Проданная драконом, купленная Смертью - Кристина Юрьевна Юраш
Тело сразу провалилось в сон.
Но ненадолго.Через мгновение — прикосновение.
Лёгкое. Почти неощутимое.
Как будто кто-то провёл пальцем по моей щеке — не грубо, не требовательно, а… бережно. Слишком бережно для ночи, полной теней.Я открыла глаза.
Сердце замерло.
В комнате было темно, но не по-обычному. Не уютно.
Казалось, эта темнота дышала.Я медленно приподнялась на локтях, оглядываясь. Взгляд упал на вазу с полевыми цветами — ромашки, васильки, та самая веточка с неизвестными мне цветами…
Они увядали на моих глазах.
Лепестки почернели, как будто их коснулась тень вечности. Стебли обмякли, будто сдались без боя.
— Ты здесь? — прошептала я, не отводя глаз от вазы.
Тишина.
Потом — шелест.
Не ткани. Не ветра. Тишины, которая обрела форму.В кресле у окна — том самом, где Лили, наверное, читала книги и мечтала о женихе, — проступил силуэт.
Чёрный плащ. Белые волосы. Плечи, будто выточенные из мрамора и лунного света.
Смерть.
Он не двигался. Не дышал. Просто был.
Но я чувствовала — он зол.
Глава 33. Принцип невмешательства
Не как Абертон, чей гнев был ледяным и пустым.
Нет. Гнев Смерти — живой. Он пульсировал в воздухе, как удары сердца, которое не должно биться.Я видела, как от его зрачка расползаются трещины. Я уже видела это однажды.
Теперь они были снова — тонкие, почти невидимые, но опасные, как трещины на льду под ногами.
— Пылинка, — произнёс он, и голос его был тише шёпота, но громче грома. — У меня к тебе есть разговор.
Я сглотнула. Пальцы впились в простыню.
— Я… я слушаю.
Он не встал. Не приблизился.
Просто посмотрел на меня — и в этом взгляде было всё: разочарование, боль, гнев… и что-то ещё. Что-то, что я не могла назвать, но от чего по коже побежали мурашки.— Ты зачем это сделала? — спросил он.
Не «что».
«Зачем».Потому что он знал.
Он знал, что я вернула Лиама. Он знал, что я перешла ему дорогу.— Я… — голос предательски дрожал. — Он ещё не должен был умирать. Его мама… она ждала…
— Его время закончилось, — перебил Смерть, и в словах не было жестокости — только закон. — Я дал ему шанс. Он проиграл. А ты… ты украла то, что уже принадлежало мне.
Я сжала кулаки под одеялом. Ситуация была серьезной. Я никогда еще не видела Смерть таким!
— Но ты же сам сказал, что я могу просить последнее желание! Я просила — оставить его в живых! — придумала на ходу я.
— Ты просила чай, — холодно ответил он. — А не право вмешиваться в баланс.
— Баланс?! — вырвалось у меня. — Какой баланс, когда его убили?! Кто-то вонзил нож в грудь! Кто-то хотел, чтобы он умер! Это не судьба! Это злодеяние!
— Это естественный порядок вещей, — ледяным голосом произнес Смерть.
— Нет! — произнесла я. — Естественный порядок вещей — это когда человек проживает долгую жизнь, радуется внукам и правнукам, а потом умирает счастливым и уставшим от жизни в кругу семьи!
Он замолчал.
И в этой тишине я поняла: он знает.
Он знает, кто убил Эллу. Он знает, кто подмешал яд в мой чай. Он знает, кто стоит за всем этим.И всё же… он не вмешивается.
— Ты не имеешь права решать, кто живёт, а кто умирает, — тихо сказал он, но в его голосе была твердость. — Даже если твоё сердце чисто. Даже если твоя боль — настоящая. Ты нарушила порядок, пылинка. И теперь… я должен решить, что с тобой делать.
Я похолодела. Я должна его бояться… но не могу.
— Такое преступление не должно остаться безнаказанным, — произнес Смерть. — Даже если его совершила ты.
— А почему даже? — спросила я, замирая от его слов.
— Потому что ты первая, кому удалось разжалобить меня. И я и так ради тебя нарушил законы! — внезапно Смерть поднялся с кресла.
Его черный плащ прошелестел по полу, а шаги приблизились ко мне.
Медленно. Величественно.
Как будто каждый его шаг — часть ритуала, что длится уже тысячи лет.— Или ты думаешь что, пылинка? Ты просто так попала под дверь к доктору, который может тебя спасти? Или ты думаешь, что в дверь постучал добрый прохожий, увидев тебя и пожалев всем сердцем?
Я опешила. Получается, он дал мне шанс? Он! Смерть? Самое могущественное существо в мире дало мне шанс… Но почему? Зачем?
— Зачем, пылинка? Зачем ты заставляешь меня выбирать между законом и… тобой? — спросил он.
— А почему ты вообще выбираешь? — спросила я, глядя ему в глаза.
Глава 34. Договор
— Хороший вопрос, пылинка. Когда я найду на него ответ, я тебе обязательно скажу, — произнёс Смерть.
Лёд в глазах уже не трескался, но брови всё ещё хмурились.
Он подошёл к кровати.
Остановился в шаге.— И что? — прошептала я, боясь шелохнуться. — Теперь ты заберёшь меня?
— Если бы я хотел забрать тебя… ты бы уже не задавала этот вопрос.
Он наклонился.
Белые волосы упали на плечо. Глаза — чёрные, с серебряными искрами, с трещинами гнева — смотрели прямо в мою душу.— Я пришёл не за твоей жизнью, пылинка.
Я пришёл за твоим обещанием.— Каким обещанием?
— Ты нарушила баланс. Теперь ты должна мне.
— Что ты хочешь? — прошептала я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
Он коснулся моей щеки — не костью, не перчаткой, а пальцами без перчатки, ледяными, но… человечными.
— Я хочу, чтобы ты перестала вмешиваться, — произнёс Смерть. — Чтобы ты не трогала то, что уже моё. Чтобы ты не выходила из тела, когда это не твоё дело.
— А если я не соглашусь? — выдохнула я.
Смерть улыбнулся, но в его улыбке не было ни насмешки, ни злобы.
Лишь грусть.— Значит, в следующий раз я приду за тобой не как гость, а как Смерть, — произнёс он, выпрямившись и отступив на шаг.
Его слова прозвучали весомо, как приговор.— Подумай об этом, пылинка, — добавил он, глядя на меня своими бездонными глазами. — Потому что в
