Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

Жаль, у меня не получится поделиться с Аоки своей любовью. Она бы едва поместилась у меня в руках; её яркость была бы ослепительной. И она увидит, что по сравнению с этим Король – лишь твёрдая и пустая оболочка.

Я ошибалась, когда считала, что потеряла Аоки в тот раз – даже когда после своего возвращения во дворец я не сомневалась в её ненависти к себе. Вот окончательный разрыв наших уз. Её слова – как лезвие ножа, уверенное и острое.

– Оставь меня в покое! – кричит она, и я делаю, как она говорит – отшатываюсь, чтобы она не слышала рыдания, вырывающиеся из моего горла.

Найдя тихий уголок, я падаю на колени и рыдаю.

* * *

Не знаю, долго ли плачу. Должно быть, я хорошо спряталась, потому что меня никто не беспокоит. Мои рыдания превратились в тихий ручей, шея и воротник топа промокли насквозь. Только при нарастающем топоте копыт я поднимаюсь с корточек.

Стук копыт быстро приближается. Он гораздо громче, чем я слышала раньше. Этот звук вселяет ужас. В одно мгновение мне снова 10 лет, я зову маму, а её руки выскальзывают из моих в толпе перепуганных жителей деревни.

“Ты больше не ребёнок, – говорю я себе, снимая кинжал с пояса. – Ты сражалась с Королём и его демонами. Ты больше не будешь прятаться”.

Со всех сторон раздаются отчаянные шаги и крики, лагерь приходит в движение. Я присоединяюсь к другим, прохожу мимо Кензо, который пятится, увидев меня. Он возвышается над толпой, состоящей в основном из людей Касты Бумаги. Его серый мех поблескивает в свете фонаря, а оружие уже наготове.

– Леи! – кричит он. – Ты видела Майну?

– Нет...?

– Я думал, вы вместе.

– А сам ты её видел? – сердце вздрагивает. – Её здесь нет?

– Ловы тоже нет, – он мотает головой.

На одно абсурдное мгновение я представляю, что они вдвоём ушли жить вместе. В этом нет никакого смысла, и я знаю, что это всего лишь жестокая вспышка ревности с моей стороны, но образ горит в сознании: Майна и Лова, красивые молодые вожди кланов, пришпоривают лошадей, их лица запрокинуты от смеха.

И тут я вспоминаю – топот копыт. Майна и Лова действительно уехали раньше – но не для того, чтобы бросить нас. Майна никогда бы так не поступила. Она проделала весь этот путь ради меня, потому что любит меня.

А чем я отплатила ей в ответ? Гневом и презрением. Я даже не удосужилась извиниться за то, что наговорила ей тем ужасным вечером на корабле Амалов. Не сказала ей, как сожалела об этих словах каждый день, желала, молилась и умоляла богов, чтобы можно было каким-то образом забрать их обратно. О том, что хотя они были искренними, мои слова были несправедливы и никогда не могли умалить того, как сильно я тоже люблю её, и что если бы был какой-то выход, я бы прошла всю Ихару только для того, чтобы сказать ей, как сильно я сожалею, что эти слова вообще сорвались с моего языка.

Теперь я, возможно, упустила свой шанс.

– Они забрали лошадей, – говорю я.

– Где? – его бронзовые глаза вспыхивают. – Зачем?

– Не знаю...

Он разворачивается и пробирается сквозь толпу. Я спешу за ним. Члены клана проносятся мимо, некоторые останавливаются, чтобы что-то спросить у Кензо или передать информацию, и пульс учащается, когда я улавливаю обрывки их разговоров:

– …в сто раз больше…

– …лошади и медведи…

– …народ Бумаги…

– …демоны…

Но только когда мы достигаем границы лагеря, ужас по-настоящему охватывает нас.

Перед нами до самого горизонта расстилается скалистая местность. Грубая земля серебрится в свете звёзд, который отражается от какой-то массы прямо впереди, несущейся к нам через равнины.

Это, без сомнения, армия.

Здесь есть солдаты всех типов – демоны, но среди них есть и Каста Бумаги, её можно различить среди их более крупных соседей. Большинство верхом. Некоторые сидят или стоят на задних сиденьях повозок с открытым верхом. Флаги развеваются на закреплённых шестах. При свете фонаря у меня за спиной трудно разобрать, что на них изображено, но я различаю достаточно разных цветов и рисунков, чтобы понять, что это не королевские солдаты. Это воины из кланов со всей Ихары.

– Союзники Короля Демонов, – выдыхаю я, произнося это больше для себя, чем для Кензо, хотя он слушает рядом со мной и глядит вперёд. – Майна, должно быть, видела их и выехала с Ловой им навстречу прежде, чем они смогли добраться до нас.

Мне хочется закричать – как она могла? Как она посмела снова взваливать всё на свои плечи, решая, могу я ей чем-то помочь или нет? Убийственное желание найти шамана, ответственного за её кулон с благословлением рождения и содержащееся там ядовитое слово, опаляет меня. Жертва. У Майны вся жизнь вертится вокруг этого слова. И если она действительно отправилась на перехват королевского подкрепления, и теперь они идут прямо на нас, это означает...

Взрыв смеха пугает меня.

Голова Кензо откинута назад, резцы обнажены, и его сотрясают взрывы громового смеха.

– Что, во имя богов? – рычу я.

Продолжая ухмыляться, он протягивает руку:

– Подкрепления.

– Я знаю, что...

– Не королевские. Наши.

Армия приближается, и теперь я замечаю то, чего не заметила в первоначальной панике, – две фигуры, едущие во главе. Лова, возвышающаяся на спине своего огромного чёрно-белого коня.

И Майна.

Моя Майна высокая и царственная. Распущенные волосы хлещут ей по щекам, а она подгоняет лошадь. На её лице застыло решительное выражение, заметное даже на таком расстоянии. Взгляд, который говорит миру: "Я нашла, что искала, и это теперь моё". Взгляд, который был у неё в ночь танцевального концерта в те первые дни, когда мы были Бумажными Девушками, когда наши взгляды встретились на посыпанной сахаром сцене. Ещё не успев понять, что он означает, я почувствовала, что моя жизнь вот-вот изменится навсегда.

Кензо ухмыляется.

– Черные Шакалы. Хиш. Бумажные воины Западного Города. Альянс Ледяных Равнин. А это... – он восхищённо присвистывает. – Пустынные медведи Долины Красного Песка. Это лучшие воины Ихары, которых Кетаи уже более десяти лет пытается привлечь на свою сторону.

– Их сотни, – говорю я, охваченная благоговением. – Кензо...