Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Праздник устроили в бальном зале, где проходило испытание Иллюзий, — только я и не помнила, в чём оно заключалось. Высокие столики расставили по центру, где обычно танцевали, и фейри стояли вокруг, кушая и выпивая. По периметру — мраморные статуи, а зеркальные стены множили их и разодетых в роскошь фейри бесконечно, создавая ощущение сборища, раз в десять больше.

Впереди зала меня притянули семь прозрачных статуй. Я вздрогнула, когда поняла, что одна — я: растрёпанные волосы и кинжал, сжатый в кулаке.

— Ледяные скульптуры, — сказал Каллен. — Их вырезали мастера Гримвельда и зачаровали, чтобы не таяли. Доставили сегодня днём — вместе с бочками вина.

Я постаралась не таращиться:

— Да меня и не рисовал никто никогда.

— Я бы не был так уверен. — Каллен глянул через зал, кивнул кому-то и церемонийно поклонился нам с Ларой: — Принцесса Кенна, Леди Лара, было приятно. У меня дела, но надеюсь, праздник вам по душе.

Лара проводила его прищуром:

— Я не доверяю ему, когда он вежлив.

— Ты ему вообще доверяешь?

— Нет.

Я не удержалась и хихикнула.

Взгляд Лары скользнул мимо меня, и лицо её просияло:

— Гвенейра уже тут. Мне нужно спросить про одну книгу, что она прислала. — Она унеслась, шелестя серебристой газой и алыми лентами.

Понимая, что рано или поздно меня всё равно втянут в ненужные светские беседы, я заняла столик, задрапированный бледно-розовой тканью. В центре стояла чаша с крупными, лоснящимися красными семенами — я с любопытством их изучала. Наверное, один из деликатесов из Гримвельда.

Появилась служанка с бокалом в форме лилии, наполненным пурпурной жидкостью:

— Ледяное вино, выдержанное под ледником, принцесса, — присела она в реверансе.

Я приняла угощение и попробовала — тут же скривилась. Если там и было вино, то его усилили чем-то ещё, потому что при всей сливовой ноте напиток больше напоминал… чистящее средство.

Я потянулась к семени — и с неудовольствием обнаружила, что оно в склизкой оболочке. Надеясь, что вкус окупит вид, закинула в рот.

Сразу же схватила салфетку и выплюнула обратно.

В этот момент у локтя слева возник Гектор:

— Ты знаешь, сколько стоит это семя?

— Слишком много для такого вкуса. — Откровенно прогорклого — и ещё эта слизь снаружи. Я поморщилась и запила ледяным вином — на его фоне напиток показался амброзией.

Когда Гектор назвал сумму, я едва не поперхнулась.

— Что?!

— Растение плодоносит раз в десятилетие — под сиянием полярной авроры.

— Жаль, что так часто.

Он усмехнулся, закинул себе семя:

— На вкус как позолоченное дерьмо.

Я уставилась на смятую салфетку — теперь она стоила дороже большинства домов в Тамблдауне.

— Какая расточительность.

Он хмыкнул:

— И всё — из коронной казны. Такими темпами она разорит страну раньше, чем я успею занять трон.

Мы с Гектором нечасто говорили тет-а-тет, и я настороженно на него поглядела. Его длинные чёрные волосы свободно спадали, а туника была простой по крою — но приглядевшись, я увидела узор из переплетённых корон, вышитых тёмно-серой нитью по ткани.

— Почему ей позволено тратить эти средства, если она ещё официально не королева? — спросила я.

— Увы, по законам Мистея она королева. Законная преемница Осрика — пока её не сменят.

— И свергнуть её мы не можем до окончания Аккорда.

Он кивнул, прищурившись в сторону Имоджен:

— Ход был умный по многим причинам. Мы в серой зоне, и чем дольше она её тянет, тем привычнее всем её правление.

Глядя, как Имоджен поднимает бокал ледяного вина в тосте, я с неприятным ощущением подумала: вынудив нас отложить войну, она, возможно, уже её выигрывает.

***

Позднее той же ночью — после слишком многих бесед, где фейри под видом светской болтовни пытались меня допросить, оскорбить или втереться в доверие, — у меня наконец нашлась тихая минутка рассмотреть ледяные скульптуры вблизи. Они были пугающе живыми, и исходящий от них холод пробирал до дрожи.

Подошла Ровена — сама словно изо льда, в платье, усыпанном кристаллами. Остановилась рядом, любуясь собственным застывшим ликованием.

— Какая радость видеть вас, Принцесса Кенна. Знали ли вы, что этот лёд зачарован — он не растает два месяца? — Она одарила меня жеманным смешком. — Как думаете, что продержится дольше — ваша статуя или вы?

С садового приёма у неё для меня нашлось немало мелких колкостей. Удерживая в голове заманчивую картинку, как я врезаю ей в челюсть, я заставила себя улыбнуться в ответ:

— Знаешь, по-моему, твою статую всё же сделали не совсем верно.

— Нет? — Она снова на неё глянула, поджав губы. — Что упустили?

— Вырезали только одно лицо. А у тебя, как видишь, их два.

Она хихикнула:

— Надо будет рассказать это Торину.

Странное существо. Ясно же, что она хочет моей смерти, но, как и Имоджен, находит меня забавной. Насколько я знала, попыток убить меня она больше не предпринимала — но, вероятно, это впереди. Разве что Имоджен велела фейри Света умерить пыл, пока она пытается переманить меня на свою сторону?

Я оглядела зал и нашла Торина: он хмурился, провожая нас взглядом. Они казались странной парой — одна весёлая, второй мрачный, — но, очевидно, находили друг в друге предмет восхищения.

— Давно ты с Торином? — спросила я.

— Мы родились в один день, — мечтательно сказала Ровена, переходя к его статуе и ладонью поглаживая её ледяную щеку. — Наши матери были двоюродными сёстрами и лучшими подругами, и моя велела повитухе задержать роды, чтобы мы пришли в мир вместе. С тех пор мы редко расставались.

Это было… слегка тревожно.

— Повитуха была из Дома Крови?

— Да. — Она снова повернулась ко мне. Над головой плавали фейские огни, их блики вспыхивали на её платье и заставляли сиять светлые волосы. — Ты тоже начнёшь предлагать такие услуги?

— Как же, если ты уверяешь, что моя статуя переживёт меня?

— Это необязательно. Имоджен щедро награждает союзников.

— Имоджен действительно умеет тратить, — сказала я, критически глянув на ближайший стол с миской этих мерзких семян. — У людей есть поговорка про таких. Кто льёт золото, как воду, тот еще больше жаждет.

Улыбка исчезла с лица Ровены, и в её глазах на миг блеснуло что-то холодное и жёсткое. Потом счастливая, жеманная маска вернулась, и она снова хихикнула за ладонью:

— Как мило. Сообщите, если захотите пожить подольше, Принцесса Кенна.

Она поспешила к Торину, и я наблюдала, как она шепчет ему на ухо и тянет к быстрому поцелую. Похоже, я задела нерв — это на мгновение смотрела настоящая Ровена. Ей не нравилось, сколько Имоджен тратит… или то, на что именно.

Я проследила за ними взглядом: они двинулись по залу под руку. На поясе у Ровены висела серебряная фляга, и я уставилась на неё с подозрением. Фейри Света часто украшают одежду кристаллами и линзами — их эквивалент клинка, учитывая их дар, — но эта деталь была необычной и, зная её славу коллекционера ядов, ничего хорошего не обещала.

Торин и Ровена встретились с Ульриком у стола с рядами бокалов ледяного вина. Я уже узнала его как ближайшего советника Имоджен и дядю Кариссы — погибшей кандидатки Иллюзий. Сходство сегодня бросалось в глаза особенно. Аметистовые шпильки в его вьющихся рыжих волосах блестели, а туника была цвета тутовника — оттенок, который любила Карисса. И улыбка при приветствии Торина и Ровены была похожей — чуть жеманной, чуть лукавой.

Я внимательно следила за троицей. На испытаниях кандидаты Света и Иллюзий были союзниками, но за закрытыми дверями между ними вскипала вражда. Держат ли их родичи тот же зуб и сейчас?

Торин склонился и что-то сказал Ульрику, и улыбка Ульрика расширилась. Потом лорд Иллюзий наклонился к руке Ровены и поцеловал её. Когда отпустил, я заметила блеск чего-то в его ладони — он быстро спрятал это в карман.

Фейри Света отошли к еде, и я поняла: фляги у Ровены на поясе больше нет.