Божественная одержимость - Кристина Руссо

И я пообещал Наталье сделать это в ее собственное время.

Мария все еще была у Натальи. Между тем, всю прошлую неделю Наталья ночевала в моей квартире в Сохо. Либо сбежала тайком, либо соврала, что поехала к родителям. Мария была слишком занята, чтобы уловить эту ложь, но я был рад.

Потому что это означало, что я мог оставить Наталью там, где она была. Рядом со мной. Мирно спящая в моих объятиях.

Город за окном был тих, если не считать редкого гула проезжающих машин. Мы заснули раньше, после долгого, неспешного вечера, наполненного тоской, — голые и запутавшиеся в простынях. Окно было открыто, впуская теплый ветерок поздней летней ночи.

Моя рука была в ее волосах, завернутых в эти мягкие карамельные пряди. Ее пухлые губы слегка приоткрылись, между бровями залегла едва заметная морщинка. Я поднял руку и мягко смягчил выражение ее лица, обхватив ладонями ее щеку.

Закрыв глаза, я поднял подбородок, и лицо Натальи уткнулось в изгиб моей шеи. Ее духи затуманили мой разум, и вскоре мной снова овладел сон.

Резкий телефонный звонок прорезал темноту. Я застонал в полусне, когда она повернулась, чтобы взять свой сотовый с тумбочки.

— Это Мария, — пробормотала она, прежде чем ответить. — Привет, у тебя все...

В очереди послышались неразборчивые крики.

Наталья выпрямилась. — Ранен? Где ты?

Я немедленно сел.

— Уже еду. — Наталья закончила разговор и вскочила с кровати, уже одеваясь. — Зак в операционной. Его ранили. Мария одна, ждет его.

— Где? — Спросил я, делая то же самое.

— Ленокс Хилл.

Минуту спустя я запирал за нами дверь квартиры.

Поездка на машине в больницу показалась бесконечной, хотя заняла всего двадцать минут; дороги расчистились после часа ночи.

Наталья молчала рядом со мной.

Мы не в первый раз оказываемся в подобных обстоятельствах. Четыре года назад мы были в похожей ситуации с моей сестрой.

Мы нашли Марию в приемной, она закрыла лицо руками. Когда мы подошли, она подняла голову, ее глаза были красными, а макияж потек.

Наталья бросилась к ней, притягивая к себе в невероятно крепких, но уверенных объятиях. — Что случилось? Ты в порядке?

Мария слегка отстранилась, качая головой, и по ее щекам потекло еще больше слез. — Он спас мне жизнь.

— Что?

— Они хотели застрелить меня. Не его. Но он оттолкнул меня с дороги. — Она замолчала, ее голос дрогнул. — Было так много крови, Нат.

— Ты видела, кто это сделал?

Глаза Марии потемнели, когда она встретилась с моими глазами через плечо Натальи, и я без сомнения понял, что Руиз мертва. Но какой ценой?

Наталья крепче сжала плечи Марии. — С ним все будет в порядке. Как ты его назвала, помнишь?

Улыбка Марии была неуверенной. — Настойчивым.

— Он никуда не денется.

Она кивнула, но страх в ее глазах не исчез.

Я откашлялся, пытаясь разрядить напряжение в комнате. — Врачи что-нибудь сказали?

— Что он стабилен, — прошептала Мария. — Но операция сложная. Внутреннее кровотечение.

— Он в надежных руках. Ленокс Хилл лучший, — сказал я, стараясь, чтобы это звучало ободряюще. Но даже произнося это, я не мог избавиться от беспокойства, поселившегося в моей груди.

Громкий хлопок раздался с другой стороны двери, дальше по коридору. Моя рука зависла над пистолетом за поясом, прежде чем расслабиться.

Вбежал Маттео. — Где он, черт возьми?

— В операционной. С ним все в порядке...

Его глаза потемнели, когда он посмотрел мимо меня, на девочек. — Если мой брат умрет из-за тебя...

— Эй. — Тон Натальи был окончательным, она обняла Марию защитной рукой. — Все напуганы. Если ты злишься, выплесни это снаружи. Возвращайся, когда успокоишься.

Челюсть Маттео щелкнула от напряжения, его глаза все еще смотрели на Марию, которая вытирала слезы, не глядя на него.

— Да ладно тебе, чувак. — Я сжал плечо Маттео, перенаправляя его, чтобы мы могли подышать свежим воздухом.

Я не мог винить его. Это был его младший брат — единственная семья, которая у него осталась, — на грани смерти на операционном столе.

Маттео стряхнул меня с себя и вместо этого направился к одному из врачей, который только что вышел из коридора, ведущего в операционную Зака.

— Мне жаль, Эм. — Я услышала тихий голос Натальи. — Он просто волнуется.

Мария покачала головой, вытирая слезы. — Нет. Он прав. Он его семья. Конечно, он сердиться. Это моя вина.

— Эм, — начала Наталья, поглаживая руку Марии.

Ее лицо дрогнуло. — Что, если я никогда не смогу сказать ему, что тоже люблю его?

В пять утра двери в дальнем конце коридора распахнулись, и появился доктор, все еще в медицинской форме, с непроницаемым лицом. Все замерли, в комнате воцарилась полная тишина, когда он направился к нам.

Маттео встал перед доктором. — Как он?

Врач сняла маску, выдохнув. — Операция прошла так хорошо, как мы могли надеяться. Состояние стабильное.

Мария прерывисто вздохнула, обхватив колени руками, как спасательный круг.

— Но? — Маттео рявкнул напряженным голосом.

Взгляд доктора смягчился. — Закари еще не очнулся. Мы продолжим наблюдать за ним, но… На данный момент мы больше ничего не можем сделать. Все зависит от него.

Мне показалось, что пол уходит у нас из-под ног. Я увидел, как плечи Маттео напряглись, а кулаки сжались по бокам. Рука Марии дрожала, когда она сжимала свой крестик на цепочке, ее глаза все еще были закрыты. Наталья обняла ее, притягивая ближе.

— Мы можем его увидеть? — Спросил я, нарушая тишину.

— Один человек за раз. — Врач ответил. — Ему нужен покой.

Когда он уходил, Маттео обернулся, провел рукой по волосам и пробормотал несколько проклятий. Он выглядел готовым что-нибудь сломать.

Мария открыла глаза, покрасневшие, но спокойные. — Я хочу посидеть с ним, — тихо сказала она, ее голос почти срывался.

— Ни в коем случае, — отрезал Маттео, его гнев нацелился на нее, как на мишень. — Он здесь из-за тебя...

Я встал между ними. — Хватит. — Глаза Маттео прожгли меня, но я не дрогнул. — Драка не поможет Заку. — Он ничего не сказал, его челюсть сжалась, когда он посмотрел мимо меня на Марию. — Позволь ей, — твердо сказала я. — Она просто хочет быть рядом с ним.

Маттео напрягся, но, наконец, кивнул. Жесткий, неохотный кивок, но этого было достаточно.

Мария тихо прошептала спасибо и исчезла в больничной палате Зака. Маттео смотрел ей вслед, его руки сжались в кулаки, а затем разжались.

Я осталась на месте, наблюдая, как Маттео яростно расхаживает у окна.