Горячая штучка - Люси Вайн

— НАРОЧНО, ЧЕРТ ПОБЕРИ.

Толпа чуть-чуть рассеялась, и Тим, вернувшись к дверной щели, заговорил тихо и ласково. Так тихо и ласково, как обычно разговаривают с капризной маленькой девочкой, изнуренной пятнадцатиминутной истерикой.

— Элли, я знаю, что тебе сейчас очень хреново — особенно сегодня, но, пожалуйста, не делай этого, — проговорил он. — Тебе не следует принимать никаких решений, пока ты горюешь о маме. Мы не должны сейчас говорить об этом. Поговорим об этом позднее, хорошо? Прости, что я неправильно воспринял это. Я все исправлю, обещаю тебе. Мы можем договориться, я люблю тебя. Я справлюсь. Мы справимся. Черт побери, Элли, мы только что купили дом!

Но я больше не могла это терпеть, мне нужно было побыть одной. Неделю спустя я переехала от него к папе.

12

22.30, пятница 29 марта

Местоположение: Местный магазин самообслуживания «Londis» рядом с моей квартирой, полностью удовлетворяющий мои потребности в еде и алкоголе. Недавно они расширились, присоединив к себе соседний магазинчик, и теперь не знают, чем заполнить пустующие полки. Например, теперь здесь можно увидеть целый ряд соусов «Тартар», что, на мой взгляд, замечательно. Мне всегда не хватает соуса «Тартар», когда в экстренных случаях я делаю сэндвичи с рыбными палочками.

Я зашла сюда, чтобы купить вина. Исключительно вина. После моей перепалки с Софи и спокойных, но не менее обидных слов, сказанных Томасом, мне хочется вдрызг напиться и вырубиться. В идеале до такой степени, чтобы я смогла начать жизнь заново, как жалкая жертва амнезии. Мысли обо всем, что связано с мамой и Тимом, не вытеснили воспоминаний о нашем споре — о гадостях, которые наговорила Софи, и гадостях, которые наговорила я. Я даже не обижаюсь на это, я не думаю, что Софи притворяется, будто у нее все идеально, мне кажется, что она просто старается изо всех сил, и на самом деле, на самом деле все делает правильно. Она выполняет фантастическую работу. Сиара — удивительный ребенок. Возможно, Софи и развязала эту ссору, но все, что она сказала, — правда, я — неудачница и трусиха. А поскольку я — неудачница и трусиха, то я накинулась на нее. Во всем виновата я. Все из-за меня. Я — сломленная и никчемная, Софи была права.

— Ты, черт побери, тупая сука, — бормочу я себе под нос, кладя в корзину две бутылки белого вина.

— Ты — толстая, глупая, отвратительная сука, которую никто не любит, — повторяю я, на этот раз чуть громче. Мужчина, стоящий в другом конце отдела, смотрит на меня, а я опускаю глаза, избегая вопросительного взгляда. Уставившись в пол, я опять бормочу: — Господи, посмотри на это, у тебя даже тень толстая. Хуже тебя нет никого, совершенно никого.

Мужчина опять смотрит на меня и кричит через весь отдел:

— Веселей, лапочка, может, ничего страшного не произошло. Улыбнись нам!

В какой-то момент моя ненависть к себе пробивается наружу. Лазерные лучи моей раскаленной до красна ярости взмывают вверх, направляясь к нему. Даже если за всю жизнь у меня не было вечера хуже, чем вчера, я не могу стоять столбом, слушая, как незнакомцы предлагают мне улыбнуться. Я огрызаюсь, а он фыркает.

— Просто будь доброжелательной, лапочка, — говорит он и радостно бредет в овощной отдел. Я бурно возражаю ему вслед, читая нотацию о том, как чувствуют себя женщины, когда от них постоянно требуют, чтобы они производили впечатление вежливых и счастливых. Если сказать женщине, чтобы она улыбнулась, считается таким «доброжелательным» и «великодушным» поступком, почему же тогда мужчины не просят других мужчин улыбаться? Порой, когда мужчина просит меня улыбнуться, у меня возникает желание показать пальцем на других мужиков — крепких и рослых — и спросить, не заставить ли его тоже улыбнуться. Мне хочется спросить, кто назначил его полицейским, следящим за улыбками. Но я знаю, что меня обзовут сукой, поэтому чаще всего я молчу и просто, ну да, улыбаюсь. Однако не в этот раз, в этот раз мне хочется сказать ему, что это полная чушь и меня тошнит от этого.

Мне приятно оттого, что хотя бы на пару минут я не противна себе.

Хватит ли двух бутылок вина? Я смотрю на телефон, уже довольно поздно, двух хватит за глаза. Я бросаю в корзину три пачки мороженого «Haagen Dazs», а потом осматриваюсь в поисках гигиенических прокладок. У меня еще нет месячных, но мне нужно, чтобы моя корзина выглядела прилично. Я понимаю, что моя диета из черного кофе и сахара вызывает тревогу у милой пожилой пары, которая управляет магазином. Миссис Шеннон недавно сказала, что я, как ей кажется, покупаю только диетическое печенье, не стоит ли мне слегка разнообразить свое питание, иначе у меня начнется цинга. Я подумала, что это очень мило, но отметила, что на самом деле я привношу разнообразие в свое питание. Например, я покупаю то темный диетический, то молочный диетический шоколад. И чтобы она больше не беспокоилась, я время от времени стала покупать новую диетическую карамель. Вот вам и разнообразие. Кажется, этот довод ее не совсем убедил, но английский ей не родной, то есть, возможно, она просто не поняла.

Я смотрю на свою корзину. Две бутылки вина, три пачки мороженого и несколько пачек прокладок.

Хмм. Не слишком ли безнадежно?

Я добавляю в сумку салат «Айсберг». Выглядит неплохо вместе с остальными моими покупками, и миссис Шеннон одобрит такую добавку. Кроме того, цвет салата внесет оживление в мой холодильник до тех пор, пока салат не покоричневеет и мне не придется выбросить его. Как и все остальное.

Довольная отвлекающим маневром, я решительно направляюсь к кассе и натыкаюсь прямо на Джоша.

Дерьмо.

Поняв, что это я, он хмыкает, но потом, когда он видит мое лицо, его улыбка чуть увядает. Проклятие. Я много плакала в поезде и знаю, что выгляжу не слишком привлекательно. И без зеркала понятно, что у меня красные и распухшие глаза, не говоря уже о моем глупом, полном, отвратительном лице, испачканном губной помадой и разводами туши. На меня снова обрушивается волна ненависти к себе, еще хуже предыдущей.

— Господи Иисусе. Ты в порядке, Найт? — говорит Джош, при этом в его голосе слышится искреннее беспокойство.

— Да, — говорю я, отводя глаза и сосредоточенно разглядывая полки с чипсами.

Хмм. Не купить ли мне маринованный лук «Monster Munch»? А для баланса еще и кабачки?

— Что происходит, все нормально? Скажи мне, — пытается