Временный интерес (СИ) - Люда Вэйд
Вспоминаю про Марину и нанятую для её матери помощницу. Она вновь отказалась от помощи, сразу после нашего разрыва «уволив» медсестру. Хотя, подозреваю, последнее слово в этом решении всё же осталось за её матерью. Что ж, её порывы, продиктованные заботой о дочери, понятны и справедливы. Но это не значит, что они незыблемы.
Марина…
Мне не нравится, что время тянется слишком медленно, но торопить события было бы ошибкой. Сегодняшний разговор убедил меня в одном: она нужна мне, и я готов дать ей всё, что она попросит, всё, что согласится принять от меня. Проблема лишь в том, что она сама не знает, чего хочет. А мне нужно, чтобы она оттаяла, чтобы снова мечтала. Чтобы желала чего угодно, лишь бы в её желаниях было место и для меня. Но если этого не произойдёт, я не стану её винить. Уйду, если скажет, но прежде помогу, чем смогу. Она закрылась, отгородилась от меня сотней ненужных предрассудков. Я виноват, мне все и исправлять.
Не заметно для себя прохожу весь участок. Возвышающиеся деревья и цветущие травы оказались отличным местом для того, чтобы привести мысли в порядок. Дойдя до ограды, поворачиваю обратно к дому.
Судя по оживлённому движению вокруг, скоро ужин — диетический, полезный. Мама в последнее время увлеклась правильным питанием, изучает советы нутрициологов. Я рад, что у неё появляются новые интересы, ведь после ухода отца ей было нелегко.
— Арсений звонил, — сообщает она мне, устраиваясь за столом. — Вы поссорились?
— Немного, — уклончиво отвечаю я. — Жаловался?
— Арсеня? Ты плохо знаешь своего сына, Глеб! — говорит мама, качая головой.
Нормально я знаю своего сына. Как и знаю то, что нас обоих передёргивает от этого «Арсеня». Но бабушке нравится, мы терпим. Повздорили с ним в последнем разговоре, это правда. Не поддался на мои уговоры вернуться и окончить школу в России, хотя я предложил Москву вместо заграницы. Условия диктует, аргументы выкатил, с которыми не поспоришь. Когда успел вырасти?
— Я не одобряю его выбор, — произношу, рассматривая поставленный передо мной салат.
— Я тоже, но не нужно мешать ему принимать решения. — Вот за что я особенно ценю маму — за свободу, в которой она меня в своё время не ограничивала. Только став отцом, я понял, насколько это сложно. Но мама и тут помогает советами.
— Согласен с тобой, но я должен сделать всё, что сочту нужным.
— Делай, — говорит она спокойно. — У тебя… что нового?
— Ничего, хорошо всё, — отвечаю, наверное, слишком поспешно. Поднимаю глаза и встречаю её проницательный взгляд.
— Я вижу, — вздыхает она и снова принимается ковырять вилкой салат. — Ты останешься или поедешь в город?
— Останусь… Может, сыграем в бридж? — предлагаю я, вспоминая, как мы раньше играли вчетвером — с мамой, Арсом и его каким-нибудь репетитором. Правда, это было давно. Может быть, поэтому мама смотрит на меня так недоверчиво?
— Бридж? Ты? Здесь? В субботу? Со мной? — спрашивает она, сверля меня ехидным прищуром. — И кого возьмём в напарники?
— Без разницы… — роняю равнодушно, уже жалея о предложении. — Ты разве ещё не обучила сиделок?
Мама, усмехнувшись, лишь отрицательно качает головой и продолжает выбирать овощи в тарелке.
— Она ни с чем несравнима… Правда?.. — вдруг спрашивает задумчиво, а я настораживаюсь. — И никак не выходит из головы…
— Кто⁈ — встрепенувшись, спрашиваю я, готовый отстаивать свои границы.
— Моцарелла… для салата, — спокойно отвечает мама, приподнимая бровь. — Как попробовала её в Италии много лет назад, так и не могу забыть. И никакие гастрономические тренды и местные подделки не сравнятся с её вкусом…
На короткий миг застываю над тарелкой, слушая её. Затем, смеясь про себя, продолжаю жевать салат, начиная мечтать совсем не о моцарелле.
Ночью мне ожидаемо не спится, и я решаю проверить, сдержала ли Марина обещание. С удовольствием вижу отметки о прочтении на своём позднем «Привет».
«Почему не спишь?» — пишу ей следом и ликую, как пацан, когда вижу бегающие точки.
«Я засыпала».
«Не хотел мешать. Я приеду завтра. Продолжим наш разговор?»
Марина долго молчит. На какое-то время даже исчезает из сети, но потом снова появляется.
«Поговори со мной здесь, — предлагаю я ей альтернативу. — Расскажи, какие у тебя планы на завтра?»
«Пойду на день рождения к подруге».
«Одна?»
«Да».
«Пригласи меня составить тебе компанию?»
«Это будет лишним», — пишет она, а я начинаю думать, что на празднике могут быть особи мужского пола .
«Во сколько начало?»
«Там семейное мероприятие, узкий круг близких людей», — парирует она, и этот ответ меня почти успокаивает.
«Скажи. Я пришлю букет для именинницы», — пишу ей и тут же переключаюсь на контакт доставки цветов. Заказываю, конечно, не один, а три разных букета, особое внимание уделив гортензиям и пионам.
«Спокойной ночи, Марина», — отправляю пожелание, когда получаю от неё сообщение со временем праздника.
«Спокойной, Глеб», — читаю ответ и почти сразу проваливаюсь в сон — безмятежный и приятный, особенно на контрасте со всеми ночами последних дней.
Глава 59
Марина
— Я прилечу через две недели, — говорю маме, пропуская вперёд спешащих людей в белых халатах. Именно столько времени ей предстоит провести в больнице.
— Не надо! Я же не немощная, сама такси вызову. А ты не отвлекайся от занятий… Да и билеты на самолёт — не по цене автобусных. — Наше с мамой общение в последнее время сводится к её упрямому «я сама», «ни о чём не думай» и моему такому же «я приеду». Мама надеется, что предстоящее обучение увлечёт меня, поможет переключиться. Я тоже на это очень рассчитывала, но последние события посеяли серьёзные сомнения.
Он пишет мне. Каждый день. Начиная с того вечера, когда мы разговаривали в его машине. Я малодушно отвечаю, каждый раз придумывая нелепые оправдания. В сообщениях Глеб уже не говорит о том, что скучает и хочет возобновить отношения. Он интересуется, как здоровье у мамы и как прошёл мой день, без намёков на прежнюю близость или что-то большее в дальнейшем. Он понял, что я не готова это обсуждать, и этим снова расположил меня к себе. Не
