Гули - Эдвард Ли
Курт махнул ему рукой, подзывая к "Форду".
- Привет, Курт, - поприветствовал его Глен, и его густые волосы упали ему на глаза. - Как поживает мой любимый городской клоун?
- Отлично, но я все еще пытаюсь понять, кто расквасил мой резиновый нос... Слушай, у меня не было возможности поговорить с тобой вчера вечером на работе, но, думаю, ты гадаешь, кто перерезал твою цепь.
- Черт возьми, ты прав. Уиллард пришел в ярость, когда я рассказал ему об этом; он сходит с ума, когда кто-то вторгается на его территорию. Ты знаешь, кто это сделал?
- Я уверен, что это был Стоукс. Я поймал его на твоей территории вчера поздно вечером.
Глен выругался.
- Похоже на то. Он всегда приходит туда ночью, чтобы поохотиться на оленей, чертов деревенщина. Что ему так сильно понадобилось, что пришлось пойти и перерезать мою цепь?
Курт усмехнулся.
- Они с одной из стриптизерш решили проверить одну из старых шахт по добыче угля. Работа маленького Генри на новый лад.
- Должно быть, нашли новую поленницу дров. С кем он встречается на этой неделе?
- Та с нелепыми сиськами, девушка из "Наковальни". Джоанна Салли.
- О, - сказал Глен, показывая подтверждение. - Теперь я понимаю. Чего еще можно ожидать от девушки, чья единственная цель в жизни - обсасывать теннисные мячи через садовый шланг. Я бы с удовольствием дал ей пососать канализационную трубу, это непостоянное дерьмо. Она отсасывает у всех парней в этом городе, кроме меня.
- И меня, - добавил Курт, - и слава Богу! Думаю, я бы предпочел запихнуть свое барахло в шланг от пылесоса, чем в этот грязный рот. Давай, пойдем поиграем в бильярд в Хиллсайде.
Глен заерзал, словно застигнутый врасплох. - С удовольствием, но мне нужно заехать домой и немного поспать. Ты забываешь, я работал всю ночь.
Курт заметил, что за плечом его друга кто-то сидит на пассажирском сиденье "Пинто". Он не узнал эту фигуру, не мог даже разглядеть никаких деталей; он был уверен только в том, что это была женщина. Это разожгло любопытство Курта; девушки не то чтобы бегали за Гленом по улице, и когда ему удавалось найти себе пару, Курт всегда узнавал об этом первым.
- Эй, - сказал Курт, - у тебя есть секреты? Кто эта цыпочка?
Выражение лица Глена посуровело.
- О, она? Просто кое-кого подобрал, ничего особенного... Если у тебя будет время до конца твоей смены сегодня вечером, загляни в Белло-Вудс.
- Да, я обязательно заеду.
Курт смотрел, как Глен торопливо заходит в магазин, затем снова взглянул на "Пинто". В конце концов, он пожал плечами и сел обратно в "Форд". Вот это было странно.
"Почему он не хочет, чтобы я знал, кто эта девушка? - подумал он. - Он смущен? Может, в этом все и дело, может, у нее лицо, как у бабуина, и он не хочет, чтобы его видели с ней".
Курт не обращал на это внимания; романтические увлечения Глена были его личной заботой, но Курт все равно почему-то чувствовал себя обманутым. Миновав ближайшую остановку, он направился на север по трассе, подставляя лицо свежему воздуху. Но, едва выехав из-за поворота, он заметил второе, менее приятное напоминание о весне, о дне забоя скота. Он не мог не обратить внимания на мертвых животных, валявшихся на дороге. Так происходило каждую весну: животные лежали кучами вдоль обочины и у желтой линии, их головы были расплющены, позвоночники сломаны, тела искорежены до почти комичной формы. Белки, кролики, собаки, но в основном опоссумы, которых Курт считал не только самыми уродливыми существами на земле, но и самыми неразумными. Толстопузые твари вразвалочку выходили на дорогу, когда им заблагорассудится, не обращая внимания на встречные машины. Ночью они просто стояли там, уставившись на свет фар, слишком глупые, чтобы даже подумать о том, чтобы убраться с дороги. А потом - глухой удар, хруст и шлепок - еще один кандидат на рай для опоссумов. Курт видел так много искалеченных, гниющих опоссумов, что теперь испытывал к ним глубокое психологическое отвращение. Ему придется обратиться в службу утилизации животных при первой же возможности.
"Вот и хорошая работа", - подумал он.
Аннаполис казался таким же хорошим местом, как и любое другое, чтобы убить время, но как только он начал открываться на 154-ом, на следующем повороте показался дом Стоукса. Большого "Шевелле" Ленни 66-го года там не было.
"А почему бы и нет?" - подумал он.
Он не видел Вики уже несколько недель. И поскольку Ленни здесь не было... Он припарковался на подъездной дорожке и вышел из машины.
Дом Стоукса всегда казался ему странным, что-то было в его дизайне и в том, как деревья защищали его от солнца. Это был небольшой дом, но такой узкий, что казался выше, чем следовало бы, как будто когда-то это был обычный дом, сжатый с обеих сторон. Тонкие, чистые, белые ставни и отделка делали общую тускло-зеленую краску еще более тусклой, а маленькие, необычные окна - темнее. На ум пришло слово "одинокий" - дом был одиноким, высокий и странный, стоявший на своем маленьком участке, казавшийся карликовым по сравнению с елями Нордмана и низкорослыми соснами, растущими за стеной леса.
Он поднялся на крыльцо, помедлил секунду, затем постучал в дверь. Повисло неловкое молчание, возникло ощущение, что его здесь быть не должно, но затем, когда Вики приоткрыла дверь, перед ней появилось лицо. - Курт, - сказала она.
- Привет. Давненько тебя не видел, вот и решил заглянуть.
Она посмотрела на него одним глазом через щель; затем на ее губах появилась легкая улыбка. Она сняла цепочку и провела его в гостиную, где при дневном свете было темно и очень тихо.
- У Ленни случился бы припадок, если бы он узнал, что ты здесь, - сказала она. - Я думаю, вы с ним никогда не ладили.
- Это еще мягко сказано. На самом деле, вчера у нас с ним была небольшая стычка.
Вики закрыла за собой дверь, и легкая улыбка стала еще шире.
- Знаешь, прошлой ночью он действительно заподозрил, что у нас с тобой роман.
"Детка, как я этого хочу".
