулись, того и гляди, еще немного, и из них повалит дым. — Вряд ли ее можно так назвать. А что Джоан? Она скромная девушка?

— Да, — кивнула Эстер. — Джоан всегда была скромной и исполнительной. Делала все, о чем ее просили. До тех пор, пока…

— Пока у вас в доме не появилась ведьма?

Я фыркнул.

— Мистер Резерфорд, извините, но вынужден возразить. Это ваши слова, но не моей сестры. Моя сестра ничего подобного не говорила. — Я больше не мог наблюдать, как Эстер покорно следует заданным курсом, руководимая подсказками Резерфорда, — все равно что наблюдать за танцем марионетки, вынужденной совершать нелепые движения, следуя за причудливыми желаниями дергающего за нитки хозяина. — Если вы намерены продолжать в том же духе, я буду настаивать, чтобы дальнейшие беседы с моей сестрой происходили в Уолшеме при непосредственном участии судьи Мэйнона. Да-да, настаиваю, сэр, — повторил я, когда Резерфорд начал было протестовать. — Я привезу сестру в город, как только моего отца осмотрит врач. Обещаю.

С этим Резерфорд не мог спорить. Он кивнул. Однако моя надежда на то, что визит окончен и гость удалится восвояси, рассыпалась в прах. Резерфорд подался ко мне через стол.

Он оказался настолько близко, что я уловил запах эля и еще какой-то аромат — возможно, лавандовой воды — и прошептал едва слышно:

— Есть еще одно дело, которое нам следует обсудить.

Я вспомнил, что Резерфорд намеревался поговорить со мной о чем-то наедине.

— Сестра, не могла бы ты на время перейти в гостиную, — обратился я к Эстер.

Она встала, сделала реверанс нашему гостю и удалилась в переднюю часть дома.

Теперь я мог отложить в сторону изысканные манеры.

— Итак, что вам нужно? — повернулся я к Резерфорду.

Тот кашлянул.

— Имейте в виду, что я намеревался поговорить с мистером Тредуотером-старшим. Обычно я не имею права разглашать подробности расследования.

Я на мгновение прикрыл веки, напоминая себе, что в данном случае терпение и сдержанность — лучшая тактика.

— Пожалуйста, мистер Резерфорд, я буду крайне признателен, если вы выложите все напрямую, без долгих подходов. Поверьте, у меня еще масса дел на ферме.

Резерфорде обиженным видом откинулся на спинку стула.

— Ладно, — после короткой паузы произнес он. — Но, боюсь, моя новость вам не понравится. Ведьма…