Гадкий утёнок. Вернуть любовь - Джейн Реверди

Я заглянула в щель. Артур сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на Дороти.

— Уверяю вас, мадемуазель Ривьен, что я не сделал ничего особенного. Защищать свою страну долг каждого мужчины.

— О, пожалуйста, зовите меня Дороти, — смутилась она. — А то «мадемуазель Ривьен» звучит слишком официально. Мы же не при дворе.

— Дороти, — повторил он, и в голосе его я услышала неожиданную теплоту. — Тогда и вы зовите меня Артур.

Я тихо отступила от двери, странное чувство щемящей нежности смешалось с облегчением. Дороти с её добротой была способна сделать для графа Деланжа то, чего не могла сделать я, поскольку слишком многое вынуждена была от него скрывать.

Вечером того же дня, когда мы с Дороти поднимались по лестнице в наши комнаты, я взяла её под руку.

— Спасибо тебе, — тихо сказала я.

— За что? — удивилась она.

— За то, что ты здесь. За то, что ты говоришь с ним. Он нуждается в таком друге.

Дороти покраснела, опустив глаза.

— Он хороший человек, Беренис. И ему очень тяжело. Я просто пытаюсь помочь.

— Ты помогаешь больше, чем можешь себе представить, — улыбнулась я.

В ту ночь, стоя у окна в своей комнате, я думала о странных переплетениях судеб. Я думала о Беренис. Она, наверное, была бы рада, что её брат не одинок.

А следующее утро тоже выдалось переполошным. Мы получили известие о том, что король намерен посетить поместье Деланж, чтобы лично поприветствовать Артура. Это письмо пришло за день до визита и повергло весь дом в состояние, близкое к панике.

Мадам Верье бегала по коридорам, отдавая приказы об уборке и проверяя составленное кухаркой меню. Месье Нортон в экстренном порядке приводил в порядок подъездную аллею. Даже простые слуги ходили с озабоченно-важным видом.

Я же чувствовала лишь глухое раздражение. Король снова врывался в мою только начавшую казаться спокойной жизнь. И на этот раз под благородным предлогом.

Артур воспринял новость молча, но я видела, как его руки сжали подлокотники кресла до побеления костяшек. Для него это была не честь, а очередное испытание. Предстать перед своим королем немощным, прикованным к креслу, было для него ужасным.

— Он ничего не ждет от тебя сейчас, Артур, — попыталась я его успокоить. — Он просто хочет выразить уважение тебе как офицеру.

— Уважение? — горько повторил брат. — Короли уважают силу, Ниса. А я сейчас немощнее ребенка. Он увидит во мне не воина, а обузу.

Никакие мои уговоры не помогли. Его мучила не только физическая слабость, но и тщательно скрываемый ото всех стыд — стыд сына перед отцом-героем. За эти пару дней я уже имела возможность убедиться, что Артур не унаследовал магических способностей старого графа и из-за этого чувствовал себя особенно ущербным. И тот факт, что таких способностей сейчас были лишены большинство аристократов Рузании, его ничуть не успокаивал.

Глава 35. Визит короля

Они прибыли ближе к полудню: король Рауль на своем вороном жеребце и герцог Бризье в карете. Их сопровождал небольшой по королевским меркам эскорт офицеров.

Я встретила их на крыльце.

— Мадемуазель Деланж, — король легко соскочил с седла, отдал поводья конюху и подошел ко мне. На нем был не парадный мундир, а темно-синий сюртук, похожий на офицерский, но без погон. Он выглядел проще, чем в столице. — Рад видеть вас снова.

— Это честь для нашего дома, ваше величество, ваша светлость, — я сделала реверанс, избегая встречаться с ним взглядом.

— Как чувствует себя граф Деланж? — спросил Венсан Бризье, и в его глазах читалось искреннее участие. Он тоже изменился — исчезла та нарочитая, игривая легкость, появилась какая-то сосредоточенность.

— Он ждет вас в гостиной. Прошу, пройдемте.

Артур, вопреки моим ожиданиям, не сидел в кресле. Он стоял, опираясь на массивный дубовый костыль, лицо его было бледным, но непроницаемым. Он попытался поклониться, но король быстрым шагом подошел к нему и остановил его легким касанием руки к плечу.

— Не стоит, граф. Рад видеть вас в безопасности. Ваша служба и ваши жертвы не будут забыты короной.

Разговор поначалу был тяжелым и церемонным. Король расспрашивал о ходе лечения, о битве, в которой был ранен Артур. Тот отвечал коротко, сухо, по-военному. Говорил о товарищах, о тактических ошибках, о храбрости солдат — но ни слова о собственной боли.

И тогда герцог Бризье, словно чувствуя ледяную скованность в воздухе, мягко перевел разговор. Он начал рассказывать о столичных новостях, о новом спектакле в театре Монтрези, задал Артуру вопрос о породах местных лошадей. И постепенно напряженность спала.

Я же почти не участвовала в беседе, наблюдая за гостями и братом со стороны. И поймала на себе взгляд короля. Он смотрел на меня с каким-то странным вниманием. Как будто видел впервые.

А поскольку Артур и герцог Бризье продолжали разговор о коневодстве, а Дороти так и не присоединилась к нам в гостиной, его величество предложил мне прогуляться по саду.

И этим смутил меня. Мы со слугами еще не смогли привести сад в порядок, и там повсюду были видны следы прежнего запустения. Впрочем, к чести его величества, он делал вид, что этого не замечает.

— Мне кажется, что здесь, у себя дома, вы стали другой, мадемуазель! Родные стены будто придают вам сил.

— Да, — согласилась я, — здесь я чувствую себя куда лучше, чем в столице.

Это прозвучало двусмысленно, но я не стала ничего добавлять. Пусть думает, что хочет.

— Простите, — на щеках короля появился румянец, — это я был виноват в том, что столица оказалась к вам слишком жестокой.

— Нет-нет, ваше величество! — остановила я его. — Давайте не будем вспоминать о прошлом. Я рада, что вернулась домой и надеюсь помочь брату прийти в себя и стать прежним.

— Он гордый человек. Тяжело быть прикованным к креслу, когда душа рвется в бой. И я уверен, что вы прекрасно о нём позаботитесь, — король помолчал, а потом переключился на другую тему. — Кстати, о заботе. Хочу сообщить вам, что приют мадам Эбернати теперь находится под опекой короны. Я выделил средства на его срочный ремонт и содержание. Дети ни в чем не нуждаются. А герцог Бризье любезно согласился