Брак по воле Стихий - Татьяна Андреевна Зинина

– Вот это я понимаю, отличное изобретение, – присвистнул Колис. – Впервые вижу такую штуку в деле. Князь, слушай, продай нам её. Вот вечно твоими должниками будем.

– Не бросайся такими словами, – отмахнулся Ар. – Посмотрим. Пока ничего обещать не могу.

Оба вора нацепили по кольцу, попробовали их активировать, но ничего не вышло.

То же произошло и с брошью, надетой отцом. Но стоило Арману пустить по этим артефактам лёгкий импульс своей родовой магии, и всё заработало.

– Эх, они только на такую силу реагируют, – сокрушённо протянул Колис.

– Как и все другие артефакты императорской семьи, – кивнул Ар. – Так что для вас они бессмысленны.

– Жаль, – вздохнул Лимер. – Ладно, коль ты нам уже их все активировал, давайте попробуем соединить их работу. Думаю, стоит взяться за руки, создав цепь.

Мы так и сделали. Только я предпочла встать между папой и Колисом, за что получила колючий взгляд Армана. Комментировать он ничего не стал. Вот только никакого эффекта от нашего эксперимента не получилось.

– Что-то не так, – задумчиво проговорил Лимер. – Может, центральный артефакт должен быть на Армане, как на носителе тёмной магии?

– Нет, подожди, он же кулон не активировал, – оборвал его Колис. – Ар, коснись камня на Эйре.

– Пусть сама попробует, – холодно ответил он. – Она же моя жена, брак у нас магический, значит, и в ней должна быть моя тьма. Заодно проверим, признают ли её родовые артефакты.

– Но… как? Я же совсем её не чувствую. Не контролирую, – ответила с растерянностью.

Ар недовольно фыркнул, шагнул ко мне и коснулся камня на шее. Затем сам взял меня за руку, вторую протянул моему отцу, а остальные замкнули круг сами. И вот теперь между нашей пятёркой будто появилось энергетическое поле, которое с каждым мгновением становилось всё сильнее. В нём смешались силы всех стихий, но преобладающим всё равно был именно мой свет.

Когда облако силы стало таким, что грозило привести к взрыву, я высвободила руки, накрыла ладонью артефакт на своей шее, и всё прекратилось. Магия начала потихоньку рассеиваться из кухни, но от её концентрации у меня всё равно стоял дыбом на теле каждый волосок.

– Вот это мощь! – выдал обескураженный Рыжий, который наблюдал за экспериментом со стороны.

– Теперь, я думаю, у нас есть вполне реальный шанс уничтожить тёмный камень-артефакт, – с воодушевлением заявил отец. – Эйра ударит заклинанием разрушения, напитанным светом. А мы все её усилим с помощью этих уникальных украшений. Если уж не сработает, то я просто не знаю, как ту жуткую штуку вообще разрушать.

– Что ж, – сказал Ар. – Тогда выдвигаемся на рассвете. А сейчас всем нам нужно отдохнуть. Завтра на самом деле предстоит сложный день.

Он снова сложил артефакты в шкатулку, пожелал всем спокойной ночи и направился наверх. Только когда Арман скрылся из вида, я сообразила, что кулон до сих пор на мне. И решила, что должна вернуть его к остальным.

Уже поднимаясь за Арманом по лестнице, я понимала, что просто нашла предлог с ним поговорить. Вот только увидев, как он пошёл прямиком к моей комнате, с усмешкой осознала, что не одной мне нужен сейчас этот разговор.

Ар ни разу не обернулся, но явно слышал, что я иду за ним. А у спальни учтиво раскрыл для меня дверь и жестом предложил войти. Сам зашёл следом, но остановился в нескольких шагах от входа.

– Эйра, – начал, опередив меня, – скажи мне, я нравлюсь тебе как мужчина?

– Нравишься, – даже не подумала скрывать я.

– Насколько сильно?

– Сильно.

Я смотрела на него, просто уже не представляя, куда может повернуть разговор. Но знала одно, сейчас нам обоим нужно быть предельно честными.

– Я чувствую в себе твой свет, – вдруг признался Граниди. – И если поначалу был уверен, что это из-за того, что ты вливала его в меня, то теперь ощущаю иначе. Как часть своей магии. И ещё… я чувствую тебя даже на расстоянии. Твоё настроение, твои эмоции, твою растерянность и смятение. Это появилось после нашей близости. Но…

Он шагнул ближе, хотел взять меня за руку, но почему-то сам себя остановил. Вместо этого снова посмотрел мне в глаза и сказал:

– Мой отец никогда не любил свою жену. Его сердце и душа принадлежали другой женщине, и закреплённый магический брак стал для него просто формальностью. Но у нас всё иначе. Наша связь очень сильна. И у меня есть только одно объяснение.

Я слушала его молча, а сердце в груди стучало всё быстрее. Отчаянно хотелось самой протянуть руку, коснуться пальцев Армана, обнять, ощутить его тепло, давно ставшее для меня родным. Но решиться на этот шаг почему-то оказалось сложнее, чем распрощаться с девственностью. Наверное, всё дело в том, что тогда я отдавалась ему только телом, а сейчас собиралась раскрыть душу.

– Скажи… – голос Армана прозвучал приглушённо, а я, к собственному удивлению, ощутила не только своё волнение, но и его. – Ты любишь меня?

– А ты? – спросила также тихо и сдавленно. – Ар, что ты чувствуешь ко мне? Ведь это я до тебя никогда не имела отношений с мужчинами. У тебя же богатый опыт. Есть с чем сравнивать.

Взгляд Армана стал чуть теплее, а губы дрогнули в улыбке. Он всё-таки взял меня за руку, поднёс её к своим губам и поцеловал внутреннюю сторону запястья, где сейчас с бешеной скоростью бился пульс.

– Ты права, у меня было много женщин, – ответил он. – Но ни одна не заставляла меня думать о ней постоянно. Ни за одну я не волновался так, что не находил себе места. Никого из них мне не хотелось защищать даже ценой собственной жизни. Я встречался с ними, часто даже не интересуясь их именами. А ты влезла в душу, встряхнула мой привычный уклад, пробралась прямо в покрытое льдом сердце и обосновалась там с комфортом. И нет, Эйра, я не смогу позволить тебе встречаться с другими мужчинами. Меня от одной этой мысли ярость берёт. И я хочу, чтобы мы стали настоящей семьёй.

– Ты любишь меня, Ар? – спросила я прямо.

Все его слова несказанно грели душу, но вот главные пока так и не прозвучали.

– Люблю, Эйра, – ответил он, а зелень его глаз стала ещё ярче, будто засветилась изнутри.

Это признание ударило по мне, как огромная стрела из концентрированного счастья. Оно растеклось по телу и понеслось дальше. Безумно хотелось закричать от радости, от переполняющих меня безумных эмоций. Но я стояла как истукан и тонула в самом