Приручить "Демона" - Рада Мэй
Она склонилась надо мной, видимо, собираясь приподнять, и вдруг принюхалась как зверёк, шевеля носом.
- Какого чёрта тут палёным воняет? - насторожилась девушка.
Я резко выбросила вперёд руку с баллончиком и брызнула ей в лицо едким жгучим газом. Алла попыталась увернуться, но часть средства всё же достигла цели. Противница вскрикнула, инстинктивно закрыла глаза ладонями, а я навалилась сверху, фиксируя её ноги. Мы снова принялись бороться, катаясь по полу. Обожжённые руки сильно болели, в висках стучало, связанные стопы мешали. Под руку попался утюг, почему-то валяющийся на полу, и я, с трудом превозмогая боль, ударила им Синявскую.
Противница затихла, обмякла, а я несколько секунд просто лежала рядом, выравнивая дыхание и наслаждаясь обманчивым покоем, но долго разлёживаться не позволила тревога.
Убедившись, что Алла жива, связала девушке руки и ноги, совсем как она мне недавно. Чертыхаясь, сорвала с губ скотч, а свои ступни, наконец, освободила, разрезав шнур ножницами.
С трудом встав на затёкшие ноги, я побрела по квартире в поисках Мининой, хотелось верить, что живой, но ни малейших признаков её присутствия не обнаружила. Зато нашла телефон, вероятно, самой Синявской, включила и, больше не раздумывая, вызвала полицию.
Вернувшись в комнату, двумя лёгкими пощёчинами привела Аллу в чувство. Она застонала и растерянно захлопала красными, всё ещё воспалёнными глазами. Я без церемоний встряхнула её за плечи и спросила:
- Где девушка с малиновыми волосами? Она была здесь!
- Тебе опять повезло! Таким, как ты, всегда везёт, - горько усмехнулась Синявская, проигнорировав вопрос. Она вдруг посмотрела на меня безумным взглядом смертельно раненного животного и быстро, отчаянно запричитала: - Не выдавай меня! Он должен ответить, за всё! Должен! Я любила его, позволяла ему делать с собой всё, что угодно. Надеялась, что он оценит, дура! Была его игрушкой. Со мной он мог не церемониться. А знаешь, что ему нравилось в постели?
От этого больного взгляда мне снова стало жутко. У неё точно с головой непорядок. Может, после недавней травмы переклинило?
- Свиридов тебя бил?
- У него это называлось «поиграть», - скривилась Синявская. - Однажды, заигравшись, сломал мне ребро. А ещё ему всегда нужны были деньги, и он уговорил меня устроиться в стриптиз-клуб.
- В «Секрет?» И ты согласилась? - Картинка в моей голове решительно не складывалась. Да что это за любовь такая извращённая, когда забываешь о собственном достоинстве и позволяешь какому-то смазливому поддонку вытирать об себя ноги?!
- Да. В магазине работала в первую смену, а по вечерам - в клубе, пока не поняла, что стриптиз только прикрытие для проституции. Этим я заниматься отказалась, а он разозлился и избил меня так, что пошевелиться не могла. Уже теряя сознание, слышала, как Лёва, перепугавшись, звонит папочке, а когда очнулась через пару недель в больнице, меня уже «похоронили».
- Странно, а мне в полиции сказали, что нашли человека, который на тебя напал.
Алла презрительно усмехнулась:
- Что тут странного: есть деньги - нет проблем. Думаешь, наша полиция неподкупна?
- Но они же не совсем идиоты, чтобы записать живого человека в мёртвые. Тебя разве их эксперты не осматривали?
- Может, сразу и осматривали, а потом случилась эта путаница после аварии. Кто там будет разбираться, когда уже за всё заплачено. Свиридов и его крутой папочка обо мне тоже больше не вспоминали, ведь даже если бы я выжила, мне бы никто не поверил.
- Бред какой-то, а как тебя из больницы выписали?
- Никак. Я сама ушла, никто даже не заметил в суматохе, - поморщилась то ли от боли, то ли от досады Синявская и снова горячо взмолилась: - Пожалуйста, не сдавай меня! Пусть его посадят! Пусть он ответит за всё!
Я смотрела на неё со смесью жалости и недоумения.
- Ты, правда, такая наивная или прикидываешься? Если даже он сядет, что вряд ли, то совсем ненадолго и проведёт это время с большим комфортом. Сама же сказала: деньги решают всё. Тебе нужно было из больницы идти прямо в полицию и на телевидение, а ты предпочла развлекаться за наш с Машей счёт!
- Да кто бы меня стал слушать в полиции! А прессе я вообще больше не верю, после того, что они устроили…
- То есть ты всё-таки трусиха, - не удержавшись, кольнула её в больное место. - Совсем за себя побороться не хочешь? Давай, я организую пресс-конференцию, пригласим телевизионщиков, газетчиков и ты дашь всем интервью. Расскажешь свою правду. Поднимется волна, с которой Свиридовы уже ничего сделать не смогут. Только так можно будет чего-то добиться!
Синявская болезненно скривилась и тихо попросила:
- Развяжи мне руки.
- Ага, сейчас!
- Ты ведь уже вызвала полицию, сбежать я не смогу, дай хоть умыться перед их приездом. Ванная рядом, доползу как-нибудь. - На её лице застыли кровоподтёки, а из носа после удара утюгом тоненькой струйкой текла кровь.
- Ладно, только без глупостей! - я достала из сумочки пистолет-зажигалку и, направив в её сторону, предупредила: - Попытаешься наброситься - выстрелю.
Синявская удивлённо подняла брови, настороженно уставилась на «оружие» в моих руках и молча кивнула. Я подняла с пола свои ножницы и снова вернулась к интересующему вопросу:
- Так что же случилось с малиноволосой девушкой?
- Не знаю, - с каким-то апатичным безразличием отозвалась Алла, - крутилась тут одна под дверью битый час, так что я выйти
