Хрупкий побег - Кэтрин Коулc

— Что случилось, Шеп?

Я усмехнулся. Хоть сигнализацию она, слава богу, не отключила.

— Я пришел за тобой. Время ужина.

— Не могу. Я в процессе.

Я посмотрел на груду металла в центре мастерской. Пока неясно, что именно она творит, но я знал — со временем из этого родится нечто впечатляющее.

— Ты вечно в процессе. Но если сегодня не придешь, мама с Лолли приедут сюда сами. А ты знаешь: мама начнет убираться, расставлять все по местам и допрашивать, почему в холодильнике пусто.

Арден вскинула голову, и ее волосы разлетелись в стороны. Серо-фиолетовые глаза впились в меня:

— Я была у них две недели назад.

— Три, — поправил я.

Она выругалась и бросила карандаш на край стола.

Я усмехнулся:

— Это всего лишь семейный ужин, а не пытка.

— Да-да, — пробурчала она, убирая волосы с лица. Розовый мизинец и ладонь были в серых пятнах. — Я поймала поток.

— Да ты из него вообще не выходишь, — парировал я.

Она показала мне язык, но все же встала:

— Ладно. Только возьму сумку. У меня еще вечером спарринг с Каем.

Арден подошла к старому кожаному дивану, на котором валялась черная спортивная сумка. Там лежало ее снаряжение для джиу-джитсу. Пока она закидывала сумку на плечо, Брут вопросительно поднял голову.

— Берем зверюгу? — спросил я.

Арден кивнула:

— Komm, — скомандовала она, и пес радостно гавкнул.

Не везде она могла его брать, но с ним ей всегда было спокойнее. И я ее понимал — Брута она получила после двух лет серьезной дрессировки.

Она бросила на меня раздраженный взгляд:

— Пошли уже.

Я не удержался от усмешки:

— Какая требовательная.

Арден закатила глаза и направилась к моему пикапу, помогая Бруту забраться на заднее сиденье. Всю дорогу до дома она молчала, глядя в окно на проплывающие пейзажи. Я думал, что она ищет вдохновение для новой работы. Но когда заговорила, понял, что ошибался.

— Ты в порядке? — спросила она, опустив голос.

Блядь. Если уже Арден начала обо мне волноваться, значит, я плохо скрываю свои проблемы.

— Все нормально. Просто хочу поскорее взяться за новый проект реставрации. — Это была правда. Я жил, дышал. У меня не было шрамов, какие носила Ро.

Арден повернулась ко мне, ее серо-фиолетовые глаза сверлили насквозь:

— Я знаю, что значит жить с монстрами. С теми, кого видно. И с теми, кого не замечаешь. Это меняет человека.

Внутри все сжалось. Я не хотел, чтобы она снова возвращалась к тем ужасам — даже пытаясь помочь мне.

— Арден…

— Это не твоя вина, — перебила она.

Я резко закрыл рот.

Арден снова уставилась в окно:

— Однажды ты сам в это поверишь. А пока — я всегда рядом, если понадобится напомнить.

Я попытался сглотнуть ком в горле, но не смог. Это была милость. Подарок, который она мне давала. И я не был уверен, что заслуживаю его.

9

Тея

— Ты меня спасла, — сказала Саттон, перекладывая огромный мешок муки на другую сторону кладовки.

Я улыбнулась, наблюдая, как она проводит рукой по лицу, оставляя на коже белые разводы. Она вечно вся в муке.

— Да брось. Ты же знаешь, я люблю подработки.

На самом деле — я не просто любила, я нуждалась в этих часах. После всей истории с Бренданом моя кредитная история была в руинах. Единственный способ получить ипотеку — это то, что Никки согласилась формально возглавить траст, который купил для меня дом.

Я заморозила кредитные счета, чтобы никто не мог оформить новые карты или покупки на мое имя. Единственные деньги, что у меня были, — это то, что Саттон и Данкан платили мне наличными. Каждый раз, пряча их в жестяную банку под расшатанной половицей в шкафу, я чувствовала себя каким-то сумасшедшим параноиком, который не доверяет ни банкам, ни государству.

Хотя теперь я их понимала куда лучше. Все, что связано с технологиями, может дать сбой — риск, на который я не могла пойти.

Так что я экономила, копила и прятала.

Саттон повернулась ко мне:

— Все нормально? Если нужно, могу дать тебе еще смен…

Я покачала головой, не давая ей продолжить. У Саттон и так хлопот по горло — маленький бизнес, сын. Ей не нужна еще и я на совести.

— Все хорошо. Теперь у меня есть работа в питомнике, а Данк сказал, что оставит меня на круглый год.

Лицо Саттон просияло, и она обняла меня:

— Это же здорово! Я так рада за тебя. Знаю, как ты любишь это место.

— Я чуть больше разбираюсь в растениях, чем в выпечке.

Саттон рассмеялась, отпуская меня:

— Ты отлично справляешься с хлебом. И дегустатор из тебя экспертный — это тут даже важнее. Ты помогаешь клиентам найти идеальное лакомство.

Я улыбнулась:

— Вот именно. А тот капкейк с тыквенно-пряным латте, что ты тестируешь к осени? — я театрально изобразила обморок. — Совершенство.

Саттон подпрыгнула, визжа, как ребенок:

— Мне самой он жутко нравится! Поставлю в меню, как только начнется сентябрь. Самое то — поймать осеннее настроение.

— Народ будет в восторге. Особенно школьницы — они его разберут вмиг.

— Надеюсь. Завтра еще хочу попробовать сделать арбузные. Такие симпатичные: зеленый бисквит, розовая глазурь и мини-шоколадные капли вместо семечек.

Я поморщилась:

— Не знаю, как чувствовать себя по поводу зеленого торта.

Саттон хихикнула:

— Лука попросил сделать зомби-капкейки из этого теста.

— Вот уж не удивлена, — отметила я второй мешок муки в инвентарном листе и перенесла его на другую сторону комнаты. — Как сегодня прошли тренировки на льду?

Саттон вздохнула, поднимая третий мешок:

— Похоже, он реально увлекся. Конечно же, выбрал самое дорогое увлечение из возможных.

— Ну, хоть не верховая езда или Формула-1, — подбодрила я.

— Тут ты права. Но я бы предпочла, чтобы он влюбился в рисование или балет. Не сказать, что я в восторге от мысли, как мой ребенок врезается в других детей на ледяной площадке.

— Ну, в его возрасте, наверное, контакт пока ограничен? — спросила я.

— У них еще даже команды нет. Кажется, ищут тренера. Пока что они просто играют в хоккейных суперзвезд во время общего катания. Я все время сжимаюсь от страха, но хоть он счастлив.

В нотках Саттон звучала легкая грусть. Она никогда не говорила о бывшем, и я его ни разу не видела. Знала только, что она переехала в Спэрроу-Фоллс, чтобы начать всё заново. Похоже, это был подходящий город для таких, как мы.

Я сжала ее руку:

— Ты отличная мама.

Она слегка улыбнулась:

— Ты уверена? Мой ребенок сейчас