Жажда безумия - Р. К. Пирс

Я протягиваю руку спустя мгновение и беру ее, гадая, зачем он мне ее дает, если она для Алисы. Ему нужно мое одобрение? Он хочет, чтобы я поздравил его с тем, что он заполучил девушку, которая мне нравилась?

Но когда я смотрю на статуэтку, я вижу голову. Лицо мужчины с широко раскрытыми глазами и ухмылкой. Оно немного грубовато, но выглядит знакомо. Немного похож на меня.

— Давно я ничего не делал, — говорит он, кладя кинжал рядом с собой. — Как-то потерял к этому интерес, но решил сделать тебе что-нибудь на память. Если не нравится, ничего страшного. Наверное, она не очень похожа на него, но я не хотел сидеть над тобой, пока ты спишь.

Это не я. Это Данн. Крошечная фигурка, вырезанная из дерева.

— Дерево взято из его цепа, — добавляет он.

Это такой внимательный, но небольшой жест доброты, и я не могу не смотреть на лицо с восхищением. У меня в горле образуется комок, который не исчезает, когда я пытаюсь прокашляться.

— Спасибо, — говорю я, обхватывая голову фигурки пальцами и сжимая ее. — Я очень признателен.

— Не за что, — он встает и потягивается, вытягивая руки над головой. — Я пойду вздремну, прежде чем мы отправимся к часовой башне, если ты не против.

Я киваю, отводя взгляд и уставившись на деревья неподалеку, пока он направляется внутрь. Мне хочется броситься на них со всей скоростью, крича, чтобы монстры пришли и нашли меня, только чтобы я мог выплеснуть свою злость. Я хочу, чтобы они все страдали так же, как я, и хочу быть тем, кто причинит им боль. Может быть, если повезет, у меня будет такая возможность, прежде чем горечь сведет меня с ума.

Глава 22

Алиса

Медленный, ритмичный стук вырывает меня из сна, и я медленно приоткрываю глаза, оглядывая пещеру. Чес спит в нескольких футах от меня, но я нигде не вижу Диона, и это сразу заставляет меня встревожиться. Я вскакиваю, прислушиваюсь к размеренному «стук-стук-стук» и понимаю, что звук доносится снаружи пещеры, но не могу понять, что это может быть.

Прыгнув на ноги, я подбегаю к выходу из пещеры и осторожно выглядываю в поисках Диона, но его тоже нет.

Сердце сжимается, а пульс учащается из-за его отсутствия. Его вещи все еще здесь, значит, он не собрался и не бросил нас, но куда же он мог уйти?

И что за этот непрекращающийся стук?

Я жду еще в надежде, что он просто отошел в туалет или пошел на поиски еды, но по мере того как проходят минуты, моя тревога лишь растет. Мой взгляд останавливается на деревьях вдалеке, и, хотя я не могу быть уверена, мне кажется, что именно оттуда эхом доносится звук.

Наверное, мне стоило бы разбудить Чеса, прежде чем идти проверять, но я знаю, что ему нужен отдых. Он позволил мне выспаться больше, чем, возможно, следовало, так что теперь я собираюсь отплатить тем же.

Взяв кинжал, я еще раз осматриваю окружение у входа в пещеру, всматриваюсь во все стороны в поисках признаков движения, но все спокойно и неподвижно. Затем я выхожу на небольшой просвет и направляюсь к лесу в поисках источника звука.

Чем ближе подхожу, тем громче становится стук, и я на всякий случай держу кинжал наготове. После времени, которое я с ним провела, он чувствуется естественно в моей руке, словно ее продолжение, а не инородный предмет. Я иду тихо, ступая как можно аккуратней, лавируя между деревьями и корнями.

Наконец источник звука появляется в поле зрения, и я опускаю кинжал, потому что сердце падает в живот. Это Дион, он стоит ко мне спиной с мечом в руке. Он многократно вонзает его в бок толстого ствола дерева, медленно выдалбивая из него куски.

Я сомневаюсь, что он пришел сюда за дровами, значит, он пришел выплеснуть злость.

Сердце болит за него, и я хочу помочь хоть как-то облегчить его боль. Я подхожу ближе, слышу его тяжелое дыхание, и вижу, как рубашка прилипла к его телу от пота. Кто знает, сколько времени он уже здесь, рубая это дерево?

Я не хочу его напугать, опасаясь, что он может замахнуться мечом на меня, как если бы на него напали, но и оставить его здесь я тоже не могу. Ему нужен отдых перед тем, как мы отправимся к часовой башне, а не трата всех своих силы. Ему нужно вернуться в пещеру, а шуметь здесь так, что весь мир нас услышит.

— Дион, — тихо зову я, делая несколько шагов к нему. Либо он меня не слышит, либо снова игнорирует, поэтому я повторяю, чуть громче. — Что ты делаешь?

Вместо ответа он бьет сильнее, его напряжение видно по его плечам и рукам, когда он вгоняет металл меча глубоко в дерево и снова вырывает его. Чем ближе я подхожу, тем лучше вижу, насколько пострадало оружие. Оно погнуто, покорежено, с зазубринами в нескольких местах, и я не могу не подумать, не практиковался ли он сперва о скалистую стену горы за нами, прежде чем прийти сюда.

— Дион, — говорю я, подходя настолько близко, чтобы дотронуться, и решаюсь положить руку ему на спину. — Пойдем, вернемся в пещеру.

Я делаю шаг в сторону, чтобы привлечь его внимание, и вижу, как по его щекам текут ровные потоки слез, а глаза не отрываются от дерева. Я вздыхаю, не зная, стоит ли продолжать его трогать, ведь он явно не собирается слушать, прежде чем он в последний раз вгоняет меч в дерево и оставляет его в стволе. Затем он разворачивается, опираясь спиной к дереву и поднимает голову к ветвям над собой.

— Боль не проходит, — говорит он, закрывая глаза и глубоко вздыхая. — Это несправедливо. Данн не заслуживал смерти.

— Нет, не заслуживал, — соглашаюсь я. Подхожу ближе, кладу обе руки ему на руки и пытаюсь заставить его посмотреть на меня, что он нехотя и делает.

— Я хотела бы хоть как-то забрать твою боль, — говорю я. — Мне больно видеть тебя таким.

— Ты могла бы меня убить. Избавить от мучений.

Я медленно качаю головой.

— Я не могу сделать этого, Дион. Ты слишком много для меня значишь.

Он усмехается и отворачивается, проводя языком по верхним зубам.

— Не говори это слишком громко. Чес может услышать.

— Что? — я наклоняю голову набок. — Какая разница услышит или нет?

Он вырывает руки из моих и прячет их за спину, вне моей досягаемости.

— Не важно.

Я смотрю