Тени зимы (СИ) - Волков Тим

— Ощущение холода есть? Спазмы внизу живота?

— Все так, да! А что это?

Иван Палыч на секунду задумался — как бы мадам вообще не решила, что все кончено. Такое тоже вполне могло быть… И что тогда? Судя по всему, Варвара Платоновна — женщина весьма решительная.

— Это все нормально, — заверил доктор. — Сейчас сделаю еще один укол. К вечеру пройдет.

— И что, можно будет операцию?

— Думаю, завтра. Лучше — послезавтра.

Красотка зловеще прищурилась:

— Ну, смотри, доктор. Не обмани! Помни, что я говорила.

У Ивана Палыча, конечно же, имелось в саквояже снотворное. Он его и ввел. Пускай эта Варвара «бандитская краса» спит себе спокойно до завтра. Слишком уж умна, властна, коварна.

С ней просто — да. Но, вот как быть с остальными? Не скажешь же — в районе эпидемия, ящур! Поголовные прививки. Тут что-то другое надо придумать…

Властная красотка спокойно заснула, и доктор вновь расположился в гостиной. Со двора вернулся здоровяк — эдакий мини-Шварцнеггер, звали его Антон. Искоса глянув на доктора, присел к картежникам, поглаживая замотанную тряпицей руку.

— Возьмете в круг? — напросился к игрокам Иван Палыч. — А то скучно просто так сидеть.

Те переглянулись:

— Ишь, скучно ему. Ну, давай… А есть на что играть-то?

Доктор молча вытащил из кармана часы на серебряной цепочке — подарок одного состоятельного пациента.

— Годится! — радостно потер руки молодой.

— Только давайте сначала в «дурачка», для разминки, — Иван Палыч потер руки. — А то я давно уже не игрывал. Отвык от карт-то!

— Дак это… Привыкнуть недолго!

Хохотнув, бледнолицый принялся тасовать колоду.

Сыграли в дурака подкидного, в переводного, и даже в сложного — «черви червями, а козыри бубны».

Иван Палыч молча не сидел, все рассказывал байки…

— Вот, помнится, пришел ко мне пациент…

Дошла и до «пугалок» очередь, на которые все врачи великие мастера…

— А под повязкой-то — Боже мой! Боже мой! Еще б немного — и без руки б остался. А всего-то надо было время сделать один укол!

— Укол? — Антон вздрогнул и посмотрел на замотанную руку.

И все посмотрели.

— Вообще-то, не болит… — озадаченно протянул Антон.

Иван Палыч покачал головой:

— Я б на твоем месте не рисковал. Коли есть такая возможность.

— И у тебя такой укол…

— Имеется!

Здоровяк все же решился:

— Ну, доктор… коли!

— Отойдем, вон, к окну — там светлее… А вы пока поиграйте, мы скоро.

Без всякой жалости доктор вкатил убийце лошадиную дозу снотворного и, словно бы между прочим, вкрадчиво прошептал:

— Варвара Платоновна хотела бы видеть тебя возле себя.

— Варварушка? Да что ж ты сразу-то…

— Тсс! Как проснется. Уже б должна скоро. Иди.

— Варварушка… Да я, как пес цепной, возле ее ног буду!

Кажется, он ее по-настоящему любит, — подумал доктор. Интересно, как она его?

Здровяка-убийцу Иван Палыч выпроводил прочь специально — странно бы выглядело, если б молодой здоровый парняга ни с того, ни с сего вдруг захрапел. Еще тревожил Семен… И где этого черта носит? Куда-то ушел?

В «двадцать одно» доктор с ходу проиграл часы. Так было надо. Бандиты сразу же приосанились и подобрели — хотя бы с виду.

— Дурацкая игра, — небрежно взмахнул рукой Иван Палыч. — Не люблю я таких игр, где от самого игрока ничего не зависит! Ну, что это за игра — как карта ляжет! Вот бы в преферанс партеечку расписать. Семен ваш четвертым не будет?

— Семен? Да он к обеду токмо заявится, — любуясь выигранными часами, хмыкнул молодой.

Доктор с сожаление почмокал губами… и пошел ва-банк:

— Жа-аль… А я ведь люблю в картишки! Как-то у самого господина Хорунжего портсигар выиграл!

Бандиты переглянулись:

— У кого?

— Есть такой господин… Поговаривают, что бандит, но играет честно.

— Так ты с ним что, знаком? — быстро поинтересовался бледнолицый.

— Не только знаком, но и сегодня ночью встречусь!

— К-как это? — снова переглянулись игроки.

— Да так это! — скрестив руки на груди, Иван Палыч пожал плечами. — Сегодня в «Тройке» большая игра! Господин Хорунжий обещался обязательно быть… Собственно, он всех и позвал. Не хотелось бы пропустить… Да! Мы обедать-то будем?

— Будем, будем, — пряча выигранные часы за пазуху, рассеянно заверил молодой. — Часика в три…

— Ну, я тогда вздремну часок. К обеду разбудите!

Завалившись на диван, доктор вытянул ноги и захрапел.

— Миха… — чуть погодя, прошептал молодой. — Ведь он же не должен бы…

— Да кто его знает? — бледнолицый зло покусал губы. — Он же никому не докладывает. Возьмет и нагрянет! Хоть завтра.

— Как бы и сегодня, до игры еще, не заглянул.

— Этот может… Знаешь, Карась, я так, пожалуй, пойду! Червонцы царские, конечно, хороши… Да жизнь дороже! Еще неизвестно, какие планы хозяйка на наш с тобой счет имеет. Ты как?

— Да я бы тоже… — голос молодого звучал тревожно. — Токмо обещанных червонцев жаль. Зря мы, что ли…

— Ну, как знаешь… А я пошел!

— Постой! А Антоха?

— А что мне Антоха? Я сам себе хозяин. Спросит, так скажешь, мол, на рынок ушел — за семечками.

Хлопнула дверь… Карась еще немного посидел, подумал… и опрометью бросился за своим сотоварищем.

Залаял было, да тут же и заглох, заскулил, пес…

— Варнак! Варнакушко… На тебе сухарика, на…

Иван Палыч быстро вскочил на ноги и бросился к окну. Уходить! Бежать со всех ног, срочно! И так же срочно арестовать здесь всех… Или… Или, может быть, просто пристрелить?

Из спальни вдруг донес слабый голос хозяйки:

— Антош! Антош! Да проснись же!

Н-да… пристрелить теперь не получится. Да и не с чего!

Бежать! Срочно бежать.

Выскочив во двор, доктор стремглав бросился к калитке. Из будки, прямо ему навстречу, яростно рванул пес!

Глава 17

Зверь метнулся прямо на него. Острые клыки щелкнули совсем близко от лица. Клац! Но инстинкт сработал быстрее мысли. Иван Палыч отпрыгнул в сторону, чувствуя, как ветер от рывка зверя ударил его щеку. Пес, не ожидавший такой прыти, пролетел мимо, на мгновение потеряв равновесие. Этой секунды хватило.

Не думая ни о чем, доктор вцепился пальцами в щели между бревнами высокого забора и, отчаянно забираясь, перекатился через него, свалившись на другую сторону в сугроб. Удар о землю отозвался тупой болью во всем теле, но было не до того.

Истошно залаяла собака, тщетно пытаясь прорваться сквозь забор. Выкуси!

В этот момент с улицы, визжа шинами, подъехала та самая черная машина. Из нее вышел Семен. Увидев доктора за оградой, он быстро все понял.

— Стоять! — просипел Семен, на ходу выдергивая из-за пояса наган.

Одновременно с этим из дома вывалился Антон, сонный, с затуманенным от снотворного взглядом. Пьяно, едва шевеля языком, прокричал:

— А ну стой, сукин сын! Держи доктора! Держи его!

Погоня началась мгновенно. Иван Палыч, не оглядываясь, рванул прочь от дома, к единственному укрытию, которое заметил — к силуэту старого кирпичного завода, темневшего в стороне, за полем.

Позади хлопнул первый выстрел, затем второй. Пули с противным визгом врезались в снег то слева, то справа от него. Преследователи стреляли не целясь, на бегу, но удача могла изменить в любой момент.

— Живого брать! — донесся истошный крик Семена. — Хозяйке нужен живой! В ноги! В ноги стреляй!

Эта фраза, вероятно, спасла Ивану Павловичу жизнь. Бандиты, хоть и яростные, теперь старались не убить, а лишь остановить беглеца. Очередная пуля прожужжала у самого уха, ошметки кирпичной пыли с ближайшей стены осыпались доктору на плечо.

Завод. Заброшенные печи, горы битого кирпича, полуразрушенные сараи — идеальный лабиринт для того, кто знает местность. А он не знал. Он бежал наобум, к единственному спасению от открытого поля. Но даже это лучше открытой местности. Нужно будет — и в печть спрячусь!