Эльфийка для викинга - Елена Филимонова

ГЛАВА 29

Расстояние между нами и границей леса стремительно сокращалось. Стремительно, потому что возница прибавил ход. Черт. А вот это плохо. Стиснув зубы, активнее зашевелила руками, чтобы ослабить путы. Веревки поддавались с трудом. Впивались в кожу и, как я подозревала, уже успели стереть ее в кровь. На боль было плевать. В сравнение с перспективой оказаться закопанной под деревом, это казалось сущей ерундой.

— Смотрю, тебе тоже не терпится, — хохотнул возница и развернулся ко мне.

Я тотчас затихла. Нельзя, чтобы он обнаружил мои попытки освободиться.

— Ккккуда… ммы… ееедддем?.. — голос понемногу возвращался.

Горло пересохло, болело, но я мало что не подпрыгнула от радости. Это же прекрасно! Теперь есть шанс его разговорить и выиграть время, которое былокатастрофическинужно.

Вытянув шею, оглянулась, в надежде увидеть парочку всадников, но тракт был пуст. Ну, где же, где же вы, парни, когда так нужны?

Успокойся, Кира. Их здесь нет и, вполне вероятно, они не успеют. А, значит, придется выбираться самой. Новость неутешительная, но других вариантов нет. Хочешь жить — борись. Я стиснула зубы. Страшно? Еще как! Обидно? До чертиков! Я ж еще и пожить толком не успела. В груди полыхнула ярость. Чтобы какой-то лохматый и вонючий наемник отнял у меня все планы и мечты?! Нет уж.

— О! — воскликнул он. — Голосок прорезался! — И хрипло засмеялся. — В лес едем, красавица. Покажу тебе одно местечко.

— Насиловать будешь?

— А тебе так мужика хочется? — наемник хищно облизнулся.

Фу. Ну у него и рожа. Теперь, когда практически рассвело, я получила возможность в полной мере заценить «красоту» моего похитителя. Черты лица были грубые, словно вытесанные из щербатого камня; кожа смуглой и рябой, а зубы желтыми и гнилыми.

— Это ты-то мужик, что ли? — фыркнула я, продолжая незаметно ворочать руками. Веревки поддались еще чуть-чуть.

— Языкастая, — с уважением отозвался наемник. — И смелая. Думал, ты как поросенок визжать будешь.

— Если так хочешь, могу и завопить. При условии, что отпустишь.

На подобную щедрость я, само собой не рассчитывала, но гнилозубый красавчик уже закусил удила и с удовольствием включился в нашу «милую» беседу. А мне только это и надо было.

— Ты вообще в курсе, сколько денег за тебя уплочено, дура ты остроухая?

— Вот так и знала, что ты шестерка, — фыркнула я. Страх скребся под ложечкой, но злость и обида были сильнее. И придавали решимости.

— Шестерка? — не понял он, очевидно, незнакомый с нашим «земным» сленгом. — Это как еще понять?

— Мальчик на побегушках, — пояснила я. — Ну так, что, сколько тебе заплатили?

— Много, — он потряс увесистым мешочком. Внутри звякнули монеты.

— Золото? Серебро?

— Золото, — наемник довольно улыбнулся. — Теперь-то соображаешь, цыпа, почему живой отсюда не выберешься?

Итак, значит, мой «доброжелатель» богат. Я бы сказала — отчаянно богат. И так же отчаянно жаждет моей крови.

Мы, наконец, подъехали к лесу.

— Лучше подальше завези, — посоветовала я. — А то мало ли что, — невинно пожала плечами. — Вдруг, кто услышит, или друзья мои на помощь придут.

— Экая ты разговорчивая, — хмыкнул он.

— Ну а что? — пожала плечами. — Раз уж скоро мне предстоит замолкнуть навсегда, почему бы не оторваться напоследок?

С правой стороны от тракта уводила в чащу тропинка. Узкая, но достаточная для того, чтобы на ней могла уместиться телега. Туда мы и свернули.

Ехали медленно, но недолго. Возница держался уверенно, явно не боясь ни свидетелей, ни возможного преследования. Значит, места тут и впрямь дикие.

В голове лихорадочно крутились шестеренки. Веревки ослабли, но еще недостаточно, чтобы освободить руки, да и бросаться в атаку с голыми руками было глупо. Во-первых, наемник однозначно сильнее. И у него наверняка есть оружие, в то время как мое собственное, разумеется, конфисковали. Мерзавец забрал даже миниатюрный ножик, который я держала в сапоге.

При мысли о том, что пока я валялась в отключке, грязные руки этого гада лапали меня Бог знает где, ярость вскипела с удвоенной силой.

Можно попытаться избавиться от веревки и сзади набросить ему на шею. Несмотря на разницу в габаритах, план был хорош внезапностью, но вот незадача — путы не сдавались.

— Стооой! — зычно крикнул наемник и ударил лошадь кнутом так, что бедняжка вздрогнула. — Приехали, цыпа, — он обернулся ко мне.

Он спрыгнул с облучка, закряхтел и направился в мою сторону.

— Вылазь.

Не дожидаясь ответа, схватил за руку и буквально сдернул на землю. Устоять на ногах не получилось, я упала и ударилась плечом. Шикнула. Больно, конечно, но в принципе терпимо.

Телега стояла на окраине крохотной полянки, окруженной растущими вплотную друг к другу соснами. Место незнакомое. Впрочем, дорогу обратно найти смогу, если только… Стоп, Кира. Не думать. Внутри закопошилась паника.

Дыши. Дыши.

И тяни время.

— Значит, тут убивать будешь?

— Красиво здесь, правда? — он потянулся к закрепленному на поясе ножу.

Сердце пропустило удар, ноги сделались ватными.

— А последнее желание?

— Чего? — он исподлобья посмотрел на меня, но все же остановил руку.

Уже неплохо.

— Последнее желание. Любой приговоренный к смерти имеет на него право.

Я попыталась встать, но тотчас получила оплеуху. Щека вспыхнула болью.

— А ну, сидеть.

— Ладно-ладно. Как скажешь. Ну, так что насчет желания? Оно у меня маленькое, всего-то пару минут займет.

Наемник, задумавшись, почесал рябой подбородок. Я же отчаянно шевелила запястьями, игнорируя пылающую от боли кожу. Что-то теплое медленно сползло на ладонь. Наверное, кровь.

— И чего тебе надобно? — смилостивился он после короткого раздумья.

— Хочу узнать, кто тебя нанял.

— Не скажу, — хмуро бросил наемник.

— Да брось. — Пожала плечами. — Какая разница? Я-то все равно никому рассказать не смогу.

Еще чуть-чуть. Еще одно маленькое усилие. Давай, Кира, ты сможешь.

— Не скажу, — с тупым упрямством повторил тот. — Давай другое желание. А будешь выпендриваться, прям щас глотку перережу.

— А что это ты так побледнел? — ехидно поинтересовалась я. Хотя, уместнее сказать «нервно засмеялась», потому как внутри меня колотило от ужаса. — Дай угадаю: тебя нанял кто-то очень важный и влиятельный? Кто-то, кого ты боишься.

— Заткнись, — рявкнул он. — Никого я не боюсь. Тем более, остроухой бабы.

Воздух застрял в