Ее бешеные звери - Э. П. Бали

Я предупреждающе лаю.

Но моя Регина уже летит по воздуху на лапах самого быстрого зверя на Земле, направляясь прямо к глотке мужчины.

Но он увидел ее. Он готов к ней.

Этот человек разворачивает винтовку и стреляет.

Моя Регина меняется — нет, уменьшается — так быстро, что за ней трудно уследить. Ее морда превращается в клюв, а лапы, которые стали маленькими крыльями, поднимают ее в небо. Она розелла. Прекрасная и красно-синяя, но маленькая. Пуля не попадает в цель.

Кто-то кричит, и я думаю, что это Кошачий Король.

Моя Регина врезается в грудь Ульмана, когда меняется в третий и последний раз.

С порывом силы она становится огромной, кожистой и мощной, обрушиваясь на человеческого самца всем колоссальным весом взрослого гребнистого крокодила.

Оружие человека с грохотом падает на землю, и люди вокруг начинают кричать. Но он совершенно беспомощен, когда массивные вытянутые челюсти Аурелии смыкаются на его человеческой голове.

И сжимают.

Человек кричит. Аурелия пожирает, охваченная необузданной жаждой крови. Я вою в сумерках от истинного счастья.

Затем человек замолкает, его жизненная сила проливается на дорогу.

Моя Регина превращается в человеческую женщину, отползая от мужчины на четвереньках, кровь размазана по ее лицу и зубам. И я понимаю, что никогда не видел более волшебного зрелища. Моя Регина — дикий, разъяренный зверь. Сокрушительница мужчин.

Глава 77

Аурелия

В голове звенит, во рту отвратительный металлический привкус крови, и я только что убила человека. Меня рвет, я давлюсь, отплевываюсь, пытаясь исторгнуть остатки жуткой правды, когда ужас начинает сжимать меня в тисках.

Я только что перекинулась перед всеми.

Я только что показала всем, кто я такая.

Семь лет страха, пряток, лжи и слез, и все это в один миг…

— Думаю, этого вполне достаточно, — раздается глубокий женский голос.

Огонь, который больше, чем огонь, окружает всех полукругом, блокируя выход на главную дорогу. Лайл отпрыгивает назад, спасаясь от жара. Его кожа уже начинает заживать, но она красная и блестящая. Джип моего отца давно исчез. Я до сих пор не могу поверить, что он сбежал, и если оранжевое пятно, которое я видела, как затаскивали в другую машину, было Титусом, то он тоже пропал. Остальные члены его отряда спешат унести свои задницы обратно в Змеиный Двор, но ни Лайл, ни члены Совета не могут пройти через огненный полукруг.

Ульмана так и бросили на дороге, и я демонстративно игнорирую кровавое месиво, которое от него осталось.

Если я этого не вижу, я могу притвориться, что этого нет. Я страус, спрятавший голову в песок.

Это чушь собачья, и я это знаю. Я разрушила все, над чем трудилась полжизни.

Мы все оборачиваемся и видим леди Селесту, шагающую к нам по подъездной дорожке, огонь феникса самым неземным образом освещает ее лицо и волосы. Подобно мифическому существу, которым она и является, женщина излучает небесную силу, и это превращает ее радужки в расплавленное золото.

— Простите меня за задержку, — беззаботно говорит она. — Кое-кто счел нужным попытаться задержать меня в моем кабинете. К счастью, меня не так-то легко остановить парочкой бродяг.

Нетрудно догадаться, кто их послал. Нетрудно догадаться, кто организовал всю эту операцию. Единственное, на что не рассчитывал мой отец, — это на то, что я… брошу ему вызов.

Члены Совета Зверей начинают говорить все одновременно, но я даже не пытаюсь разобрать, что они выкрикивают. Я смотрю на свою пару.

Моя сила достигает Лайла, который, кажется, даже не осознает, что в него стреляли несколько раз, и пытается найти путь сквозь огонь. Я быстро нахожу каждую пулю в его теле и выталкиваю их, растворяя яд, который уже начинает распространяться по его кровотоку. К счастью, я извлекла их вовремя. Ни одна из них не попала в жизненно важные органы.

— Прикройте девчонку-Костеплет, — говорит кто-то.

Я замираю при этих осуждающих словах. Слова, которые означают мою смерть. Означают мой плен.

Затем я собираю свое дерьмо в кучу и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что это говорила королева хищных птиц, которая теперь качает головой. В изумлении или тревоге, кто может сказать? Потому что я точно не могу. Я сейчас вообще ни хрена не соображаю.

Дикарь подходит и обвивается вокруг моего тела, загораживая мои женские прелести от постороннего взгляда. Дикарь, который ради меня подставился под пули. Мой волк тихо скулит, и я зарываюсь руками в его полуночный мех, чтобы успокоиться. Чтобы убедить себя, что он все еще жив. Что наша стая все еще жива. Однако.

Я облажалась.

Действительно по полной.

Мое сердце бешено колотится в какой-то аритмии, которая скорее всего меня прикончит, если кто-нибудь другой не попытается прямо сейчас. Они собираются запереть меня? Они собираются отвезти меня в лаборатории на опыты? Они ни за что не позволят мне просто уйти безнаказанной.

Вся правда обо мне вышла наружу.

Назад уже ничего не вернуть. Ничего не скрыть. Никак… не соврать об этом. Я чувствую себя обнаженной до мозга костей. Я чувствую себя так, словно надо мной нависла петля, готовая затянуться вокруг моей шеи.

Коса подходит и встает рядом с нами, отвлекая меня от паники. Он с удивлением смотрит на огненную стену феникса, и я думаю, именно это вывело его из состояния акулы. Его глаза больше не остекленевшие, зубы теперь определенно человеческие.

Пока леди Селеста пытается успокоить членов Совета, Коса делает нечто странное. Он берет меня за щеку, приподнимая мое лицо, чтобы я посмотрела на него. Огонь Феникса отражается в его небесно-голубых радужках, превращая их в ледяное пламя. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, а затем засовывает его же в рот.

Я смотрю на него в немом изумлении.

Голос леди Селесты проникает в мою голову подобно вспышке мифического пламени.

— Тебе нужно вернуть Лайла, Аурелия, — твердо говорит она. — Тебе нужно вернуть этого мужчину, или, помоги нам всем Богиня, они заберут его прямо сейчас.

Оранжево-красное пламя прорезает ночь, и звуки разговоров резко обрываются, когда Лайл, Дикарь, Коса и я внезапно оказываемся в нашем собственном пузыре теплой, мерцающей, возрастающей силы. Пламя с ужасающим ревом взмывает в ночное небо, на котором только начинают мерцать звезды.

Но затем обнаженный Ксандер проходит сквозь вспышку в стене огня феникса, и его глаза того глубокого золотистого оттенка, который говорит мне, что его дракон контролирует ситуацию.

Я встаю, чтобы встретиться лицом к лицу со своими сужеными.