Очень плохая няня - Анна Солейн

Но лорд Эмбер почему-то не двигался.

Перестав хихикать, я нахмурилась.

Почему он так на меня смотрит?

Метка по-прежнему горела огнем. Лорд Эмбер смотрел на меня, не отрываясь, каким-то странным внимательным взглядом. Злым, конечно. Каким еще взглядом он может на меня смотреть? И что он там рассматривает на мне?

До этого так внимательно на меня смотрела только матушка, в основном чтобы сказать: «Виктория, у тебя появляются морщины на лбу. Не стоит забывать про ночной крем». Или: «Выпрями спину! Ты Фицрой!»

— Лорд Эмбер? — нахмурилась я и попыталась воспользоваться моментом: — Разрешите я пойду?

— Нет.

Продолжая разглядывать мое лицо, лорд Эмбер вдруг втянул носом воздух, наклонился ко мне ближе. Я как-то неправильно пахну?

Я вдруг очень остро поняла, что мы стоим совсем близко, что он прижимает меня к стене — как дракон свою истинную в моем любимом романе! Но там, правда, не было птенца пустельги под юбкой, так что вряд ли стоит сравнивать.

Еще я поняла, что лорд Эмбер сжимает мое плечо и… кажется, он наклонился еще немного ближе.

— Лорд Эмбер? — позвала я.

Он вздрогнул, и тут прозвучал звонок в дверь.

Мы оба замерли.

В холле зазвучали шаги — Стьюард спешил открыть, а я следила взглядом за тем, как он проходит мимо открытой двери гостиной и, слава богу, не заглядывает внутрь.

Створка привычно скрипнула и…

— Здравствуйте, — зазвучал радостный женский голос. — Меня зовут Фредерика Милтон. Я принесла для лорда Эмбера пирог.

Замерев, я перевела взгляд на лорда Эмбера. Неужели мы с птенцом спасены? Я готова была расцеловать незнакомую мне Фредерику.

Лорд Эмбер нахмурился, скривил губы и отстранился.

Моя юбка вернулась на свое законное место, я перевела дух и расправила ткань, положив ладонь на копошащегося в кармане птенца.

Задавив крохотный росток разочарования из-за того, что лорд Эмбер перестал до меня дотрагиваться, я выпрямила спину. Главное — я спасена! Ура! Теперь быстро в детскую, у нас полно дел с птенцом. И нужно еще объяснить Мисси и Лиаму, что врать лорду Эмберу нехорошо.

Оглядевшись, я натолкнулась на тяжелый взгляд лорда Эмбера.

«Показалось», — я скорее не услышала, а прочитала это по его губам.

Что там ему показалось?

Я на всякий случай спрятала руку с меткой за спину и как можно более невинно и вежливо улыбнулась. Профессионально. Как улыбнулась бы хорошая няня, у которой нет метки истинности на ладони и птенца пустельги под юбкой.

— Мы не закончили, — бросил лорд Эмбер и стремительным шагом направился к выходу из гостиной.

Я, держась на расстоянии, направилась следом. Пересекая холл, я бросила взгляд на входную дверь: там стояла девушка редкой, неописуемой красоты.

Фредерика Милтон была тонкой, как статуэтка, и, в отличие от меня, ее грудь явно прилагалась к фигуре с самого начала. Одета Фредерика была в легкое закрытое платье нежного персикового цвета. Достаточно скромное, чтобы казаться целомудренным, и достаточно облегающее, что подчеркнуть все достоинства.

Именно ее сватала лорду Эмберу его мать.

В этот момент я поняла, почему она так быстро отбыла в столицу, хотя с самого начала собиралась остаться в Чистых Прудах.

Я замерла, пронзенная внезапным осознанием.

Мать лорда Эмбера не просто так отбыла в столицу: она отбыла в столицу, чтобы устроить личную жизнь сына.

И времени, судя по всему, не теряла, раз Фредерика уже стоит на пороге. И намерения у нее явно самые серьезные, раз она радостно улыбалась, пребывая в… Чистых Прудах. Которые, как известно каждому местному, далеко не такие чистые, какими могли бы быть.

Не столица, в общем.

Мягко говоря.

Что ж.

Должно быть, Стьюард не врал, говоря, что лорд Эмбер завидный жених.

Был бы не завидный, красотка Фредерика бы не потащилась в такую даль с такой широкой улыбкой и пирогом. Пускай даже порталом потащилась — тут важен сам факт.

Чувствуя, как колотится сердце, я обернулась и сделала несколько шагов к лестнице. Шагнула на площадку второго этажа, осторожно посмотрела вниз.

Фредерика о чем-то тихо говорила лорду Эмберу, тот кивал — выражения их лиц было не разглядеть.

От злости и непонятно откуда взявшейся ревности меня перетряхнуло.

Я сдернула перчатку и уставилась на метку, красовавшуюся в центре ладони. По-прежнему красная, воспаленная, сейчас — горящая буквально огнем. Тонкая связь извивающихся линий, в которой угадывался дракон, окруженный пламенем. Я погладила дракона кончиками пальцев.

Эта метка появилась у меня после встречи с лордом Эмбером.

И… и я не хотела быть с ним связанной, совсем!

Тем более учитывая эту Фредерику, которая что-то говорит ему на ухо.

Я закусила губу.

Ну и ладно! Я вообще рада, что эта Фредерика пришла, вот! Пускай и дальше отвлекает внимание лорда Эмбера, а лучше вовсе выйдет за него замуж! А мы с Мисси и Лиамом, может, заживем спокойно! Еще одного кота заведем, вот!

— А что ты делаешь? — разрезал тишину тонкий голос Мисси.

Я похолодела. Рука, с которой я стянула перчатку, затряслась.

— Что у тебя там? — спросила Мисси, подходя ближе. — Ты обожглась? Похоже на метку.

— Нет! — я поспешно попыталась натянуть перчатку, но уронила ее. Святые бисквиты! — Нет, это просто…

Я запнулась, поймав тяжелый взгляд лорда Эмбера. Он отвлекся от Фредерики и, запрокинув голову, смотрел прямо на меня.

Святые бисквиты! Он ведь не увидел метку? Не увидел ведь?..

Глава 14

Секунды текли одна за другой, я все никак не могла заставить себя пошевелиться, глядя лорду Эмберу в глаза. Метка горела огнем.

— Покажи! — взвизгнула Мисси, и я вздрогнула.

Наконец-то пришла в себя, схватила с пола перчатку и шепотом выпалила:

— Быстрее, птенцу плохо!

Это сработало: Мисси отвлеклась. Мордашка стала обеспокоенной, она попыталась залезть мне под юбку, но я подхватила ее за руку и устремилась в детскую.

Взгляд лорда Эмбера прожигал затылок.

Он ведь ничего не видел?.. Хоть бы не видел!

Некоторое время мы с детьми были заняты только тем, чтобы устроить птенца со всем удобством и объяснить Великану и Пушку, что это не еда такая необычная прибыла, а новый сосед.

Пушок и Великан не соглашались. Они кружили вокруг импровизированного гнезда, которое мы устроили птенцу из одеяла на нижней полке шкафа, тыкались в него носами, а Великан даже принялся вылизывать — явно не из дружеских чувств,