Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Ты очень необычная женщина, Зина, — вдруг сказал Райли, глядя на меня своими серебряными глазами. — Ни по эту, ни по другую сторону Колючего Моря я таких не встречал. Ты как будто из другого мира.

Я фыркнула, стараясь скрыть смущение.

— Брось, Райли. Я самая обычная.

Он усмехнулся:

— Обычные женщины не размахивают мечами из драгура и не бросаются спасать детей посреди торгалльского нашествия. Кстати, откуда у тебя этот меч? У меня такое ощущение, что я его уже где-то видел…

Я напряглась, но постаралась ответить небрежно.

— А ты что, каждый меч в Торесфале помнишь?

Райли прищурился, но не стал настаивать.

— Не каждый, но, знаешь ли, иногда какие-то детали западают в память… Лучше скажи, ты раньше видела неживунов? Сегодня ведь не в первый раз, верно?

Я покачала головой, сосредоточившись на повязке.

— Видела, — призналась я. — В Бедовой Пустоши. Но такого кошмара, как сегодня, ещё не встречала. А ты?

Райли кивнул, поморщившись, когда я затянула повязку на бедре.

— Пару раз, — сказал он. — И знаешь, что интересно? Это ведь началось не так уж давно. Первые слухи о торгаллах пошли сразу после смерти Годфера Влассфора, предыдущего дракария.

Я нахмурилась, вспоминая, что знала о политике Торесфаля. Годфер Влассфор II — отец Тирама и муж Дардэллы, предыдущий дракарарий Торесфаля. Он умер лет двадцать назад. В общем, при жизни Киоры от него осталась лишь память. Говорят, умер он довольно молодым и очень скоропостижно, так что многие склонялись к тому, что и тут не обошлось без козней мирендальцев.

— Неудивительно, — сказала я. — Мирендаль не дремлет. Они и насылают этих тварей, чтобы нас ослабить.

Райли посмотрел на меня с лёгкой усмешкой.

— Я бы не был так уверен, Зина. Мирендальцы не такие уж монстры, как их малюют в Торесфале.

Я удивлённо вскинула брови.

— Ты что, бывал в Мирендале?

Он наклонился ближе, и его голос стал тише, почти заговорщическим.

— А ты умеешь хранить секреты?

Я улыбнулась, не удержавшись.

— Можешь не беспокоиться, Райли. Мои губы на замке.

Он откинулся назад, словно проверяя, можно ли мне доверять, а потом сказал:

— Да, бывал. И знаешь, торгаллов там нет. Ни одного. То, чем я занимаюсь, не всегда законно, Зина. Но работаю я сам на себя. Не на драконов, не на пратария Мирендаля. Я не выбираю сторону в этой войне. Мне всё равно, кто прав, кто виноват. Главное — чтобы мой корабль был цел, груз доставлен, а цена за услуги устроила всех и была уплачена вовремя.

Я молчала, переваривая его слова. Контрабандист, не поддерживающий ни одну сторону… Это многое объясняло. И его связи с работорговцами, и его уверенность, и то, почему он так легко справился с бандитами в Галесе.

— Однако не замечать текущую ситуацию я не имею права, — продолжал Райланд. — Потому что от этого напрямую зависит, как, с кем и о чём следует договариваться. И последние годы это становится всё сложнее. С приходом к власти Дардэллы конфликт только накаляется. Однако я помню, что Торесфаль знавал и другие времена.

— Другие? — я нахмурилась. — Как ты можешь рассуждать о «других временах», если сам ещё так молод?

Я едва не рассмеялась над его рассуждениями. Ну, в самом деле, что может помнить о временах двадцатилетней давности мужчина, которому самому едва ли тридцать.

— О, Зина, я слышу из твоих уст комплимент? — промурлыкал Райли. — Пред Оком Целлианы, мне приятно до дрожи. Но, боюсь, ты слегка ошибаешься на мой счёт.

— Неужели? — я скрестила руки на груди. — Сколько же тебе лет?

— Сорок девять.

Я чуть не поперхнулась. А Райли, завидев мои округлившиеся глаза, покатился со смеху.

— Ты… ты шутишь?

— Нисколько, — отсмеявшись, помотал он головой. — Суровая морская жизнь умеет творить чудеса.

— А мне всегда казалось, что тяжелые условия и невзгоды добавляют возраста, — заметила, пряча и взгляд и вспоминая как сама выглядела в прошлой жизни.

Когда-то, по летоисчислению другого мира, мне было шестьдесят пять. И внешность моя была, мягко говоря, не самой завидной. Дело было не только в годах, но в том, как я ощущала себя внутри — потерянной, затравленной неудачницей. Я всеми силами заставляла себя не опускать руки, но бездонная боль утраты пожирала меня изнутри.

Сейчас со мной, уже в теле Киоры, могло бы произойти то же самое. Однако, помня, каково это — взращивать в себе отчаяние, я не давала её гиблым корням прорасти слишком глубоко.

— Бывают и исключения, — сказал Райли с хитрой улыбкой. — Ты ведь тоже полна загадок, Зина. Может, однажды и ты поведаешь мне какие-нибудь свои тайны?

— Возможно, — уклончиво ответила я и выпрямилась, отводя взгляд от серебристых глаз.

С повязкой на бедро было покончено, и я снова оглядела Райли, чтобы проверить, всё ли в порядке на других участках его тела. И тут мой взгляд зацепился за его грудь. Под ключицей, чуть левее, виднелись три маленькие точки, расположенные в форме треугольника. Я уже видела их мимолётом, но решила, что это какие-то родинки. Однако сейчас поняла, что отметины находятся под кожей.

— Что это? — спросила я, указав на точки. — Татуировка?

Райли опустил взгляд, словно только сейчас вспомнил о них. Его лицо на миг стало серьёзнее, но он быстро вернул свою обычную насмешливую улыбку.

— А, это? — сказал он, пожав плечами. — Понятия не имею. Наверняка об этом могла бы поведать моя мать. Но, к несчастью, она погибла. Мне известно лишь её имя — Магнетта. Его она успела сообщить перед тем, как предстать пред Оком Целлианы. А тебе, Зина, нравятся мужчины с татуировками?

Я почувствовала, как щёки начинают гореть, и поспешила отвести взгляд.

— Да ну тебя, — пробормотала я, напуская на себя строгость. — Сиди тут, а я пойду похлёбку приготовлю.

Райли рассмеялся. А я отошла к очагу, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Сейчас у меня не было времени разбираться в собственных чувствах. Нужно было накормить Райли, поесть самой, проверить, как там Санна, и придумать, что не делать дальше.