Девушки бури и тени - Наташа Нган

– Я люблю тебя, Леи, – шепчет она, её карие глаза сверкают и прекрасны, несмотря на глубокие круги под ними. – Я знаю, каким может быть отец… Я знаю, каким он может казаться. Но ему хочется свергнуть королевский двор так же, как и нам. Поэтому я верю ему, когда он говорит, что его план сработает, – ещё раз оглянувшись через плечо, она хватает мои пальцы и сильно сжимает. – Скажи, что ты со мной согласна.

Письмо отца, кажется, пылает теплом там, где я его спрятала. И снова у меня в душе жар, горящие угли – не только от алкоголя, но и от воспоминаний о Короле. О том, что он сделал с нами, и что мы сделали с ним — и что мы собираемся сделать с остальным его наследием, со остатками его правления.

– Я полностью на твоей стороне, – говорю я Майне, и это правда.

Возможно, мы с Майной больше не Бумажные Девушки, но мы по-прежнему способны высекать огонь.

И теперь нам нужно поджечь весь мир.

5. Наджа

Белая лиса спала в Сокрытом Дворце.

Она беспокойно ворочалась и морщила своим покрытым шерстью лицом, пока метель бушевала снаружи её личных покоев во Внутренних Дворах, за вышитыми коврами и тщательно занесённой в каталог коллекцией бабочек на стенах, обшитых деревянными панелями, на которых также висели изящные картины из батика работы известного художника, приехавшего из далёкой провинции, которая ей снилась.

Сяньцзо.

Она никогда не говорила об ней — даже не позволяла себе думать об ней — днём. Но стоило ей закрыть глаза, как прошлое настигало её, будто всё это время пряталось, ожидая её еженощного возвращения.

Во сне всё представало в несколько необычном виде. Причудливые детали искажали свою первоначальную форму, но общие черты присутствовали. Многоярусный участок их фермы, либо тёмный и блестящий от муссонных дождей, либо выцветший под неумолимо палящим летним солнцем. Ощущение похожих на резину чайных листьев между пальцами. Боль в спине после долгих часов работы в поле или согнутого стояния над встряхиванием сорванных листьев в бамбуковых поддонах, чтобы ускорить процесс их окисления – боль такая глубокая и яростная, что она до сих пор помнит её: как огонь на поверхности сырых костей. Бири, Рейкка, Чаол, По и Мин – её кроткие, безмозглые братья и сёстры, столь непохожие на неё. И, конечно же, родители – пьяные от рисового вина и ослеплённые богами, которые одержимо гадают о её судьбе на всём, что попадалось: от формы облаков до разбросанных по ветру лепестков; от вида птиц, которые приземлялись на пути их дочери, до голосов, которые что-то шептали им, пока те наблюдали за работой детей, никогда не расставаясь со стаканом. Они утверждали, что эти голоса принадлежат самим богам.

Как будто боги стали бы тратить своё драгоценное дыхание на таких, как они.

Сегодня Наджа снова оказалась в семейной хижине. В реальной жизни здесь пахло паршивой шерстью, прокисшим чаем и алкогольным перегаром. Но в воображении во сне всё чисто. В воздухе пахнет пылью. Она идёт по пустому пространству, а вокруг неё кружатся голоса.

рождённая под тремя звёздами лучника

подожми хвост и вспомни, что на это сказал прорицатель

обреченная на славу

королева клана Лолата, представьте себе

она принесёт нам честь и богатство

построит нам дворец

но помни, её нельзя баловать

надо заставлять её работать

доказать нашу преданность богам

заслужить свою судьбу потом и кровью

выпороть её, если она заплачет

выпороть её

выпороть её

Несмотря на то, что она была одна в комнате, Наджа обхватила себя руками. Сами голоса ощущались как удары плетью, резкие и обжигающие кожу. Но она не позволила себе заплакать, как в молодости. Вместо этого она закричала в ответ – на голые стены, где продолжали жить призраки навязчивых родительских планов.

– Я генерал Наджа!

– Я ближайшее доверенное лицо Короля!

– Меня более чем достаточно!

— Я рада, что бросила вас всех гнить...

Она проснулась в мгновение ока. Кто-то тряс её. Свет фонаря на мгновение ослепил, но она зашипела и отбросила его в сторону — вместе с тем дураком, который посмел прикоснуться к ней.

– Г-генерал Наджа, – раздался голос одной из служанок.

Это была Кироку, девушка-ящерица, всего на несколько лет перешагнувшая подростковый возраст. Она поднялась с того места, где упала на пол, и низко поклонилась, растопырив покрытые коричневой чешуёй руки.

– Мне очень жаль, что я разбудила вас, генерал. Я пыталась докричаться, но вы, казалось, крепко спали...

– В чём дело, девочка? – прорычала Наджа, садясь.

Она стряхнула сон, как делала всегда: одним плавным движением, сбрасывая его с тела, как любовница стаскивает ночную рубашку.

— Там... какой-то человек хочет вас видеть.

– Милостивые боги, девочка. Если ты меня разбудила только за этим...

– Он сказал, что вы его ждёте, – перебила её Кироку, по-прежнему не поднимая головы. — Что вы просили его прийти, если он поймает… — она тщательно выговорила, – …красного двуххвостого киторианского песчаного скорпиона.

Наджа отбросила тёплые одеяла и вскочила на ноги ещё до того, как девушка закончила фразу.

– Одень меня, – приказала она. – и отведи к нему.

* * *

Человек выглядел так, словно несколько часов скакал сквозь метель. Его щёки обветрились, дорожный плащ цвета шалфея промок насквозь. Крупные капли воды падали с одежды на недавно застеленную бамбуковую циновку в приёмной Наджи. Уже с порога она с презрением посмотрела на грязь, которую тот оставил на полу, и с трудом поборола желание потянуться за одним из церемониальных мечей, висевших на стене.

Едва она вошла, человек вскочил на ноги, не дожидаясь, пока Кироку доложит о ней. Другая горничная, безупречно одетая, несмотря на поздний час, уже ждала у низкого столика в центре комнаты. На плите стоял медный чайник, из его носика поднимался пар, наполняя воздух нежным ароматом листьев "серебряных игл" — чая гораздо более изысканного, чем тот, что производился на родительской ферме. Горничная подошла налить ей немного, но Наджа отмахнулась от неё:

– Оставь нас.

Обе девушки опустили головы и, шаркая, вышли из комнаты.

– Г-генерал Наджа, – заикаясь, пробормотал человек из Касты Бумаги, низко кланяясь. Чёрные волосы мокрыми прядями разметались по его голове. – Для меня большая честь встретиться с вами снова.

Она слегка вздёрнула подбородок, опускаясь на колени напротив него:

– Советник