Так бывает... - Надежда Михайловна
А Стасовы долго смеялись, когда после почти двухдневной разлуки встретились детки и пес. Кто из них больше радовался — непонятно, но всю оставшуюся половину дня, все трое не отлипали друг от друга.
Георгий Ноевич переживал. Какой-то дурной у него случился год, сначала оглушающее известие военноврачебной комиссии, что в море он может только надводным транспортом выходить. Он пытался что-то доказать, но, имея заключение медиков, начальство было неумолимо. Скрепя сердце он согласился дослужить оставшиеся семь с половиной месяцев, потом уходить в отставку. Нет, он не был фанатиком, типа без моря — никак, только вот ныло в душе — за годы службы, особенно в автономных долгих походах, срослись, что называется, и сроднились с сослуживцами накрепко, расставание предстояло тяжелое. А тут по весне... то ли воздух опьянил, то ли вирус какой подхватил, как-то враз понравилась ему девушка молодая, он даже не понял с чего. Просто как-то внезапно обратил внимание, она так мило смущалась, завидев его, а потом все чаще стала попадаться на его пути. Как говорится: молодой, кровь кипит... Гоша пригласил её в кафе. Такая скромница девочка, чистая, ничего лишнего не позволяла, Георгий умилялся, удивлялся — ещё, оказывается, есть такие милые, нежные девочки. Познакомился с её родителями, все прилично, стал подумывать поставить в известность своего Ноя, что привезет славную женушку. Начал забегать после службы, то с тортиком, то с конфетами, на огонек, что называется. Теща будущая, правда, как-то настораживала, такая прилипчиво-сладкая, но Гоша утешал себя тем, что увезет свою Мариночку, и хорошо, если увидятся они пару раз за всю жизнь. Напрягала только постоянно сидевшая у подъезда бабка, всегда пронзительно и пристально смотревшая на него с каким-то громадным сожалением. Случилась-таки у них совместная ночь, его трепетная невеста оказалась весьма раскованной для скромницы... То, что он был не первый, его особо не напрягло, а вот не вязалась краснеющая по пустякам дневная девочка, с ночной. Георгий подумал-подумал, сделал вывод, что это даже лучше, а с зажимающейся и всего стесняющейся девицей будет намного сложнее.
— Ну, что, Георгий Ноевич? — сам себе сказал Гошка. — Собираемся с духом и идем делать предложение??
Ничего не говоря своей Марине, выбрал время, съездил в соседний город, выбрал красивое колечко, купил шикарный букет, торт, шампанское и в предвкушении пошел к невесте. Бабки на лавочке не было, Гоша присел перекурить такое дело, собраться с мыслями. По случаю теплой погоды окна почти всех квартир были открыты, откуда-то звучала музыка, он прислушался, пел Меладзе:
— "Но играя, разбила мне душу, а ведь это совсем не игрушка — это сердце мое!"
Гоша посидел, задумчиво слушая красивый голос певца... Песня закончилась, стало слышно, как неподалеку разговаривают явно на повышенных тонах, он не прислушивался поначалу, только какой-то визгливый голос назойливо лез в уши...
— И сколько ты будешь тянуть? Неужто не смогла облизать своего грузина??
— Надо же, про какого-то ещё грузина речь. Зачем его облизывать? — подумал он. А потом враз насторожился, когда услышал другой голос... невесты:
— Да все под контролем, я его почти приручила, не могу же я с первого раза... облизать, я же скромница, девочка-ромашка.
— Смотри, ромашка, время поджимает, по-любому придется говорить, что здоровье слабое, переезжать нельзя — угроза выкидыша и все такое прочее.
— Не волнуйся, я все семь месяцев буду слабенькая.
— Смотри, Маринка! — проговорила, теперь Гоша узнал и второй голос — будущая теща. — Время у тебя неделя-две, а то и на аборт не возьмут, да и опасно, предупредила же Анна Валентиновна, что детей может больше совсем не быть. А одной ребенка растить дороговато обойдется... грузин этот мужик умный, в Москве работать собрался, там зарплаты хорошие, да и пенсию заслужил, нам такой зять очень подходит.
— Мам, ну не могу же я через два дня после первой ночи сказать ему, что беременная. Надо хоть неделю подождать, а потом поставлю Нижарадзе перед фактом, он грузин благородный, да и возраст уже, обрадуется, что ребенок будет.
Гоша мысленно присвистнул:
— Однако!
— Что-то задерживается твой Жорик? — сказала мамашка.
— Да ладно, куда он денется? Через полчаса явится, весь такой внимательный, эх и что я раньше на него внимания не обратила, повелась на этого Махнева. Ведь видела же, что не пропускает ни одной... Но он так в любви объяснялся, я же с ним летала... ох и силен!! — протянула Маринка.
— Долетала вот... - пробурчала мать. — Гляну, может, идет уже твой.
Гошка резко встал и в два шага успел повернуть за угол, навстречу ковыляла эта бабка. Он недоуменно посмотрел на цветы и торт в руках:
— Бабушка, возьмите! — сунул ей все в руки и шустро рванул подальше. Зазвонил телефон, он, не глядя, вырубил его, не заходя к себе, рванул к командиру своей БЧ, который уже с неделю, вернувшись из дальнего похода, зазывал его к себе. Там ему всегда были рады, и Георгий, не желая видеть свою, так сказать, невесту, остался ночевать у командира, во избежание.
Маринка вызвала его в обед на проходную, как всегда, скромная, смущаюшаяся девочка, она была очень мила, и Георгий поразился её актерскому умению.
— Жорик, ты где запропал? Я тебя так ждала, мы с мамой сюрприз тебе приготовили.
Гоша, грустно улыбнувшись, сказал:
— Знаю я про сюрприз, про Махнева, про то, что мне предстояло стать через семь, а то и раньше месяцев, отцом ребенка. Интересно, его отец Махнев или кто-то другой ещё?
— Жорик, ты что такое говоришь? — у Маринки глаза заблестели от слез. — Кто тебе такое про меня наговорил, бабка Саша?
— Какая ещё бабка? Я вчера возле вашего окошка покурить присел, ну и услышал все, что полагается. Разумеется, ни о какой свадьбе речи быть не может. Тем более, — блефовал Гошка, — вы крупно ошиблись. Я, чтоб ты знала — бесплоден, и при всех ваших ухищрениях, доказать, что я являюсь отцом твоего ребенка — не получится.
— Ккак, бесплодный?
— А вот так! Начинать совместную жизнь с обмана... скажи ты мне сразу про эту ситуацию, грузин бы и впрямь сделал благородный жест — женился, но вранье ваше все перечеркнуло. Сожалею, но ни о каких бы то ни было отношениях речь идти не может.
Георгию, дослуживающему последние дни,
