Горячая штучка - Люси Вайн

— Где ты пропадала последние несколько дней? Ты нарочно избегала меня? — спрашивает он обиженным голосом, небрежно прислоняясь к дверному косяку ванной.

Я отрицательно качаю головой.

— Э-э, нет, конечно, нет. Просто… я была занята, занята. Знаешь, как это бывает.

— Да, знаю, — говорит он, кивая. — Твоя карьера — всегда в движении, верно?

Он опять дразнит меня, и я чувствую, что напрягаюсь.

— Вроде того… — говорю я небрежно, кивая на свою дверь и показывая, что хочу войти.

— Ты хочешь, чтобы я зашел? — невинно спрашивает он.

— Нет, нет! — отвечаю я слишком поспешно, и он снова притворяется оскорбленным. — Я просто имею в виду, что сейчас мне лучше пойти к себе, чтобы дать тебе возможность, хм, одеться.

— Я никуда не спешу, — говорит он, усмехаясь и не двигаясь с места. — Не выпить ли нам?

— Господи, нет, — говорю я. — Я еще не протрезвела после пятницы. Это была ошибка. — Я умолкаю. Я имела в виду выпивку, но намек повис в воздухе.

Его лицо мрачнеет от разочарования, он распрямляет плечи, собираясь с мыслями.

— Не хочешь повторить? — нахально спрашивает он.

Я выдавливаю из себя смех.

— Пожалуй, нет! Мне не хотелось бы, чтобы вся эта… пьянка еще больше усложнила ситуацию, поскольку мы живем вместе.

Он кивает и прикусывает губу. В голове всплывает яркое воспоминание. Он кусал мои губы.

Я опять смущенно смеюсь и тянусь к двери, собираясь пожелать ему спокойной ночи.

— Подожди, Элли. — Он выглядит слегка взволнованным. — Слушай, не уходи. Мы можем еще немного поговорить?

Что еще можно сказать? Я стою в нерешительности. Он делает шаг ко мне, и я громко сглатываю. Я очень, очень опасаюсь мокрого полотенца.

Он касается моей руки и на секунду кажется крайне уязвимым.

— Элли, ты… мне нравишься. Я знаю, по-твоему, все, что случилось той ночью, случилось по пьянке, но ты нравишься мне целую вечность. Я был так счастлив после того, как мы с тобой переспали — это было удивительно, — и так огорчен, когда, проснувшись в субботу, увидел, что ты ушла.

ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ?

Я замерла, следя за его мимикой. Он продолжает говорить, слова слетают с его губ все быстрее и быстрее.

— В пятницу я говорил серьезно, ты понравилась мне с того самого момента, как появилась здесь. Ты — умная и веселая, и тебя так легко обидеть. Ты задела меня за живое. И ты, ты такая красивая. Господи, Элли, ты правда нравишься мне. Я хочу понравиться тебе, я знаю, что был засранцем, когда в открытую водил сюда девиц, пытаясь вызвать у тебя ревность. Доводил тебя, когда только мог. Я не знал, что еще сделать, чтобы ты заметила меня.

Теперь он стоит совсем близко, и я чувствую его дыхание с запахом зубной пасты и запах геля для душа «Radox» от его тела.

— Элли, я хочу, чтобы мы попробовали…

Я прерываю его, отталкивая от себя и отступая назад.

— Джош, я не могу решить это прямо сейчас, — в панике говорю я. — Я не догадывалась о твоих чувствах. У меня и мысли об этом не было. Я не знаю, что думать. Мне казалось, что в пятницу… — Я умолкаю. Мне казалось, то, что случилось в пятницу, не имеет никакого значения.

Мы молчим.

— Я хотя бы чуть-чуть нравлюсь тебе? — тихо говорит он.

— Не знаю, — честно отвечаю я.

— Это из-за Томаса? — спрашивает он по-прежнему низким голосом. — Ты любишь его?

— Что? Нет! — отвечаю я, добавляя: — Господи, может быть. Я не знаю. Как можно разобраться в таких вещах? Почему все с такой легкостью говорят об этом?

Он смотрит на меня, улыбаясь.

— Я хочу, чтобы ты дала мне шанс, — говорит он, снова беря меня за руки. — Мне кажется, ты — удивительная, и ты правда нравишься мне. Много лет я не испытывал ничего подобного.

— Ты уверен, что это не просто окситоцин? — говорю я, и он в растерянности склоняется надо мной.

— Не бери в голову, — поспешно добавляю я.

— Просто подумай об этом, — снова жалобно говорит он.

Я молча киваю, и минуту мы стоим, глядя друг на друга.

Я поражена. Он такой красивый. Такой красивый мужчина хочет меня, я нравлюсь ему, он хочет быть со мной, а я не способна ясно мыслить.

— Ты можешь не торопить меня? — наконец говорю я, нарушив молчание.

Он глубоко вздыхает, внимательно глядя на меня.

— Конечно. — Он касается моего лица, и я задыхаюсь. Сейчас он поцелует меня, сейчас он поцелует меня, сейчас он поцелует меня, сейчас он поцелует меня…

Он уходит.

Я иду в свою комнату и ложусь на пол. А потом встаю и принимаюсь за картину.

14

12.27, пятница 5 апреля в Великобритании или 4.27, суббота б апреля в Лос-Анджелесе — полагаю, где-то в этом промежутке? О, стойте, сейчас 12.28.

Местоположение: Шикарный рейс «British Airways», вызывающий легкое ощущение того, что ты потерялась во времени, но также ощущение совершенной крутизны, когда ты смотришь на поднос с фирменными продуктами «ВА», где на ложе из элегантно завернутого салатного листа покоится безупречно оформленная миниатюрная порция макрели, лежат семь бесполезных салфеток и стоят две крохотные порожние бутылочки из-под белого вина, а также пластмассовый стаканчик с выгравированными на донышке буквами «ВА». Так элегантно.

Я просмотрела половину Заколдованной Эллы[71]. Вы видели этот фильм? Черт побери, он замечательный. Почему все жалуются на Энн Хэтэуэй[72]Н Она — удивительная! Посмотрите на нее, когда она во власти заклятья, по сравнению с молодым Хью Дэнси[73] она совершенно очаровательна. Жизни следовало бы больше походить на кино. Мне следовало бы иметь больше платьев, испытать больше приключений, чаще околдовывать.

Вам не кажется, что, когда вы в самолете смотрите фильм на крохотном экране, воткнув в уши одноразовые халявные наушники, вы испытываете какое-то особое ощущение? Это то же ощущение, которое вы испытываете, когда, не в силах поверить в свою удачу, смотрите по телевизору фильм, который тысячу раз смотрели на DVD. Или это похоже на вкус еды, которая кажется гораздо вкуснее, если ее приготовил кто-то другой. Или же на удовольствие от бесплатного латте в кафе «Prêt», полученное вами только потому, что вы целый месяц ежедневно флиртовали с барристой. Оно того стоит.

Я глубоко вдыхаю воздух самолета и чувствую, как постепенно слабеет напряжение, в котором я прожила последние несколько недель. Впервые за целую вечность я чувствую себя хорошо. Ладно, неплохо. И с каждым проходящим