Бывший муж: дважды в одну реку - Алиса Селезнёва

Глава 9

Они шли по заснеженной тропинке, и Яша держал Сашу за руку. Часы показывали полдень, поезд на Москву отправлялся в четыре, поэтому времени у них было ещё навалом. Ни Дениска, ни Георгий Константинович, к величайшей Сашиной радости, о себе не напоминали.

‒ А ты, кстати, почему не на работе? День в самом разгаре, а ты тут со мной по улицам шатаешься.

‒ А я сегодня решил на работу не ходить. Сказал начальнику, что заболел. ‒ И в подтверждение собственных слов Яша очень неправдоподобно покашлял.

Остановившись посреди дороги, Саша упёрла руки в бока и театрально вздохнула. Грудь её так и душил смех.

‒ А Вы, оказывается, разгильдяй, Яков Алексеевич! Прям оторва! Не замечала за Вами такого раньше. Это кто Вас так испортил?

‒ Жизнь! ‒ с чувством парировал Яша. ‒ Меня испортила жизнь! За декабрь у меня шестьдесят пять часов переработки, поэтому сегодня я с чистой совестью позволил себе прогулять. Всё-таки бывшая жена из столицы не каждый день приезжает.

‒ Да ладно, отмазываться! Признайся, что сегодня ты просто решил схалявничать, а мной так, для вида прикрываешься.

Расположение духа у Саши после поедания блинчиков было самое что ни на есть распрекрасное, отчего, вспомнив юность, она задорно показала Яше язык и даже слегка ногами потопала. Шуба на ней была вчерашняя, а вот сапоги на утреннюю прогулку она одолжила у матери. Благо носили женщины один размер. Обувь Раиса Павловна выбирала без всяких каблуков и тем более «шпилек», на плоской литой подошве либо на «горке», но зато тёплую, удобную и со специальным покрытием от скольжения.

‒ Прикрываюсь, говоришь?

Небольшой тщательно слепленный из снега комок прилетел Саше прямо в коленную чашечку, а ровно через полсекунды почти такой же угодил в предплечье. Больно не было, но она всё равно оторопела. Стояла и хлопала искусственными ресницами, а Яша в это время неторопливо лепил третий снежок.

‒ Защищайтесь, миледи!

‒ Миледи?! Ну, я тебе сейчас покажу, кто из нас миледи! ‒ И, наклонившись, Саша принялась комкать снег голыми наманикюренными пальчиками.

Лицо у неё раскраснелось, капюшон спал, даже верхняя пуговица на шубке расстегнулась, а она всё катала и катала снежки, пока ладони у неё вконец не заледенели. Яша был почти весь в снегу: его чёрное пальто побелело, остатки Сашиных снарядов лежали даже на шарфе, шапка съехала на бок, но его это ничуть волновало. Яша смеялся, точно ребёнок, громко и беззаботно, и Саша думала о том, что в жизни не слышала более приятного и искреннего смеха.

‒ Ты, наверное, совсем окоченела? ‒ Он подошёл вплотную и, взяв её руки в свои, принялся быстро на них дышать, а затем мягко и осторожно растирать. Пальцам от его прикосновений и, правда, стало легче. Саша благодарно кивнула и натянула на уже вполне согретые ладони кожаные перчатки.

‒ Сто лет не играла в снежки, ‒ призналась она, отряхивая от снега то его пальто, то свою шубу. ‒ Я и не знала, что это так увлекательно. Надо подсказать шефу, чтобы внёс снежки в обязательную программу корпоративов. И дёшево, и удовольствия много, а главное ‒ все трезвые.

‒ На самом деле мы с тобой как-то уже играли в снежки. Была суббота, и ты возвращалась со дня рождения школьной подруги. На улице стемнело, я пошёл тебя встречать. Снег был липким, погода ‒ тёплой. Мы бросали друг в друга снегом, пока ты не упала в сугроб и не сломала каблук.

Это Саша тоже помнила. Хотя и смутно. Домой её Яша в тот вечер нёс на руках. А там, в тёплой квартире, около телевизора и на диване, они ели привезённую доставкой пиццу, смотрели «Титаник» и целовались. А ночью у Саши почти получилось, но на следующий день в её жизни, будто назло, возник Володька, пришибленный и задавленный отцовством, и она посчитала нужным избавить себя от замужества. Раз и навсегда. Удивительно даже как иногда выходит. Получается, в их браке всё же были счастливые моменты, только вот она их как-то проглядела, потому что постоянно думала о другом, потому что упивалась жалостью к себе, потому что считала слово «да» в ЗАГСе своей самой большой ошибкой. А ведь ей всего-то нужно было посмотреть на мужа под другим углом.

‒ Согрелась?

‒ Согрелась.

‒ Тогда давай слепим снеговика!

‒ С ума сошёл? Какого ещё снеговика? ‒ Саша выпучила глаза и попыталась пригладить всклокоченные волосы. Те у неё окончательно растрепались, и она боялась, что ещё чуть-чуть и станет похожей на ведьму. Причём на настоящую, а не из мультиков Диснея. ‒ Я его лепила последний раз лет в десять. Ещё когда отец с нами жил.

‒ Вот и давай вспомним детство, раз уж я, такая оторва, работу прогуливаю. ‒ И Яша, надев вязаные перчатки, опять наклонился и принялся скатывать большой снежный шар.

В своей жизни Саша ещё никогда так не смеялась. Всю основную работу делал её бывший муж, а она лишь отчаянно сглаживала углы и прихлопывала снег, чтобы тот не валился на землю. Снеговик, конечно, вышел кособокий. Яше явно не хватало практики, и составляющие тело слепленной им фигуры можно было назвать шарами только с большой натяжкой. Скорее всего, Яша вылепил эллипсоиды, но Саша не стала проверять свою теория с помощью гугла. В конечном счёте им же не на выставку снеговик везти. Зато он общий, совместно сделанный. Почти ребёнок...

Глава 10

‒ Глаз только не хватает и носа. Ну, ничего! ‒ Яша вытащил из кармана два начищенных пятака и прикрепил снеговику на лицо. Саша скривилась. Вышло, на её взгляд, не комильфо.

‒ Мама, ‒ быстро набрала она номер Раисы Павловны. ‒ У тебя есть морковь и старые пуговицы? Мы с Яшкой снеговика слепили. Надо ему хоть какой-то мало-мальски божеский вид придать.

‒ Кого вы слепили? ‒ Судя по голосу, пожилая женщина была близка к инфаркту.

‒ Говорю же, снеговика! Вынеси нам, пожалуйста, морковку и пуговицы побольше. А ещё ведро старое, если есть.

‒ Ты там совсем что ли уже…

Чтобы не слышать отборных ругательств матери, Саша сбросила вызов и устремила взгляд на окна соседней многоэтажки. Перезванивать Раиса Павловна не стала, но минут через пять-десять, чертыхаясь и охая, всё же спустилась и принесла гигантскую «шантане»* и две блестящие пуговицы на ножке. Одну