Хорошие девочки попадают в Ад (СИ) - Индиви Марина

— Прости, — неожиданно сказала она. — Это не шутки.

Как будто мысли его читала.

— Отдыхай, — коротко ответил он и вышел. На ходу кивнув Аманде, чтобы вернулась к ней. Та как раз передала список лекарств водителю.

— Будут какие-то особые распоряжения, герр Вайцграф?

— Нет.

Он спустился вниз, сел на заднее сиденье «Майбаха», и машина мягко тронулась с места. Лукасу показалось, что когда он шел по дорожке, в окне детской мелькнуло личико дочери, но он все равно не стал оборачиваться. Потому что в районе черной дыры в груди и так творилось что-то странное.

Глава 11

Ники

— Здесь все. Проверьте, пожалуйста, — когда в мою комнату ближе к вечеру втащили кучу пакетов и несколько коробок, места здесь стало еще меньше.

— Что — все?

— Все по вашему списку, — улыбнулась Аманда. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, слава таблеткам и тебе.

Я все еще чувствовала слабость, но, по крайней мере, в груди больше не бегали взбесившиеся дикобразы. Я могла нормально дышать, а небо в мансардном окошечке было не в алмазах, а в звездах. Вполне себе нормальное, привычное, земное небо. Когда я была маленькая, я запрокидывала голову и думала о том, что оно соединяет нас с мамой. Ведь мы же на одной планете, а значит, она точно так же может смотреть на это самое небо и думать обо мне.

Потом я выросла и поняла, что я и небо мало ее интересуем. А еще сегодня подобными мыслями я довела себя до приступа, так что пошло оно все на хрен.

— Спасибо, Аманда, — сказала я. — Буду разбирать.

— Если чего-то не хватает или понадобится что-то еще, говорите, — улыбнулась горничная перед тем, как оставить меня одну. — И таблетки не забудьте выпить, пожалуйста. После ужина.

Она очень часто добавляла «пожалуйста» (проверьте, пожалуйста, не забудьте принять таблетки, пожалуйста), и для меня это было непривычно. Потому что в нашей стране это слово чаще всего звучит в контексте «Идите нахуй, пожалуйста», ну или подразумевается. Или просто я жила в такой реальности, если верить всем этим новомодным веяниям про то, что «мы сами создаем наш мир», «какой ты, такое и все, что тебя окружает».

Ага, ага.

Судя по тому, что со мной случается, я — пиздец на ножках.

— Пиздец! — подтвердила я, заглянув в один пакет. Потому что помимо запрошенного бесшовного белья, там было несколько комплектов очень даже шовного. Самой разной степени откровенности и цветов, от нежных белых, цвета шампанского или айвори до вызывающе алого, как помада танцовщицы бурлеска, или черного с искрами, напоминающими то самое звездное небо. Ну да, конечно. Вряд ли Лукаса возбуждают женщины в бесшовном белье.

Я заглянула в соседний пакет и обнаружила там два спортивных костюма, уютных, как объятия плюшевого мишки, при этом в стиле спорт шик. Один был белого цвета, другой нежно-голубой. В соседнем пакете оказались кроссовки, вся одежда и обувь была известных брендов. Даже если бы на них не осталось бирок, мое прошлое позволяло определять качество и отличительные фишечки на раз.

Еще мне привезли заказанный графический планшет со стилусом, коврик и прочий инвентарь для домашних занятий спортом. В коробках оказалась система караоке и книги. Они то ли собрали все книги на русском, которые сумели найти, то ли это был чей-то весьма интригующий выбор, но такой сборной солянки я не видела очень давно — от классики до любовных романов и нонфика.

Словом, мне привезли все, кроме зубной щетки. Я как раз собиралась посмеяться на эту тему, шагнула к двери, чтобы позвать Аманду — мне показалось, она девушка адекватная, а превращаться в Робинзонину Крузо на острове третьего этажа я не собиралась. Но, распахнув дверь, я наткнулась на препятствие. Ростом под два метра, с ледяным взглядом.

— Куда-то собралась, Ники? — холодно спросил он.

Ну разумеется. Киборг Лукас Вайцграф 2:0, усовершенствованная модель. Реагирует на живое вспышками гнева, который гасит за счет выпускания фреона в область главной микросхемы, держащейся на ниточках между ушами.

— Пописать, — сказала я. — Можно?

Он прикола не оценил.

— Слушай, может быть мы все-таки начнем нормально общаться? — предложила я. — Понимаю, что я для тебя всего лишь временная замена секс-куклы… кстати, в Китае, говорят, неплохих делают. Но…

— Будешь няней Амиры?

— Что?

Он спросил это настолько неожиданно, что ему удалось выбить меня из равновесия.

— Ты готова побыть няней Амиры, пока я не найду замену Грете?

Я приподняла брови.

— То есть это не шутка?

— Нет.

— Ты наорал на меня сегодня за то, что я развлекала твою дочь, а сейчас предлагаешь мне быть ее няней? И после такого говорят, что у женщин нет логики?!

— Ты ей понравилась, — прокомментировал он. — Ей было с тобой интересно, и она отказывается есть, пока я не разрешу ей с тобой видеться.

Я сложила руки на груди.

— Это такой способ не уронить родительский авторитет?! То есть вроде как ты ей не разрешаешь со мной видеться, но я буду ее няней, а это другое?

— Сегодня ты спросила, как я дожил до своих лет. У меня встречный вопрос, — холодно произнес он. Развернулся, чтобы уйти, но я перехватила его за руку. И тут же ее отдернула: таким меня наградили взглядом.

— Разумеется, я согласна, — сказала я. — Амира — чудесная девочка, и я с радостью буду проводить с ней время. Особенно если это будет взамен времени с тобой.

У Лукаса дернулись ноздри.

— Не надейся, Ники, — холодно сказал он и втолкнул меня в комнату. Я оказалась на постели раньше, чем успела икнуть, распластанная под ним, как морская звезда, выдернутая из воды. В груди и во рту пересохло, морскую звезду такое могло убить, что касается меня — не уверена.

— Что, даже не поцелуешь? — хмыкнула я.

— Нет.

Зашелестела обертка презерватива, с меня без малейших прелюдий стянули низ, а в следующий момент я ойкнула от резковато-болезненного соединения наших тел.

— Тебе не говорили, что женщину надо возбуждать перед тем, как трахать? — уточнила я.

Правда, это было лишнее, потому что от его грубой резкости, от рывков во мне, я возбуждалась на раз. Кажется, он это прекрасно понимал, потому что хмыкнул.

— Скажи еще, что тебе не нравится.

— Не нравится, — соврала я ему в глаза.

— Печально.

Лукас ущипнул меня за сосок, и перед глазами полыхнули звезды. Что-то сегодня их много в моих мыслях… а еще во мне было много влаги. Он трахал меня без подготовки, а чувство было такое, что мне перед этим полчаса делали возбуждающий массаж и не давали кончить. Или что в меня залили ведро разогревающей смазки: потому что внутри все полыхало, каждый его толчок во мне отзывался спазмом подступающего наслаждения. Я чувствовала, как начинают сокращаться мои мышцы — и как наступает откат, когда он намеренно менял угол или замедлялся. Надо отдать ему должное, Лукас даже без прелюдий трахался так, что отъезжала крыша. Я начинала подозревать, что мои предположения по поводу киборга не просто предположения: в конце концов какой нормальный мужчина способен столько продержаться, когда уже засунул?

— О чем думаешь, Ники? — насмешливо спросил он.

— Об Англии, — вспомнила анекдот из папиной молодости.

— Туманы, сырость и охренеть как все дорого?

Я не выдержала и заржала. В голос. Во время секса мне еще смеяться не приходилось, точнее, приходилось, один раз, но тот парень сильно на меня обиделся и еще долго пытался распустить по школе слух, что я шлюха. Что же касается Лукаса, он не обиделся точно: от смеха я начала ритмично сжиматься на нем, и меня накрыло оргазмом, от которого перед глазами поплыл потолок. Пока я содрогалась, чувствуя растекающиеся отголоски сладких спазмов во всем теле, догнало и его. Пульсация внутри была такой мощной, а рывки — такими яростными, что я улетела во второй раз.

Только всхлипнула от резкости, с которой он вышел. Презерватив отправился в мусорку, а Лукас застегнул ширинку.