Темный голод (ЛП) - Диан Кэтрин

Пальцы Клэр играли на его груди, исследуя рельеф. Она погладила его соски, затем начала обводить контуры живота. Его тело реагировало медленно, но в конце концов в паху зародился жар.

Он этого не хотел. Он чувствовал себя слишком дерьмово для секса.

Однако его член с ним не соглашался. Когда рука Клэр скользнула вниз по его животу, исследуя линию мышц, идущую от бедра к паху, он затвердел.

Когда она обхватила его член, у Нокса перехватило дыхание. Обычно он плохо, агрессивно реагировал на то, что его хватали. Сегодня вечером это заставило его испытать что-то другое. Он не был уверен, что именно.

Он решил, что ему всё равно. Она могла делать всё, что хотела. Он и так всё усложнил, сделал её достаточно несчастной. Он мог бы, по крайней мере, отдать ей своё тело.

Обычно Нокс предпочитал доминировать в сексе. Он слишком много времени провёл, защищая своё тело, чтобы просто так его обнажать. Он провёл слишком много часов привязанным, пока этот ублюдок со шрамами резал его. Несмотря на то, что насилие никогда не носило сексуальный характер, Ноксу всё равно было трудно позволить кому-либо распоряжаться его телом.

Но ради Клэр он держал себя в руках.

Её пальцы не могли сомкнуться вокруг его толстого ствола, но она пыталась, сжимая его, вызывая внутри него странную смесь ощущений. Но не имело значения, что происходило в его мыслях. Его члену это нравилось. Это было достаточно приятно.

Клэр провела рукой по его головке, сжимая до тех пор, пока Нокс не застонал, исследовала выпуклость головки, пока из его щёлки не начал сочиться предэякулят, затем она переместила руку на его яйца, исследуя их тяжесть и наполненность.

Инстинктивное желание взять верх пришло и ушло. Будет лучше, если он позволит ей контролировать ситуацию. Сегодня вечером ей это нужно. Если у него и были какие-то неприятные ощущения, это не имело значения.

Это всего лишь его собственная испорченная голова. Это не имело никакого отношения к Клэр.

Она оседлала его, перенеся свой вес на его бёдра, затем обхватила его член, придерживая его и приподнимаясь над ним. Нокс тяжело дышал через нос, заставляя себя лежать неподвижно ради неё.

Когда Клэр опустилась на него, обхватывая его сильно и быстро, Нокс вскрикнул, выгибая спину, и его тело горело от возбуждения. Она жёстко двигалась на нём, выплёскивая на него своё желание, выплёскивая своё раздражение и страх.

Всё в порядке. Он мог стерпеть это, позволить ей выместить всё на нём. Может, он и не мог ничего для неё исправить, но он мог отдать ей своё тело в пользование. И не то чтобы он не был чертовски твёрдым.

Она нахмурилась, выражение её лица было сердитым, её лоно сжимало его, пальцы впились в крепкие мышцы его груди.

Затем…

Затем она потянулась к его шее, и её руки обхватили его горло.

Это чертовски удивило Нокса.

Она прижалась к нему, стискивая его член влагалищем, а её руки сжались на его горле, перекрывая ему доступ воздуха. Она издавала резкие, сердитые звуки.

Нокс закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы не реагировать, заставляя себя быть таким, каким она хотела, чтобы он был прямо сейчас — средоточием её раздражения.

И его член, очевидно, не возражал. Он был твёрдым и ноющим, его яйца болезненно налились, поясница напряглась. Когда Клэр с криком кончила, её руки вцепились ему в горло, ногти впились в него.

Нокс пытался позволить себе кончить, но не смог. Только не так.

Когда Клэр в изнеможении рухнула на него, отпустив его горло, Нокс задыхался и хрипел под ней, всё ещё возбуждённый. Он перекатился на бок и позволил ей соскользнуть с него. Она свернулась калачиком, и Нокс выполз из кровати, упёршись в пол на четвереньках.

Затем он начал кончать. Он опустил голову и обхватил себя руками, изливаясь на пол, его член болезненно дёргался, а тело полностью вышло из-под его контроля.

Когда всё закончилось, он некоторое время оставался на месте, поражённый и трясущийся, затем отполз в угол и прислонился спиной к стене. Как он делал много раз в своей жизни.

Глава 25

Стоя у зарешеченных ворот, Гидеон бесстрастно наблюдал, как демон раздирает когтями собственную плоть, оставляя глубокие раны на руках.

Примитивно обустроенная камера имела странную форму, учитывая, что это был неглубокий, так и не достроенный туннель. Их было много в заброшенной шахте, где первые шахтёры добывали слюду, полевой шпат и другие минералы.

Заброшенная и забытая — и в этом ей помогли годы затенения — шахта лежала нетронутой за пределами города, идеально подходя для целей Гидеона. Здесь он мог содержать демонов, которых Малотов собирал для него, и экспериментировать с ними. И скоро, очень скоро шахта станет местом его представления.

С этой текущей темой, похоже, он довёл дело до совершенства.

Демоны, с их более высокой температурой тела и очень вязкой кровью, если эту жижу вообще можно назвать кровью, реагировали на Дымку совсем не так, как вампиры. Гидеон провёл множество испытаний, чтобы подобрать правильную дозу и способ введения, которые превратили бы их в диких, но не взрывоопасных существ. Они должны были немного соображать и прожить хотя бы несколько часов.

Как и в случае с вампирами, Дымка ослабляла сдержанность демонов. Отбрасывая осторожность и чувство самосохранения, они становились самими собой — своими истинными «я». В этом и была прелесть Дымки — в том, что она срывала маску вежливости и обнажала правду.

Другой эффект Дымки, однако, у демонов не проявлялся. В отличие от вампиров и людей, они не поддавались влиянию. Их примитивные умы сгнивали, подчиняясь разрушительным импульсам.

В более сложном разуме Дымка разрушала защитные механизмы субъекта, делая его уязвимым для влияния. Их эмоциями становилось легко манипулировать. Это длилось недолго, и это не было точной наукой, и уж точно не было контролем сознания. Вы не могли взять робкого мужчину и с помощью Дымки превратить его в убийцу. Вам приходилось работать с тем, что уже имелось. Но, тем не менее, влияние было сильным. Если начать с правильной базы, то получалось опираться на неё, направлять кого-либо, подсказывать действия.

Демонов, становившихся в основном разрушительными, можно было только направить в нужное русло и выпустить на волю. Демону в камере нечего было уничтожать, кроме самого себя, поэтому он и царапал свою плоть.

Ранее испытуемые получали слишком большие дозы и самоуничтожались, прежде чем могли оказаться полезными. Но Гидеон был очень доволен своей новой партией.

Малотов хорошо поработал, собрав так много, и Гидеон надеялся, что он скоро вернётся с новыми. Конечно, Гидеон поручил ему найти не только демонов. Ему нужен был хороший экземпляр вампира.

В качестве последнего средства Гидеон мог бы использовать одного из своих бойцов из октагона, но он не мог избавиться от ощущения, что ни один из них не подходит ему в полной мере.

Он представлял себе зрелище более грандиозное, чем мог бы организовать любой из этих простых боксёров.

Характерный топот Малотова объявил о приближении бойца. Не то чтобы это мог быть кто-то другой. Только Гидеон и Малотов знали это место. Даже Зара пока оставалась в неведении. Он привлечёт её к себе в подходящий момент.

— Ты с пустыми руками, — недовольно заметил Гидеон, когда Малотов завернул за угол. Электрический фонарь у ног Гидеона отбрасывал жутковатый отсвет, делая покрытое шрамами лицо мужчины ещё более уродливым, чем обычно.

— Я поймал одного. Почти. Потерял его.

— Ты потерял его?

— Конкурировать с проклятым ВОА нелегко.

— А.

ВОА, безусловно, было безжалостным к популяции демонов. Гидеона раздражало то, как они всё время зачищали улицы, заставляя вампиров думать, что этот город принадлежит им. Они должны знать, что такое страх. Они должны жить в нём.

Боже, их самонадеянная уверенность, их превосходство… Гидеон ненавидел их. Всех их.

— А твоё другое задание? — настаивал Гидеон. — Ты что-то особенно долго молчал об этом.