Бескрылый дракон - Big wolf
«Маленький самодовольный гадёныш! Я выжму из тебя все соки сегодня».
— А какие отношения у твоей Грейнджер с ним? — спросил Эйвери, и Драко замер в воздухе.
— Не понял.
— Просто они уже полчаса зажимаются на Астрономической Башне, — неуверенно сказал Дэн. — Ты, видимо, очень увлечён тренировкой, а я пока искал снитч…
Конец фразы Драко уже не слышал. На всех парах летя к смотровой площадке. На которой развивались родные каштановые кудри.
«Я в библиотеку. Встретимся в Большом Зале за ужином»,
— стучали слова гриффиндорки в голове, эхом отдаваясь и вызывая дрожь по телу.
«Поэтому не захотела, чтоб я тебя встречал?»
— Убери свои лапы! — взревел он, увидев, как парень обнимает хрупкие плечи Грейнджер.
Метла полетела в угол смотровой, а разум захлестнул гнев.
«Тебе было мало меня, Грейнджер?»
«Я мало обнимал тебя? Мало целовал? Зачем? Скажи, зачем тебе это?»
«Да, я признаю, я далеко не идеал. Не умею говорить тебе комплименты. Не умею поддерживать. Не умею делать всю эту ванильную хрень. Но, блять, я старался».
«Я же, сука, так старался».
«Не умею я любить! Никогда не знал, как это делать! Никто не научил меня этому!»
«Я не знал, что такое забота и нежность. Мне запрещали быть таким. И всё то ничтожное светлое, что я смог сохранить, отдавал тебе».
«Тебе было холодно в моих руках? Почему? Скажи почему ты стоишь здесь сейчас? С ним. С этим, блять, ничтожеством».
«Он захлёбывался в унитазе под мой смех, пока Крэбб с Гойлом держали его за шкварник. Он мазал сопли каждый раз, когда я проходил мимо, и ссался в штаны от ужаса».
«Тебе действительно просто нужно найти самого ущербного и помогать ему встать на ноги?»
«Почему в твоих глазах слёзы? По нему… ты плачешь по нему? Или по Уизелу?»
«Да ты даже волоска её не стоишь!»
— гремели слова Долгопупса.
«И когда он смелости понабрался, чтобы говорить со мной, не заикаясь?»
«Знаешь, кто ничтожен? ТЫ! Ты же никто, Малфой. НИКТО! Без своего статуса, без фамилии, без богатства и власти! Никто!» — слова гриффиндорца били в самую цель, заставл
яя руки трястись от злости.
«Что ты можешь дать ей?»
«Трус!»
«…рожу выжгут из семейного древа Малфоев, как предателя крови?»
«Ты мучаешь её. Она плакала здесь в одиночестве из-за тебя!»
— вот он… последний удар.
«
Меня
? Она плакала из-за… меня?»
«Скажи ещё, что ты не знал. Давай же, обмани себя ещё раз!»
«Ты принесёшь ей только слёзы!»
«И уже успешно начал делать это».
«Посмотри! Посмотри в эти глаза! Ты видишь в них счастье?»
«Она стояла здесь, потому что убивалась из-за
тебя
»
«Она чувствует, что с тобой что-то не так. Слишком хилая история с часами».
«Малфой, ты смешон! Как ты мог приревновать её к этому недогерою?»
Девушка стояла спиной к нему, когда дверь закрылась, и в башне они остались одни. После тирады Долгопупса сердце разрывало чувство вины.
«Ты снова не прав. Снова всё сделал не так».
«Она сейчас разозлится на то, что ты взорвался и наорал».
— Ты хочешь возродить Тёмного Лорда? — спросила девушка, вводя слизеринца в полнейший ступор.
«
Кого возродить? Чего? Мне послышалось? Откуда вообще это сейчас тут? И к чему?
»
—
Что?
Что творится в твоей голове, Грейнджер?
— Ты… хочешь восстановить Выручай-комнату для того, чтобы достать оттуда крестраж и с его помощью воскресить Волан-де-Морта? — выпалила она, оборачиваясь.
«Крестраж? Тёмный лорд? Что за хуйня?»
«Блять, Малфой! Тебе надо было отправить её в больницу Святого Мунго. Она же больна! Психически нездорова просто. У неё посттравматическое помутнение рассудка!»
«Два сумасшедших! В буквальном смысле. Блять, каламбур!»
Вместо ответа Малфой согнулся пополам. Его сотрясал истеричный смех.
— Ох, я сойду с ума с тобой! — он вытирал слёзы, навернувшиеся на его глаза. — Так выглядит паранойя, Гермиона.
— Что смешного? — холодно спросила она.
Малфой окинул оценивающим взглядом девушку. Она не выглядела психически больной. Глаза были сфокусированными и ясными.
«Ну, она явно не под чем-то».
— То есть ты серьёзно сейчас?
— Абсолютно, — жёстко ответила она.
— И как давно у тебя эти
подозрения
? Как ты можешь быть со мной, подозревая меня в таком… дерьме? — он сморщился.
«Хочешь сказать, что всё это время ты думала, что я собираюсь воскресить это чудовище?»
«Ложилась под меня, целовала, обнимала…»
«Ты настолько влюбилась? Или у тебя есть другие цели?»
«Подобралась ко мне поближе, чтобы разнюхать всё?»
«Нет! Быть того не может! Это же твоя девочка. Твоя Грейнджер. Она не могла так поступить».
«Откуда тебе знать? Ты же, как ненормальный, вляпался в неё по самое не хочу».
— Я… я… — замялась Гермиона.
«Гермиона Грейнджер, ты ведь далеко не тупая ведьма. Зачем мне воскрешать Тёмного Лорда по-твоему?»
— Я… я… — передразнил её Малфой. — Ну и нахрен мне это делать? Ты хоть представляешь в какой кошмар он превратил мою жизнь?
— Знаю! — выкрикнула она.
«Знает она…
нихера ты не знаешь
».
— Нет, блин! Ты даже малейшей части этого не знаешь!
Перед глазами всплыл Малфой-Мэнор, что будто насквозь пропитался гнилью. Темницы, в которых развращённо и гнусно издевались над сотнями маглорожденных. Мать, что выглядела, как пустое полотно. Затравленный отец. И красные глаза на нечеловеческом змеином лице. Страх и ужас. Метка.
«Детство? Счастье? У меня не было этого. Я не мог запустить даже маленький патронус, потому что не имел ни одного радостного воспоминания. Единственным стала ты!»
— Я думала, ты готов сделать это ради отца!
— Причём тут отец? Мерлина ради, Грейнджер, что ты несёшь?
— Когда ты возродишь Волан-де-Морта, он освободит твоего отца… — начала Гермиона.
«Вот оно что. Ты близка к правде, Гермиона. Я хочу освободить отца. Но не таким же способом. Это равносильно тому, что я освобожу и посажу обратно, заколотив крышку его гроба сразу, как он выйдет из Азкабана»
«Но ты права. Я хочу освободить отца. Этот факт неизменен».
— Ну неужели у этого бреда начала появляться хоть какая-то ясность, — он потёр руками лицо. — А ты не подумала, что он сделает потом?
Гермиона молчала, опустив глаза.
«Молчишь?»
«Он убьёт тебя. Самым изощренным способом. Уверен в этом».
— Сначала он вышибет мозги твоему шрамоголовому другу, если они у него вообще есть. А следующей будешь
